Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

Зилола и большинство гостей были отчасти удивлены добротой султана, ибо такие слова раньше никто не слышал из его уст.

В зале в переднем ряду присутствовали султан Аброра и его недовольный сын, наследный шахзаде Зебистана Мунир ибн Нодир и его премьер-министр, Расим, который встал с места с недовольной гримасой, главы домов Эрода и Сирода, правители Нарруза и Сангдора, малик Каарта и даже Сохандора, к ним-то и относились последние слова Бузурга. Однако среди них не было шаха Виндола. По всей видимости, он, как и все его предшественники, решил проигнорировать приглашение.

— Я благодарен вам за то, что вы приняли моё приглашение и преодолели длинный, долгий путь, чтобы разделить в этот день мою радость со мной, — продолжал султан. — Это очень важный день не только для меня, но и для моей дочери. Потому, я прошу вас, наряду с Комилом ибн Восилем, стать свидетелями перед Всевышним при бракосочетании этих двух молодых.

Те, кого касалась эта просьба, склонили головы, приставили руку к сердцу и тихо промолвили в знак своего согласия:

— Во имя Всевышнего!

Комил, кроме того, подошёл к султану с белой шёлковой лентой на золотом овальном подносе.

Посмотрев на молодых, султан продолжил:

— Во имя Всевышнего и в силу моей власти, данной им, я, султан Ахоруна, Бузург ибн Махмуд, при свидетельстве Комила ибн Восила и моих почётных гостей спрашиваю вас молодые люди, согласны ли вы на этот союз и вступить в брак друг с другом?

Азим без раздумий согласно кивнул, а Зилола, как и подобает невесте, потянула с ответом. Однако она не заставила долго ждать отца и через полминуты тоже согласно кивнула. При этом, они оба произнесли вслух своё согласие

Бузург улыбнулся и продолжил:

— Азим ибн Аъзам, Зилола бинти Бузург, — он оглядел каждого, — с вашего взаимного согласия я благословляю ваш брак.

Остался последний штрих.

Султан подошёл к дочери и взял её за правую руку.

— Мне так жаль, что здесь нет твоей матери, — тихо проговорил он ей.

Зилола робко подняла глаза на отца и была удивлена его взглядом. Отец никогда не смотрел на неё так, как он смотрел сейчас. В его глазах, излучающих радость, она заметила глубокую скорбь. По щеке Зилолы потекла слеза и отец нежно вытер её.

— Не плачь, дочь моя, — он произнёс это сквозь ком в горле. — Я уверен, что там, за звёздами, твоя мать также сильно радуется за тебя, как я здесь.

Зилола коротко кивнула и проронила ещё одну слезу. Отец подвёл её к Азиму и взял юношу за левую руку.

— Я доверяю тебе свою единственную дочь. Не подведи меня, — его тон был мягким, а взгляд серьёзным.

Султан подвёл руки молодых перед собой и их ладони переплелись. К ним подошёл Комил и протянул поднос с лентой султану. Бузург взял ленту и обмотал её вокруг рук Азима и Зилолы и провозгласил:

— Вступив в брак, вы должны забыть о своей гордыне и тщеславии, и перестать думать только о себе. Вы должны проявлять взаимное уважение и понимание. Так, ваш союз будет нерушим. В трудных положениях оказывайте поддержку друг другу. В споре идите на уступки, а в радости разделяйте своё счастье друг с другом и вашими близкими. Объявляю вас мужем и женой! Да будет ваш союз долгим и плодотворным!

Гости в унисон захлопали и начали скандировать поздравления. Султан обнял молодожён, поцеловал Зилолу и Азима в висок и тихо поздравил их со свадьбой. Затем он отошёл от них, сел на свой трон и жестом указал гостям присаживаться.

Гости сели на предварительно постеленные курпачи и принялись усердно опустошать богато накрытый дастархан.

Между тем, сквозь опушенный сетчатый платок Зилола наконец-то снова посмотрела на Азима…

* * *

«Народ северного государства тоже является потомком Далёких предков. В них течёт та же кровь, что и в зебистанцах и ахорунцах. Однако за тысячу лет с основания Виндола они стали чужими. Виндолские короли ни разу не принимали приглашения султанов Ахоруна, и тем более падишахов Зебистана. Всё, что мы знаем о Виндоле, мы узнаём от караванщиков. Как-то мой отец, султан Махмуд, хотел поехать в Рохфаре и даже хотел взять с собой падишаха Нодира, но… пришла Зелёная хворь».

Султан Бузург ибн Махмуд. Мемуары об отце.

Пир удался на славу. Для этого были приглашены лучшие повара Ангурана. Адхам лично отбирал каждого. По темпу, с которым опустошались миски и тарелки с едой, салатами и угощениями, можно было сказать, что Адхам справился со своей задачей, и отобранные им повара превзошли самых себя.

Дастарханы, постеленные перед гостями в несколько рядов, были накрыты всевозможными видами хлебных и печёных изделий, различных сладостей, фруктов и напитков, что гости поначалу затруднялись с выбором того, что съесть первым. Ко всему этому было подано три основных блюда. На первое подали традиционный хом-шурбо без картофеля. Через полчаса подали плов с долмой, барбарисом и нутом. На третье ещё через полчаса принесли мясной соус со сладким перцем.

Музыканты и танцоры ушли отдохнуть и подкрепиться. На их смену пришли другие. На новых музыкантах были зелёные тонкие бархатные камзолы с красно-бурой вышивкой под цвет их шёлковых кафтанов. Их плоские тюбетейки тоже были красно-бурыми с зелёными узорами. У них были струнные инструменты и флейты. Они встали в двадцати шагах от стены позади трона и заиграли негромкую и ненавязчивую музыку, чтобы не отвлекать гостей от трапезы.

Новые танцоры и танцовщицы в чаканах и атласах разделились на пары и в пятнадцати шагах по обе стороны от трона начали танцевать в такт музыке, стараясь не привлекать особого внимания.

Облокотившись левой рукой, султан кулаком прикрыл рот. Он задумчиво смотрел на одну конкретную особу среди гостей, которая время от времени так же подглядывала на него.

— «Как ты осмелилась прийти сюда?» — негодовал он, скрывая свою злость и возмущение. Только из-за своей дочери он оставался на своём троне и сдерживал себя от того, чтобы, в лучшем случае, просто выгнать эту дрянь к чертям собачьим отсюда. Его удивляло, почему другие не обращают на неё внимания?

Молодожёны всё это время, крепко держась за руки, по-прежнему стояли в нескольких шагах перед троном. Азим неохотно отпускал руку жены, чтобы она каждый раз, когда подавали одно из главных блюд, могла сделать три медленных, небольших поклона в сторону гостей.

— Вы поправились, — заметила она, когда уносили пустые тарелки от плова.

Несмотря на выполненное условие и объявление их