Константа - Александра Лимова

— И зачем? — нервно глядя на него спросила я, когда он развернул ближнее ко мне кресло, чтобы сесть лицом к лицу. Но не сел.

— Вот за этим, — перехватил мою руку, вытряхнув из моих похолодевших пальцев телефон, опускаясь перед выпавшей в осадок мной на колено, одновременно надевая кольцо.

Приподнял бровь, глядя на меня. Полностью разинтегрировавшуюся со вселенной, осоловело глядящую на невероятной красоты и изящества кольцо на пальце. С трудом сглотнув и переведя взгляд от металла на пальце в плавленый металл в глазах, разомкнула деревянные уста:

— Это ты мне типа выбора не оставил?

— Да. — Серьезно согласился он, приподняв уголок губ и усаживаясь на кресло. Сжимая мою руку на столешнице. — Вообще эти две буквы ты должна была мне сказать. Ну-ка повтори. — Недолгая пауза и Костя тихо рассмеялся, глядя на несмело покивавшую меня, вообще лишившуюся дара речи. Хорошо хоть не сознания, а то, судя по чувству дереализации… Усилившемуся от его последовавших ровных слов, — планировал сделать предложение в Нью-Йорке, в который мы полетели бы сразу после Киева, где тебя бы откормили мои сестры и мама так, что пришлось бы заказывать грузовой самолет. — Лукаво блеснул глазами, чуть сжимая пальцы на моих, едва теплых. — Таша и Ли месяц сидели на диете после знакомства.

Какой-то сюр… но… это же Анохин, это семья. Семьи… там не могло быть иначе…

— Но порядок поменялся в связи с обстоятельствами, — невесело улыбнулся и на мгновение отвел взгляд, прежде чем неуловимо поменявшимся голосом произнести, — один момент, Жень. По поводу официального брака, по бумагам и самому торжеству.

— Я знаю, — негромко произнесла я, кашлянув и почти взяв в себя руки. Переплела наши пальцы на столе, глядя на него, слегка приподнявшего бровь, — Кот сказал, что в ближайшие пять лет…

— От довбень, а… — перебил Костя, протяжно выдыхая, откидываясь на спинку и качая головой, прикрывая глаза. Через секунду твердо посмотрел на меня, торопливо бормочащую «он преследовал благую цель и…», и замолчавшую под его серьезным взглядом, — не пять, а уже в следующем году. В этом я буду очень занят работой, в том числе и со всякими отморозками, а в следующем посвободней и отморозки уже не моей заботой будут.

Я, пытаясь собрать ворох мыслей и разнос эмоций, посмотрела на переплетенные пальцы. Начала, как всегда не с того, но мне действительно была нужна минутка дзена:

— Довбень?

— Русского аналога нет, но, мягко говоря, придурок. — Усмешка в голосе, большим пальцем огладил мою ладонь.

— А шмко… — пыталась вспомнить то парирование Кота, когда я в образе бородатого мальчика обслуживала их в клубе. Снова кажется, что столетия назад, а по факту… — шмоко…

— Шморкач. Сопляк. Кот старше меня, — Анохин с ощутимой иронией фыркнул. — Ровно на неделю. Упивается этим превосходством как может.

Минутка дзена завершена и как бы не хотелось, но нужно было поговорить о главном. Прикусила губу, подыскивая слова, но они не находились. Перевела дыхание и, подняв на него взгляд, дождалась, когда посмотрит в ответ, когда невербально даст добро, ибо ему тоже нужна была пауза перед моим очевидным вопросом:

— В следующем году, Кость. Чьей заботой будут отморозки?

Усмешка по его губам. Отчужденная. Передо мной был даже не Константин Юрьевич. И даже не Рика.

— Моего зама, — негромко ответил он, спокойно глядя в мои глаза. — И диаспор. Зеля будет моим замом.

— Это значит, что, — мой взгляд метнулся на его правую руку, где под темной тканью рубашки угадывалась повязка. Два выстрела, один в пол у ног кронпринца, второй по касательной в его плечо, когда крышу сорвало не только у психопата, а после были разговоры, — Костолом… уходит на?..

— Это значит, что он уходит, — сухо и кратко прервал. Отвел ровный взгляд. Сжал пальцы на столе, призывая к тому же самому — отвести взгляд. На руки, на переплетение пальцев.

И глядя на мягкий свет, резко играющий на гранях бриллианта, внутри так же остро вспыхивали факты: аналоги магнита, «…повязан сильно, деньгами, делом, странной дружбой…»; Венеры, надиктовывающие правила игры, нужные ему; Коты с чудовищными влияниями; диаспоры, принадлежащие разным кругам, но, по сути, управляемые одним — тем, кто станет его замом, первым лицом… Я, неосознанно задержав дыхание, смотрела на того, кого пожилой и авторитетный старец назвал достойным и попросил сесть рядом с собой и своим сыном. Смотрела на того, кто возьмет полный контроль, включая отморозков всех кругов. Давние слова Данки о том, что диаспорам плевать, что они разделены кругами и что Зеля знает, как и с кем разговаривать, выводя к нужномуА Вадим, сказавший, что уважает его, зная к чему он ведет весь этот ад… Привел. Он привел их к этому. День рождения Зели это был старт. Все друг другу представлены. Все, кто имеет значение. И все боятся смерти Кости, Мстиславский об этом говорил… Кто-то боится потерять бизнес, кто-то деньги, кто-то друга…

— Ты объединил всех… и объединил всё… — шум в крови в ушах, ощущение головокружения и мурашки по рукам.

— Даже в преисподней можно навести порядок. — Слегка кивнул капо ди капи, задумчиво глядя на наши руки. — Дело за малым — найти тех, кому это мешает. Все это началось давно. С иксом Шредингера мы стартовали фактически одновременно, но намерения у каждого разные. Он за разрушение порядка, я за стабилизацию хаоса. Пока я рвался выше, он инициировал подрыв с низов. Сейчас стало очевидным, что некоторые столкновения, конфликты, еще задолго до китайской дури, вызвавшей одновременные проблемы у некоторых кругов, это все на первый взгляд связать вообще невозможно, но это одна большая военная компания. С дурью это очень хитрый ход — система бы пошатнулась, если бы я не убил самоуверенного Виталю, танцующего под дудку мистера икс и считающего, что это его собственная оперетта. Но не случилось, я зарезал Виталю. Тогда внимание остановилось на мне и моей сети, итог — кража миллиардов. Система бы не пошатнулась, а уже действительно рухнула в некоторых сегментах, а при еще нескольких разноточечных ударах, я даже предполагаю каких, все бы рухнуло окончательно. И никто, включая меня, на инициатора этого всего никогда бы не вышел, да и, скорее всего, мы, все мои люди, все бы полегли и это стопроцентная гарантия, что икс остался бы инкогнито. Если бы не ты. Сообщившая мне об Антоне. — Я смотрела в ровные, спокойные светло-карие глаза и чувствовала, как руки снова холодеют, как холодеет все внутри. И он расплетает пальцы на столе, чтобы накрыть мою ладонь своей. Согревая. — Об Антоне Анатольевиче Терентьеве и финпирамиде, в создании которой приняли участие еще два хакера. Финпирамида была заморожена человеком Вересовских, Согриным, увидевшим количество денег и отсутствие согласования на работу с нашей братией при таких объемах финансов. Он увидел несогласованную ни с кем финпир и принял очевидные меры, и вот тогда на него вышел мистер икс, заприметив новый вариант снести мультитриллионные системы. Этот революционер запустил своего лысого крота к Согрину, быстро, но естественно ставшего его правой рукой. Как ты говорила, он выражался в тот вечер, когда тебя перехватили у подъезда после грабежа Шеметова? «Я работал с такими людьми», верно? Когда лысый люлей вставлял Толе, едва тебя не ударившему за то, что ты руку ему прокусила… — усмехнулся Константин Юрьевич, отпивая свой давно остывший кофе и сквозь ресницы глядя в столешницу. — Лысый крот склонил Согрина к идее грабежа моего банка. Когда к тебе и Денису пришел Антон с предложением, ты упоминала, что и софт и план работы уже были готовы. Согриным манипулировали, вынуждали прийти к такому решению и он пообещал хакерам вернуть их деньги обратно в обмен на их услуги, чтобы те охотнее работали, ведь на такой договорной основе люди всегда работают с большим желанием, а значит и наиболее плодотворно, чем под угрозой убийства. Это изумительная партия мистера икс. Он прекрасно знает как обращаться с людьми, одаренными интеллектом, если хочешь их использовать максимально для себя эффективно, действуя через третьи руки. — Прохладная усмешка и твердая уверенность в негромком голосе, — Денис жив. Это очень умный человек, он один из всей хакерской группы понял, что происходит на самом деле и что поздно сдавать назад. Он дошел до мысли, что все вокруг пешки, Денис икса знает, тоже, вероятно, в лицо, в результате того, что сблизился с приближенным к реальному раскладу. К тому самому лысому. — Хищный блеск одобрения в глазах и вновь непоколебимое спокойствие, — и выстроил с ним неплохие отношения. Об этом говорит экстренность принятых мер. Потому что именно Денис сообщил реальному заказчику, то есть иксу, о тебе, когда паникующий Антон и не менее паникующий Согрин впали в параноид и едва не завалили операцию на середине. Именно Денис сообщил о тебе заказчику и тот стал тебя срочно вытаскивать, когда Согрин, его пешка, не знающий, что он пешка, мчал в клуб, чтобы взять тебя за шкирку и сдать мне, предварительно, совместно с Антоном позаботившись о том, чтобы все мы пришли к выводу, что грабила ты и помощники. Якобы твои помощники. Киселев, Ларин, Астахов и еще несколько, которых довели бы до состояния, когда они не смогли бы возражать. Согрин перепугался кривого увода денег и хотел сдать всех, в том числе и лысого крота, свалив инициаторство на него и еще не подозревая, что это ниточка к реальному заказчику. Из-за этого его и убили, а тебя из клуба приехал вытаскивать сам инициатор беспредела. «Теперь точно готов» — его слова после входящей смс на его телефон, вероятнее всего, сообщающей, что Согрин, считающий себя руководителем ограбления и надеющийся выйти с малыми потерями, замолчал навсегда или вот-вот это сделает. Неожиданный бунт пешек в революционной партии был подавлен, но вот незадача — я, моя семья и наркооблава. — Прицокнул языком, невесело усмехнувшись, разглядывая кружку на столе. — Я знаю его в лицо, мы все его знаем, раз он был так озабочен поиском пути незаметно ухода во время погрома. Круг подозреваемых еще сильнее сужается. — Перевел взгляд на меня и я почувствовала как напряжением стягивает все внутри, ибо супротив того, что он говорил, он не испытывал ни торжества, ни удовольствия. Что-то происходило в нем и это что-то шло едва заметными тенями в этих глазах. Как будто ему ставилось хуже от того, что он… выигрывает. — Пока у меня нет никаких новостей о Денисе, лишь моя твердая и на девяносто девять целых и девять десятых уверенность, что он жив. Парень чрезвычайно не глуп, в лобовые атаки он не идет, ведь никто из группы так и не понял, что он провел диверсию во время работы, и Согрин ничего не понял. А потом, тоже девяносто девять целых и девять десятых процента, что Денис надавил на слабость коллекционера: ты — редкий экспонат, который может пригодится при разрушении системы, коли сей маневр сейчас не удался. Ведь икс любит тех, что на вес золота, так он тебе сказал? Денис знает, на что давить в идее фикс мистера икс. Поэтому тот экстренно и самолично поехал вытаскивать тебя. Поэтому он, чтобы не привлекать внимания, убрал инфарктом Согрина, сдавшегося на середине. К такой партии нельзя привлекать внимание громкими убийствами, а тут сердечко прихватило, да с кем не бывает… Я думал, что Костолом псих, но здесь… это ювелирная работа. Таких ювелиров очень мало и круг поиска сужен, значит, весь этот клубок будет распутан весьма скоро. — Он вновь отвел взгляд на кружку.