Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова

— спросонья подумала я, но тут же вспомнила про хомяка. Он за ночь съел весь птичий корм и смотрел теперь на меня из клетки с немым укором. Я дала ему честное слово, что вечером у него будет все: просторная клетка, игрушки и много еды, только нужно подождать.

Хомяк явственно пожал плечами и отвернулся.

В офис я успела за две минуты до прихода начальника и спряталась у себя в уголке за компьютером. Начальник рявкнул на Ленку, чтобы принесла кофе, потом велел соединить его с заказчиком… в общем, жизнь в офисе текла своим чередом, как обычно.

В обед мы с Ленкой пошли в зоомагазин, что находился напротив нашего бизнес-центра, там она помогла мне выбрать большую клетку со всякими прибамбасами. Было там колесо, по которому можно бегать, качели, поилка, кормушка. Потом мы купили разного корма и еще табличку на клетку, на которой можно написать имя питомца, и продавец сказал, что они сделают все красиво.

Я оплатила все и условилась, что заберу покупки после работы, к тому времени и табличка будет готова.

В последний момент я увидела целую кучу канареек и выбрала очень симпатичного кенаря в подарок соседу Гоше, чтобы он не ссорился с матерью.

Его мать Наталья баба хорошая, только жизнь у нее нелегкая. Бьется как рыба об лед одна с сыном, а Гоша — ребенок специфический. Так-то с виду ничего не заметно, но есть у него некоторый аутизм. Плохо сходится с людьми, друзей у него нет, придет из школы — и сидит с птичками.

В школу, кстати, ходит обычную, и учится там прилично, во всяком случае, некоторые учителя его хвалят. Не все, конечно, вот физкультурник вечно на него орет. А Гоша сразу в ступор впадает, когда на него кричат, он вообще перестает реагировать. А физкультурнику что ни объясняй, ничего до него не доходит. Он вообще-то идиот полный, я помню, Гоша в ту же школу ходит, где я училась.

Муж у Натальи был, но отпал почти сразу после рождения ребенка, то есть не совсем сразу, а когда выяснилось, что не все у Гоши в порядке. Кстати, врачи пугали, что будет хуже, да еще свекровь своему сыночку в уши напела, он и слинял. Алименты платит грошовые, и никогда сына не навещает, даже на день рождения или там на Новый год никакого подарочка не пришлет. Оно и к лучшему, призналась мне как-то Наталья, потому как Гоша его полностью игнорирует. Не отвечает на вопросы, уклоняется от прикосновений, смотрит в сторону. Что ж, Гоша — ребенок непростой, но далеко не чурбан, он многое чувствует. И папочка, который его терпеть не может, ему не нужен.

Я сама без отца росла, но у меня был дядя Женя, который меня обожал, дети ведь такое чувствуют.

Так что к Гошке я отношусь с пониманием, а с Натальей мы по-соседски часто общаемся.

В общем, мы с Ленкой выпили еще кофейку и вернулись довольные. Начальник ушел обедать, и тут в нашем офисе появился кто-то очень знакомый.

Хлипкий такой парень, лицо бледное, на лбу залысины, и розовые оттопыренные уши.

Я сразу его узнала, это его я видела в квартире Аглаи Михайловны, когда пряталась в кладовке. С ним еще другой парень был, посолиднее, покрепче, с рыжей шкиперской бородкой. Он этого лопоухого еще ругал за то, что тот Аглаю упустил.

Да сразу видно, что лох полный, ему пакет картошки доверить и то нельзя — до дома не донесет, по дороге рассыплет. И теперь, значит, он сюда приперся, ясное дело, насчет Аглаи кое-что выяснить.

— Вам, молодой человек, чего надо? — не слишком любезно спросила я. — Вы по какому вопросу к нам?

— Да я вот… — он стушевался было, потом просиял. — А у вас ксерокс есть, да?

— Ну есть…

— А тогда вот мне скопируйте, пожалуйста… — и он протянул мне пачку бумаг.

Это были рекламные листовки, которые пачками валяются у нас внизу при входе. Ничего в них нет интересного, барахло какое-то рекламируют. А этот тип, значит, собрал их и принес копировать. Что само по себе подозрительно, и, если бы был на моем месте кто-то другой, он бы точно насторожился. Но я-то знала, что он ищет Аглаю, и сделала вид, что поверила.

Мы подошли к ксероксу, я занялась делом, лопоухий топтался рядом и так сильно крутил головой, что от ушей его был ветер, так что бумаги разлетались.

— Что-то у вас народу в офисе маловато, — начал он издалека, — столы пустуют.

— А кто где, — охотно ответила я, — кто в командировке, кто на объекте, кто на больничном…

— А куда же у вас командировки бывают? В какие города? — оживился он. — Или местные? В архив, например…

— Это вы у начальника спросите, — сказала я, — я — человек маленький, при ксероксе вот состою…

Парень разочарованно махнул ушами. Я закончила работу, из вредности взяла с него двойной тариф, зная, что он не посмеет возражать, и только было хотела его выпроводить, как к нам подбежала Татьяна из бухгалтерии.

— Королькова! — как всегда она говорила громко и быстро. — Что у вас с Сундуковой, она на больничном или где?

— Да я откуда знаю! — огрызнулась я. — У начальника спрашивай!

— Да ты же вчера к ней ездила, узнала что-нибудь?

Уши у этого типа растопырились еще больше и стали похожи на розовые локаторы. Он даже рот приоткрыл, чтобы лучше слышать.

— У вас все? — холодно спросила я. — Или еще что-то хотите?

Он разочарованно вздохнул и направился к выходу.

— Так что? — Татьяна дернула меня за рукав.

— Ничего не знаю! — прошипела я. — Нет ее дома, никто мне не открыл, соседи участкового вызвали, никто про нее ничего не знает! И отстань от меня!

— Ты чего такая злая? — Татьяна отшатнулась.

Ну как ей объяснить, что она только что меня здорово подставила. Теперь эти двое знают, что я вчера была в квартире Аглаи, — больше того, Татьяна и фамилию мою выболтала. Вот зараза!

Краем глаза я увидела, что лопоухий тип вышел из нашего офиса.

Я выждала полминуты и выскользнула следом за ним в коридор.

Он стоял возле лифта и нервно поглядывал на часы.

Ага, дожидаться лифта на нашем этаже — занятие не для слабонервных! Лифт вечно перехватывают либо на первом этаже, либо, наоборот, на верхнем, шестом, так что мимо нашего этажа кабина пролетает со свистом. Поэтому вниз мы никогда не едем на лифте, а спускаемся по лестнице. Про которую посторонние не знают.

Так что у меня есть небольшой запас времени…

Я проскользнула к двери, выходящей на ту самую лестницу. По дороге я прошла мимо мусорки