Теория невероятностей - Виктория Ледерман

Матвей обхватил голову руками. Безумие! Какой другой мир? Какие параллельные реальности или, как там их называет Ватрушкин, вероятности? Зачем вообще слушать этого неудачника, который притягивает к себе все неприятности? Откуда ему знать, что на самом деле произошло с Матвеем? Как можно попасть из одной реальности в другую, если они параллельные? Всем известно, что параллельные прямые не пересекаются!

Матвей снова вскочил и чуть не упал, зацепившись штаниной за ржавый гвоздь, торчащий внизу из парты. Наклонился, осторожно отцепил штанину, провел по ней пальцем. Хорошо, что не порвал, джинсы крепкие оказались. Невероятно! Всего пять минут провел рядом с Ватрушкиным – и уже заразился его невезучестью. Надо держаться от него подальше, и так своих проблем выше крыши.

Чтобы не светиться в вестибюле, Матвей обогнул здание школы и направился к воротам. Но тут послышался громкий стук в стекло. Матвей обернулся. В окне второго этажа торчала взволнованная физиономия Ватрушкина. Увидев, что Матвей его заметил, Веня замахал руками и стал делать какие-то знаки.

Матвей досадливо поморщился. Опять он! Чего ему надо? И где это он, кстати? Сейчас у класса физкультура, но спортзал на первом этаже с торца, в левом крыле. А тут что такое? Да это же кабинет завуча! Зоя посадила его в свой кабинет за выдуманные ею же сигареты? Только Ватрушкин мог вляпаться в такую глупую историю.

– Что ты руками машешь? – крикнул Матвей. – Ничего не понятно.

Веня в ответ зашевелил губами, но толстый стеклопакет не пропускал звуки. Матвей показал на свои уши и рассерженно помотал головой. Веня исчез, а через мгновение снова появился и продемонстрировал ему толстый маркер и лист бумаги. И прямо здесь, у окна, стал что-то торопливо писать. Потом дотянулся до ручки, приоткрыл оконную раму, вышвырнул наружу смятый листок и моментально скатился с подоконника.

Матвей поднял бумажный комок, не отводя взгляда от окна на втором этаже. Веня больше не появлялся. Наверное, кто-то вошел в кабинет.

Матвей направился к воротам, на ходу разворачивая лист. Странный тип этот Ватрушкин. Сидит в кабинете Зои, ему светят головомойка и вызов родителей в школу, а он непонятно о чем думает. Где он взял листок? В принтере? В столе завуча? А если бы она застукала его и обвинила в краже? Зачем так подставляться? Что за срочность такая? Может, он хочет, чтобы Матвей пришел его выручить и рассказал, как было на самом деле?

Расправив бумагу, Матвей замедлил шаг. Потом и вовсе остановился. Стоял и тупо смотрел на кривые крупные буквы, начерканные Вениной рукой. Всего три слова, которые ввели его в ступор. «ИЩИ МОМЕНТ ПЕРЕХОДА». Это вообще что? И кому адресовано? Кто и что должен искать? Ватрушкин окончательно спятил, что ли?

Матвей смял послание, выкинул его в урну и вышел за ворота. Потоптался немного на месте. Идти было некуда. Его нигде не ждали. Никому не было до него дела.

На плечо спланировал яркий кленовый лист. Матвей взял его двумя пальцами и повертел перед глазами. Красивый. Желтый с оранжевыми прожилками. Пока живой. А через несколько дней засохнет, скрючится и превратится в грязную труху на земле. Потому что оторвался от своего родного клена, где родился и вырос, где ему было хорошо.

Вот и Матвей тоже пропадет здесь, в этой странной, чужой действительности. И откуда только она взялась на его голову?

Матвей выпустил кленовый лист из рук и побрел по улице. Как получилось, что он остался совсем один? Без дома, без компьютера, без денег… Даже без телефона. Когда это случилось? В какой момент? Стоп! Момент! «ИЩИ МОМЕНТ ПЕРЕХОДА».

Матвей встал как вкопанный. Так вот о чем послание Ватрушкина. Он хочет, чтобы Матвей вспомнил момент перехода из одной реальности в другую. Чтобы он нашел границу, когда для него закончился привычный мир. А вдруг этот чудак прав? Насчет другой вероятности? Иного-то объяснения все равно нет. А так хотя бы все становится понятно. Там сын, тут дочь – логично. Конечно, если допустить, что Ватрушкин не свихнулся.

– Ищи момент перехода, – вслух пробормотал Матвей, бороздя кроссовками сухую листву на обочине тротуара. Легко сказать! Он себя-то плохо помнит этой ночью, не то что какой-то там момент. Постоянно бежал, ничего не замечая вокруг. Если и была граница между реальностями, то он ее просто не заметил.

Нет, не так. Не момент надо искать, а промежуток. Промежуток времени, когда переход был возможен. А это вся вчерашняя ночь. Двенадцать часов прошло с тех пор, как он вышел из дома, и до того, как вернулся в дом, но уже в чужой. Убегал от гопников, бродил по лесу, наткнулся на рыбака… В какой реальности это было? В настоящей или уже в параллельной? До утра он был с рыбаком, до того самого момента, как влез в маршрутку. Потом его высадили, и Матвей вполне мог пересечь невидимую границу, пока шел по обочине до остановки. Или когда ехал в автобусе. Но не позже, потому что сразу, как из автобуса вышел, он увидел знакомую продавщицу, и она его не узнала.

Так где искать «момент перехода»? До рыбака? Или после?

Матвей почувствовал азарт. До разгадки, конечно, еще далеко. Но первая ниточка уже в руках. Рыбак! Нужно выяснить, в какой вероятности Матвей встретил рыбака. Если в той, в настоящей, то промежуток сокращается. Прошло меньше часа – от посадки в маршрутку до выхода из автобуса. А если рыбак был в этой, параллельной реальности, все намного хуже. Тогда найти момент перехода практически невозможно. Матвей просто не сможет вспомнить, по каким конкретно тропинкам плутал в ночном лесу.

Но зачем паниковать заранее? Надо найти рыбака и посмотреть, узнает ли он Матвея. Только как его найдешь? О нем ничего не известно, кроме имени. Дядя Егор. Сколько таких дядей Егоров в городе? Тысячи! Эх, если бы знать, что понадобится, выведал бы у него и отчество, и фамилию, и адрес…

Ну конечно! Адрес! Дядя Егор высадил его возле коттеджного поселка Озерки. Они как раз догнали маршрутку на остановке, и дядя Егор сказал, что дальше не поедет. Но свернул он в поселок или нет, Матвей не заметил.

Что гадать? Надо ехать в Озерки и искать дядю Егора, обладателя «УАЗа Патриот» темно-синего цвета. Номер, кстати, тоже запомнился – почти все нули и буквы «О». Если в поселке есть охрана, можно поинтересоваться у них.

Только садиться надо сразу в автобус. Все равно в итоге в нем и окажешься.

Матвей шел по широкой улице мимо кованых заборов с толстыми прутьями, за которыми возвышались красивые двух- и трехэтажные коттеджи. Это была уже пятая и последняя улица в поселке, которую он исследовал, пытаясь высмотреть знакомый «УАЗ Патриот». К огорчению Матвея, охраны в Озерках не оказалось, на въезде в поселок поскрипывали от ветра распахнутые настежь ворота. Хотя это был скорее плюс, а не минус. Охрана, вероятно, просто не пустила бы его на территорию поселка. И вряд ли охранники бросились бы наперегонки помогать Матвею и выяснять, проживает ли здесь владелец данного автомобиля…

Поселок словно вымер. Улицы были пусты. За все время мимо Матвея проехали двое подростков на крутых велосипедах и мягко прошуршал шинами «Порш Кайен». У некоторых домов стояли машины, в основном иномарки, и знакомого внедорожника среди них не нашлось.