Теория невероятностей - Виктория Ледерман

– Обо мне… Вы что, на меня уже досье собрали?!

– Какое досье? Я говорю о себе! Меня зовут Матвей Добровольский. Это у меня день рожденья десятого января, это я живу по адресу Спортивная, двадцать и учусь в седьмом «Б»! И это мои родители – Александр Андреевич и Полина Юрьевна. А о тебе я знать ничего не знал… до сегодняшнего дня. Ты откуда-то появилась сегодня утром.

– Что за бред? – нахмурилась Милослава. – Ничего не понимаю.

– Вот и я не понимаю. Еще вчера все было нормально. У меня были дом, родители, школа… А сегодня ночью что-то произошло, и все изменилось. Теперь ты – вместо меня… Живешь в моей квартире, учишься в моем классе. А меня никто не узнаёт, ни соседка, ни одноклассники. Даже мама. Я ей звонил. Знаешь, что она сказала? Что у нее вообще нет сына. Как тебе это?

– В жизни не слышала подобной чепухи!

– Но это правда!

– Чушь! Я ниоткуда не появлялась сегодня утром! Я живу в этой квартире с рождения и уже седьмой год учусь в этом классе. И моя мама – это моя мама, и ничья больше. Понятно?

– А если бы ты вернулась домой из школы, а мама сказала бы тебе, что ты тут никогда не жила и что у нее вообще нет дочери?

– Ты больной? Моя мама так никогда бы не сказала!

– Ты что, не понимаешь, у нас есть что-то общее! – горячо воскликнул Матвей. – Это касается нас обоих. Ты должна мне помочь!

– Я никому ничего не должна, – отрезала Милослава. – А особенно ворюгам из подворотни. Передай своим, что попытка не удалась.

– Подожди, куда ты?

– Больше не подходи ко мне!

Она развернулась, гневно тряхнув распущенными волосами, и скрылась за дверью школы. Матвей разочарованно плюхнулся на перевернутую парту.

– Не поверила? – внезапно раздалось за его спиной. Матвей подскочил от неожиданности и резко обернулся. Вот уж кого не ожидал увидеть. Ватрушкин! Значит, не показалось, что здесь кто-то прячется.

– Шпионил? Чего тебе надо от меня? – Матвей недружелюбно взглянул на вылезающего из своего укрытия Веню. Тот подошел ближе и без приглашения опустился рядом.

– Ты показался мне каким-то странным, – словно извиняясь, проговорил Ватрушкин. – Я проанализировал наш разговор… и нашел нестыковки… Ну, и пошел за вами… И все слышал.

Матвей не мог поверить своим ушам. Он, Матвей, показался странным? И кому? Ватрушкину! У которого ни один день не обходится без происшествий. И который, оказывается, умеет анализировать и находить нестыковки. Потрясающе!

– И что? Теперь состыковалось? – иронично поинтересовался Матвей.

– Ну… почти. В общих чертах… – Веня застенчиво теребил в пальцах свои наушники. – Ты не обижайся на Милославу, что она не поверила… В это и правда трудно поверить.

Матвей, не мигая, уставился на него.

– Ты хочешь сказать, что веришь мне?

– Я… допускаю такую возможность.

– Какую возможность? Что я сошел с ума?

– Что ты каким-то образом… перепрыгнул в другую вероятность.

– Чего?! Куда я перепрыгнул?

– Ты что-нибудь слышал о квантовой теории параллельных миров?

– Параллельные миры? Но это же фантастика!

– Ну, как сказать… Физик Хью Эверетт выдвинул научную гипотезу о множественности миров. Это потом ее подхватили фантасты. Вообще-то многие предположения сначала объявлялись абсурдными, а потом становились открытиями. Клонирование, например, тоже считалось фантастикой, пока не появилась овечка Долли. Может, скоро будет научно доказано существование параллельных реальностей…

– Ватрушкин! Я и не знал, что ты умеешь нормально разговаривать, – ошеломленно сказал Матвей. – Да еще такими умными словами.

Веня мгновенно сбился и замолчал. Матвей вскочил и в смятении заходил взад-вперед возле опрокинутой парты.

– Нет, ты вот сейчас серьезно? Ты реально веришь, что такое может произойти? – остановился он перед Веней и поглядел на него в упор. – Это же полный бред.

– Но ты ведь здесь, – тихо сказал Ватрушкин, поднимая на него глаза. – И если ты не… не шутишь…

– Мне не до шуток, уж поверь!

– Тогда у меня только одно объяснение: ты в другой вероятности.

– Что ты мне голову морочишь! То реальности, то вероятности! – воскликнул Матвей. – Ты можешь нормально, простыми человеческими словами ответить, почему все вокруг остались, а я исчез?

– Потому что в этой вероятности у твоей мамы родилась дочь. Вместо тебя.

– Что?! – Матвей ошарашенно шлепнулся на парту. – Как это?

Веня сочувственно посмотрел на него, но сказать ничего не успел. Во внутренний дворик выскочила завуч по воспитательной работе Зоя Валентиновна, активный борец со школьными нарушениями.

– Что тут за сбор? – она подозрительно повела носом. – Я все видела из окна. Чего прячетесь? Курите?

– Нет, – пробормотал Веня, – разговариваем.

– Было сказано: кого замечу в этом дворе с сигаретой, сразу веду к директору! – Зоя Валентиновна схватила его за рукав. – Как фамилия? Баранкин, кажется?

– Ватрушкин, – еле слышно поправил тот.

– И где у нас сигареты? – с вызовом поинтересовался Матвей. – Разве вы их видите?

Еще вчера он не посмел бы так разговаривать с завучем. Но сегодня ему нечего было терять.

– Ты у меня еще поговори, умник. Из какого вы класса? – повысила голос Зоя Валентиновна и тряхнула Венин рукав. – Из седьмого «Г»?

– Из седьмого «Б», – пролепетал несчастный Ватрушкин.

– А ты? – она повернулась к Матвею.

– Не из какого, – злорадно сказал тот. – Я из другой школы.

– Из какой другой?

– Из параллельной.

– Вот и шагай обратно в свою школу!

Зоя Валентиновна подтолкнула Ватрушкина к двери. Зазвенел звонок.

– Мне надо на физкультуру, – промямлил Веня.

– Будет тебе физкультура в кабинете директора, – грозно пообещала завуч. – Думаете, я с вами шутки шучу?

– Да не курили мы! – крикнул им вслед Матвей. – Чего вы к нему привязались?

– А ты не хами мне! Если сейчас же не покинешь территорию школы, я позову охранника.

Завуч впихнула Веню обратно в школу и хлопнула за собой дверью.

– Напугала! – хмыкнул Матвей. – Охранник! Он еще кроссворд не разгадал.

Матвей несколько раз прошелся по дворику и снова сел на опрокинутую парту. Ничего себе, поворот! Он находится в другом мире, в котором у его мамы есть дочь. А сына нет. И никогда не было. Поэтому его никто не узнаёт. Его в этом мире нет. Чушь! Вот же он, сидит на парте, в пыльных джинсах и испачканной куртке, руки и нос теплые…