Великая вершина - Татьяна Трушко

Цветок подрагивал, будто дышал, смотрел на девочку, проникая вглубь ее сознания, манил к себе. Ее руки сами собой протянулись к цветку, почти дотронулись до него, но, опомнившись, остановились так близко, что пальцы закололо иголочками.

На поляне послышался шум. Словно очнувшись, Соня попятилась. Цветок последовал за ней, поднялся выше и, качнувшись, рассыпал на нее золотистую пыльцу. Медлить нельзя — девочка повернулась и бросилась прочь от поляны. Цветок продолжал лететь за ней и сыпать пыльцу, нежный свет, исходящий от него, стал постепенно затухать.

Не разбирая дороги, Соня мчалась к месту ночевки. Ей слышался топот, хруст веток под ногами преследователей, гортанные крики. На ее голове, плечах, лице светилась золотая пыльца. Цветок отстал, начал вянуть и наконец упал в траву, потеряв свой свет и аромат, став совершенно невидимым.

Соня вылетела на поляну, Горыныч спал. Она подбежала к дракону, зашипев его имя прямо в ухо, отчего тот мгновенно вскинул голову и выпучил глаза. От девочки исходил неяркий свет. Соня взметнулась на спину дракона, на его шкуру упали золотистые пылинки.

— Горыныч, взлетай. За мной погоня. Быстрей! — в ее голосе слышался такой ужас, что дракон, не мешкая ни секунды, резво поднялся над лесом.

На том месте, откуда он стартовал, появилась толпа кругляшей, беспорядочно замелькали огоньки, кругляши метались по поляне в поисках беглецов. Соня перевела дух. Горыныч бодро махал крыльями, ночное приключение осталось позади, новый день приветствовал путешественников посветлевшим небосводом. Эта странная ночь уходила в небытие.

— Горыныч, — сказала наездница, — нам нужно домой, у тебя должен быть внутренний ориентир, — последние слова Соня произнесла не так уверенно, как хотелось бы.

Домой так домой. Дракон напустил на себя важный вид и выбрал направление. Изрядно поплутав по разным лощинам, они всё же приземлились на своей лужайке. Не успела Соня выбраться из седла, как из домика выбежал бледный испуганный Ларри. Он бросился к девочке, помогая ей спрыгнуть на землю.

— Соня, что с тобой? В чём ты измазалась? Ты вся в каких-то пятнах. Что случилось? Где вы были? Я думал, вас поймали! — Ларри сыпал вопросами, его прямо трясло от волнения. — Вчера сюда нагрянули гвардейцы. Вы от них сбежали?

— Подожди, мне надо умыться! — Соне не хотелось рассказывать о своих похождениях, она уверена, что Ларри не одобрит ее сумасбродства. — Нас здесь не было. Мы ночевали в лесу.

— Ты летала на Горыныче? Немыслимо! Как ты решилась? И всё-таки вам сильно повезло, — Ларри никак не мог поверить в невероятное стечение обстоятельств, — надо быть настороже. Как вы меня напугали!

Соня, расседлав Горыныча, отправилась к ручью. Ей хотелось, чтобы парень перестал нервничать и пугать ее страшилками. Ведь она только-только начала приходить в себя, о чём китайцу совершенно не следовало знать.

— Ларри, этой ночью я видела таких небольших круглых существ…

— Кругляшей?! — Ларри запнулся о кочку и упал на колени. — Они… Они очень опасны, — сказал он, пытаясь встать.

— Да? — Соня чуть не расхохоталась, глядя на Ларри. — Они такие маленькие и смешные.

— Кругляши обладают магией. Они ненавидят людей. Мы ведь прогнали их с мест обитания. Где ты их видела? — Ларри поднялся, не обращая внимания на испачканные травой штаны.

— Ночью случайно. Несколько кругляшей пробежали невдалеке от меня, — ответила девочка, подходя к ручью.

— Они тебя заметили?

— Нет. Я спала под крылом Горыныча. Они к нам не подходили, — не моргнув глазом соврала Соня.

— Ужас, что могло случиться, — Ларри зачерпнул холодной воды из ключа, плеснул себе в лицо. Его руки заметно дрожали.

Соня смотрела на бледного Ларри. Похоже, одна кошмарная мысль в его голове сменилась другой, не менее ужасной. Сколько еще он будет ее пугать?

— А дверники — кто? — спросила девочка.

— О-о-откуда ты знаешь это слово? — Ларри от неожиданности пошатнулся и чуть не упал в ручей. Что за день-то сегодня такой.

— Эрвин говорил, — пояснила Соня.

Да, не получилось, однако, отвлечь белого китайца. Она уже умылась, выпила воды и двинулась обратно к избушке. Ларри догнал ее и теперь шел рядом и вздыхал, как будто решая трудную задачу.

— Дверничество в Верховии запрещено, — словно через силу выдавил он. — У нас есть люди, которые обладают способностями.

— Магией?

— Нет, что ты. У нас нет магии. Просто эти люди могут из одной точки попадать в совершенно другую.

«Ну точно, как я», — подумала Соня.

— Это редкий дар, — продолжал Ларри, — и те, кто им обладает, скрывают его. Власти преследуют людей, которых подозревают в дверничестве.

— Мне показалось, — Соня выдержала многозначительную паузу, — Эрвин имеет к этому какое-то отношение.

— Ты права, — Ларри с силой взъерошил волосы, — дело в том, что деда Эрвина обвинили в дверничестве, арестовали, а потом он пропал.

— Пропал?

— Его следы затерялись.

— Грустная история. А твои родители?

— С ними всё в порядке. Мы живем вместе: отец, мать, сестра и я.

— А родители Эрвина? У него есть семья? — заинтересовалась Соня.

— Да, — как-то уныло отозвался Ларри, — у него есть мать.

— А отец?

— Я ничего не знаю об отце Эрвина, — сморщился белый китаец. Эта тема ему явно не по душе.

— Вообще ничего? — Соня удивилась.

— Если честно, мать ушла от отца еще до рождения Эрвина, там довольно темная история. Авивия никогда не рассказывала о муже. Но сейчас, Соня, мы должны поговорить о тебе.

Ларри снова затянул песню о бдительности и осторожности, его беспокойство могло бы стать заразным, но сейчас Соня не в состоянии воспринимать слова белого китайца. Она тихонько зевала, посматривая в сторону домика. Предыдущую ночь трудно назвать спокойной.

Ларри вздохнул, закончил свои наставления, печально распрощался и ушел. Он был сильно встревожен, но Соня, что удивительно, не разделяла его страхов.

«Да уж, — думал Ларри, бредя по тропинке, — она летает на драконе, а я даже представить такое не могу, я никогда не рискну взлететь».

Мысли о доме не отпускали Соню. За несколько дней случилось столько, сколько ни произошло за всю предыдущую жизнь. Что с родными? В городе, наверное, все ее ищут. Девочка не находила себе места, думая о маме и бабушке. Картины одна другой страшнее мучили и терзали ее.

Отвлечь Соню мог только Горыныч. Поэтому, когда дракон опять захотел полетать, несмотря не вчерашнюю неудачу, она тут же согласилась. Лучше уж небо, чем ужастики в голове. Тем более девочка сама не заметила, когда перестала страшиться полетов. Как на сноуборде, который девочка любила до самозабвения: чем больше катаешься, тем увереннее себя чувствуешь. А когда еще представится возможность полетать на драконе?