Великая вершина - Татьяна Трушко

Эрвин нащупал в кармане круглые металлические часы с крышкой. Это единственная вещь, оставшаяся от деда. Бабушка Аннета Вальц перед смертью отдала часы Эрвину. Она рассказала внуку, с каким трудом смогла сберечь их при обысках, — ведь все личные вещи человека, обвиненного в дверничестве, изымались и увозились в Хранилище. Однако часы Аннета сохранить сумела. Она засунула их в выдолбленное полено, которое всегда лежало около горящей печи. Это полено должно было быть брошено в огонь при малейшей опасности. К счастью, часы так и не нашли — и теперь они лежали в кармане Эрвина.

Эрвин помнил слова бабушки: «Твой дед был дверник. Он был очень хороший человек — никому не сделал зла. Дед говорил: „Если есть ключ, закрытую дверь не ломают“. Эти часы — единственное, что от него осталось. Хотя я не верю, что он погиб».

Эрвин нащупал круглый циферблат часов с искусной гравировкой. Сегодня он попытается найти ключи Никандра Вышнева. Ведь они по праву принадлежат ему — внуку дверника.

Близилась полночь. Эрвин подошел к двери Хранилища, ключ от которой висел у него на поясе. Ночной посетитель открыл замок и потянул на себя тяжелую дверь. Она отворилась без скрипа — ее петли парень предусмотрительно смазал в свой первый приход. Эрвин скользнул внутрь и притворил за собой дверь.

В Хранилище стоял затхлый запах старых вещей и плесени — помещение почти не проветривалось. Странно, как тут еще всё не сгнило? Эрвин взял часы за цепочку. Он решил проверить, не являются ли они своего рода магнитом. Может быть, вещи умеют чувствовать родство и реагировать друг на друга? Приблизив часы как можно теснее к полкам, Эрвин шел вдоль стеллажей, внимательно следя за своим волшебным, как он полагал, предметом.

Парень обошел всё Хранилище, но ничего не произошло. «Неужели это просто часы? В них обязательно должно что-то быть! Как же их использовать?» — думал он.

Эрвин открыл крышку. Стрелки стояли на месте — он специально не заводил часы, надеясь на то, что они проснутся. Тишина. Только сердце стучало в груди. Что же делать? Эрвин, рискуя головой, второй раз попал сюда, находился в одном шаге от дедовских ключей и не мог найти их. Парень был готов наброситься на полки и расшвырять, разгромить, уничтожить весь этот хлам, собранный за многие десятилетия до его рождения. Эрвин знал: если он уступит приступу ярости, то не сможет контролировать себя, гнев накроет с головой. И тогда ему будет всё равно, что совершит его жаждущая разрушения душа.

Надо было утихомирить зарождавшееся чувство. Эрвин сел на пол, привалившись спиной к грубо сколоченному деревянному ящику, посмотрел на часы и открыл крышку. Часы показывали шесть тридцать уже без малого восемнадцать лет. Эрвин завел их и приложил к уху. Тик-так, тик-так, тик-так… Ходики успокаивали, уменьшали боль, словно уводя прочь из затхлого каменного мешка. Эрвин закрыл глаза. Его перестали раздражать запах подземелья, сырость, холодный пол. Часы баюкали мерным ходом. «Всё хорошо, всё хорошо, — постукивали они, — всё хорошо».

Какой-то шорох заставил Эрвина очнуться. Он открыл глаза и наткнулся взглядом на Илию. Тот стоял, слегка покачиваясь, и в упор смотрел на ночного гостя. Эрвин вздрогнул от неожиданности: как этот недоумок смог незаметно подойти к нему?

— Что нашел? — Илия заметно растягивал слова.

— Ничего, — Эрвин поморщился. Неужели он недостаточно напоил этого бугая?

— Я вижу, — взгляд Илии буравил Эрвина, — тебе повезло больше.

— Ты о чём? — Эрвин нахмурился.

— Я тут давно всё перерыл, — хмыкнул Илия.

«А этот парень вовсе не так глуп, каким прикидывается!» — подумал Эрвин.

— Что я, дурак, что ли, просто так тут торчать? — самодовольно произнес гвардеец.

— Ты прав, дружище: тут ничего нет, — Эрвин улыбнулся.

— Стой! Дай мне! — Илия вскинул ружье. — Что ты там сунул в карман? Давай, живо!

Эрвин смотрел на ружье, покачивавшееся в руках Кривоноса. Отдать единственную вещь, оставшуюся от деда, в чужие загребущие руки? Он вытащил часы из кармана.

— Ты про это? — Эрвин покачал часы на цепочке. — Они мои.

— Были твои, а станут мои. Кидай, — Илия набычился.

— Руки-то освободи. Не поймаешь — разобьются, — Эрвин старался казаться спокойным.

— Клади на пол, а сам отойди в сторону, — ответил гвардеец.

Ночной гость аккуратно положил часы на пол и отошел.

— Вообще-то, я тебя пристрелить могу как вора, понял? — Илия, покачиваясь, приблизился к заветным часам. — И меня за это еще наградят!

— Я бы не стал так торопиться, — прозвучал ответ Эрвина.

— Да ладно, шучу я! — сказал Илия, забирая часы. — В следующий раз, может, еще чего нароешь. Я не жадный.

Эрвин старался не выдать своих чувств. Дедовские часы — вещь, которую бабушка чудом смогла сберечь от ищеек охранки, — перекочевали в карман тупоголового гвардейца.

— Иди вперед давай! — прикрикнул Илия.

Эрвин двинулся между стеллажами, свернул в один проход, в другой. Гвардеец с трудом поспевал за ним. Около самого выхода из хранилища Эрвин притормозил и потянул тяжелую дверь на себя. Илия подошел ближе. Эрвин резко повернулся, выбил винтовку из рук гвардейца, бросился на него и сбил с ног. Вышнев не был маменькиным сынком, улица — его второй дом, а уличные стычки — одно из любимых развлечений. Илия не ожидал такого напора — он оказался намного слабее. Несмотря на внушительную комплекцию, жизнь его протекала вдали от пустырей и подворотен. Родители, зная, что их отпрыск трусоват, всячески оберегали любимое чадо от ненужного общения.

Эрвин придавил Илию к полу — от ярости он не контролировал себя. Тот захрипел, вытаращив глаза.

— Пусти, — прошептал он, — я покажу ключи.

Эрвин запустил руку в карман гвардейца, вытащил часы и размахнулся, чтобы врезать в лицо. Илия пугливо втянул голову в плечи.

— Это я спрятал ключи, специально! — всхлипнул он, дрожа.

Эрвин, тяжело дыша, остановился, встал, подобрал ружье.

— Подравнять бы твой нос под фамилию, гад! Ладно, иди показывай, — сквозь зубы процедил Эрвин, взяв Илию на прицел. — Только попробуй дернуться!

Гвардеец не обманул: в самом дальнем углу в полу оказался замаскированный тайник. Илия вытащил объемистый деревянный ящик, в котором действительно лежали ключи. От радости Эрвин чуть не выронил ружье. Сколько же ключей тут! И совсем древних, изъеденных ржавчиной, и вполне новых, маленьких, больших и даже почти игрушечных, как ключики от шкатулки.

Эрвин лихорадочно перебирал ключи. Илия стоял невдалеке и хлюпал носом, из которого сочилась кровь. Он так напуган, что не смел даже пошевелиться. Гвардеец ждал указаний, словно щенок, которого за провинность наказал хозяин. Внезапно воодушевление, в котором пребывал Эрвин, сменилось заминкой. Как он найдет ключи деда? Как определит, какие из них принадлежали ему? Это же не магнит, к рукам не прилипнет. Илия, напряженно наблюдавший за приятелем, уловил перемену в его настроении.