Двери в песке - Роджер Желязны

У меня не было уверенности в том, понимают ли мои спасители,что я нахожусь в сознании, поскольку я лежал лицом к иллюминатору в гамаке,сплетенном из мягких паутинок. Впрочем, даже если они и догадывались об этом,тот факт, что они разговаривали на каком-то неземном языке, наверняка давал имощущение изолированности.

Немного раньше я сделал открытие, которое сильно бы ихудивило; во всяком случае, на меня самого оно произвело невероятноевпечатление. Я вдруг осознал, когда немного сосредоточился, что понимаю, о чемони говорят.

Попытаюсь объяснить это сложное явление: стоило мне начатьнапряженно вслушиваться в их слова, как они ускользали от меня, словноотдельные рыбки из многотысячной стаи. Если же я принимался просто смотреть наводу, то начинал различать направление ее движения, плеск волн, разноцветныевспышки. В целом я был в состоянии понять, о чем говорили Рагма и Чарв, и неимел ни малейшего представления, как у меня это получалось.

Так что я перестал следить за течением времени, посколькудиалог постоянно повторялся. Куда приятнее было наблюдать за укороченнойциклоидой, очерченной вокруг вулкана Чимборазо[4], в тот момент,когда находишься над Южным полюсом и видишь эту часть поверхности Земли,вращающейся в противоположном направлении по отношению к телу, расположенномуна орбите.

Мои мысли вдруг начали меня беспокоить. Откуда, например,могла взяться последняя? Мысль была красивой, но принадлежала ли она мне?Может, в подсознании открылась потайная дверь, выпустив на свободу поток моеголибидо, который потащил за собой груды литературных отходов, накопившихся наего берегах, дабы доставить этот мусор на блистающие отложения ила, средикоторого я привык проводить свой досуг? Или, может, все объяснялосьтелепатическим воздействием – я лежал здесь совершенно беспомощный, а вокруг натысячи и тысячи миль не было никого, кроме чуждых разумов двух инопланетян?Вполне возможно, что один из них умеет передавать мысли на расстоянии.

Нет, не похоже. Мое восприятие чужого языка наверняка небыло телепатическим. Их речь становилась все более и более понятной – теперь яуже различал отдельные фразы и даже слова, а не только общий смысл. Нет, это небыло чтением мыслей.

Что же тогда?

Чувствуя, что совершаю святотатство, я заставил ощущениемира и покоя немного подвинуться в сторону, а потом изо всех сил оттолкнул ихот себя. «Думай, черт возьми, – приказал я мозгу. – Ты слишком долгоотдыхал, кончай эти праздники духа! Думай!»

И тогда я снова испытал жажду, боль и утренний холод… Да,Австралия. Я находился там…

Вомбат сумел убедить кенгуру, по имени, как я выяснилпозднее, Чарв, что вода в тот момент была мне куда нужнее, чем бутерброд сореховым маслом. Чарву пришлось признать, что вомбат лучше разбирается ввопросах человеческой физиологии, и он разыскал фляжку с водой в своей сумке.Вомбат, которого звали Рагма, скинул свои лапы – или, скорее, рукавицы,напоминающие лапы, – обнажив крошечные шестипалые ручки с оттопыреннымбольшим пальцем, и принялся потихоньку поить меня. Пока продолжалась этаприятная процедура, я сообразил, что они полицейские инопланетяне, переодетые вгражданское и выдающие себя за представителей местной фауны. Правда, причиныподобного поведения были мне не совсем понятны.

– Тебе очень повезло… – сказал Рагма.

Немного отдышавшись, я заявил:

– Теперь я, кажется, понимаю смысл выражения «чуждаяточка зрения». Похоже, вы представители расы мазохистов.

– Некоторые существа склонны благодарить тех, кто спасим жизнь, – отозвался Рагма. – К тому же ты не дал мне закончитьмысль. Тебе очень повезло, что мы оказались рядом.

– Пожалуй, верно, – согласился я. – Спасибо.Однако совпадения очень похожи на резину – если их слишком натягивать, онилопаются. Извините, но мне кажется, что наша встреча не была такой ужслучайной.

– Мне очень жаль, если ты нас в чем-топодозреваешь, – ответил он, – ведь мы просто помогли тебе. Я начинаюдумать, что степень присущего тебе цинизма даже больше, чем предполагалось.

– Кем предполагалось?

– Я не имею права об этом говорить, – сообщилвомбат.

Он не дал мне возможности ответить ему подобающим образом,залив мне в глотку новую порцию воды. Поперхнувшись, я успел немного подумать ирешил смягчить очередную реплику.

– Это просто смешно!

– Согласен, – не стал спорить он, – нотеперь, когда мы здесь, все скоро будет в порядке.

Я поднялся на ноги и потянулся, стараясь размять затекшиемышцы, а потом был вынужден присесть на ближайший камень, потому что у меняслегка закружилась голова.

– Ладно, – сказал я и потянулся за сигаретами.Оказалось, что все они сломаны. – Тогда сообщите мне то, о чем вы имеетеправо говорить.

Чарв достал пачку сигарет – те, что я обычно курил, –из своей сумки и протянул ее мне.

– Если ты не можешь без них обходиться, пожалуйста.

Я кивнул, достал сигарету и закурил.

– Благодарю, – сказал я, возвращая пачку.

– Оставь сигареты себе, – предложил он. – Ясам курю нечто вроде трубки. Должен тебя предупредить, что в данный момент тыгораздо больше нуждаешься в отдыхе и пище, чем в никотине. Я снимаю показаниятвоего пульса, кровяного давления и скорости базового метаболизма при помощималенького устройства, которое…

– Не обращай внимания, – перебил его Рагма,который достал из пачки сигарету и каким-то непостижимым образом прикурилее. – Чарв ипохондрик. Однако, я думаю, нам следует вернуться на нашкорабль, там мы сможем спокойно поговорить. Тебе все еще грозит опасность.

– Корабль? Что он из себя представляет? И гденаходится?

– В четверти мили отсюда, – ответил Чарв. –Рагма совершенно прав. Будет лучше, если мы покинем эти места незамедлительно.

– Мне только остается поверить вам на слово, –пробормотал я. – Но ведь вы искали меня – именно меня – не так ли? Вызнаете мое имя. И обладаете информацией обо мне…

– Ты сам ответил на свой вопрос, – заявилРагма. – У нас были основания предполагать, что тебе грозит опасность, имы оказались правы.

– Как? Откуда вы это могли знать?

Они переглянулись.

– Извини, – ответил Рагма. – Это еще одна.

– Еще одна – что?

– Вещь, которую нам не разрешено говорить.