В погоне за временем - Инна Ташнева

но не подумала, что ты можешь принять это так близко к сердцу и, тем более, на свой счет. Так вот: ты абсолютно нормален, у тебя нет галлюцинаций и никогда не было. Просто я могу общаться с духами. Это у меня по наследству от моих предков, понимаешь?

Сережа улыбнулся:

– Вполне. Мне стало легче. Ты хочешь сказать, что псих – ты, а не я? Приятно слышать… Не бойся, я не буду тебе вызывать скорую. Если вызову, то себе. – Он пожевал яичницу с пирогом, глотнул чаю, поковырял в сахарнице и, наконец, сказал:

– Я отлично тебя знаю, Лелишна, знаю твою семью, вы все абсолютно нормальные ребята. Ты не можешь разговаривать с невидимыми друзьями, и снег в мае не идет.

Леля со всей убедительностью, на какую была способна, стала объяснять:

– Снег идет в мае, потому что циклон пришел, и по телику об этом предупреждали. Но вы же презираете телевизор и сводку погоды только перед спуском читаете. Откуда же вам знать, великим спелеологам, о таких вещах? Да, я признаю, что разговаривала с невидимыми друзьями. Но только я их вижу, пойми.

– Бедная Леля, и давно это у тебя? – без тени юмора спросил Сережа.

– Недавно, всего один день.

– Ну ничего, может, ты переработала, чувствуешь себя одиноко, все пройдет. Ты не бойся, я никому не скажу, – голос Сергея звучал уже вполне уверенно. Все вставало на свои места, он снова чувствовал себя сильным героем, который должен кого-то спасать.

Леля безошибочно угадала его настроение и вздохнула:

– Пойми, меня спасать не надо, я больше не падаю с крыши. Все, что мне надо, это чтобы ты меня выслушал.

Сережа, приняв участливый вид, сказал:

– Конечно! Может, мы пойдем в комнату, ты присядешь в кресло, расслабишься и все мне расскажешь.

Леля с ненавистью взглянула на него:

– Только не строй из себя американского психотерапевта. Терпеть не могу, – и поднялась с табуретки.

Сережа послушно кивнул головой. Ни говоря больше ни слова, они прошли в гостиную. Там Леля села в кресло и на одном дыхании рассказала своему другу все, что произошло с ней до вчерашнего звонка по телефону.

Закончив, она встала, принесла ценности, спрятанные в кладе и разложила их на столе как подтверждение своей истории. Виноградов молча переваривал информацию, но было ясно, что он не может придумать, как ему правильно отреагировать, чтобы не раздражать больного.

Леля жалобно посмотрела на духов, Феодорит грустно пожал плечами, и они с Мокием исчезли.

– Знаешь, Леля, у меня в жизни тоже была ситуация, с которой я долго не мог справиться, – начал Сережа издалека.

– Помнишь, я отправился исследовать подземный ход в Старой Ладоге? Открылся какой-то новый проход и ребята рванули туда, пока не засыпало. Я даже кое-что рассказывал вам с Сашкой. – Он уселся поудобнее и зажмурил глаза, словно хотел усилить свои воспоминания.

– Я был еще совсем зеленым. Меня взяли как стажера. Я тогда начитался легенд и наслушался замечательных рассказов о подземных ходах. Особенно мне нравилась легенда о четырех крестах. Древняя история утверждает, что Россия запечатана четырьмя крестами в виде подземных ходов. Эти ходы соединяют все самые старые города Руси. На месте пересечения этих ходов стоят церкви, с выходами наружу. И именно там спрятаны все тайны древности. Например, библиотека Иоанна Грозного или золотой гроб Рюрика. Где-то в подземелье висит на цепях гроб Вещего Олега. В общем, очень интересно. По легенде, целые города были построены с подземными храмами. Я и сам видел засыпанный ход из Ладожской крепости на другую сторону Волхова. И как могли наши предки его построить? Ума не приложу. Ведь у них, кроме лопат и кирок, ничего не было.

Короче, никто толком не исследовал этот огромный тайник. Нет, конечно, там работают археологи, но входы во многие подземные ходы давно утеряны. Да их и прятали, маскируя могильными плитами или строениями. Сейчас Староладожскую крепость, конечно, подновили, но так, туристов ради. Там еще столько загадок осталось – на 100 лет хватит.

Леля заинтересовано спросила:

– А почему же никто не исследовал подземные ходы раньше?

– Потому что это очень опасно и страшно. Мы боимся подземного мира, потому что мало про него знаем. Глубоко внизу живут существа, о которых мы имеем только смутное представление. Танечкины пещеры, например, рядом с церковью Иоанна Предтечи охраняют стаи летучих мышей. Их там тысячи. Есть еще крысы размером с собаку и всякие другие мерзкие твари. А страх заблудиться, задохнуться, провалиться?

Обычно в газетах 50-60-х годов встречаешь: копали что-нибудь и случайно провалились в выложенный кирпичами подвал с ходами. И, как ты думаешь, что сделали? Закопали обратно, от греха подальше. Вот обычная реакция людей на подземелья. Кстати, давно хотел тебе сказать, что люди изучающие подземные ходы, а не природные пещеры, называются спелестологами, а не спелеологами. Ну, это так, для общего развития. Я ведь хочу рассказать тебе историю, про то, как я встретился с духами.

– Не может быть?!

– Вот именно. Но, что есть, то есть. Я тогда очень хотел отличиться. Хотел, доказать, что я уже готов к самым сложным проходам. Не буду подробно рассказывать, до сих пор стыдно. Короче, я провалился в колодец, достаточно глубоко и главное – проход за мной завалило, и остался я в кромешной темноте. Лампочка не горит, фонарь куда-то упал, короче, от страха меня парализовало. Сижу в полной тишине и вспоминаю истории, которыми меня щедро снабдили мои товарищи. Про женщину, которая появится, если позвать ее: Эва! Вначале поможет выбраться, но потом окажется злобной старухой и убьет. Или про шубина, который обязательно с маленькой буквы пишется, потому что это злой дух в шубе. И он, если захочет, то поможет, а если нет, то «шубин тебе будет», в смысле конец. Но, на самом деле, сижу, стараюсь не падать духом и жду, когда меня спасут. Я в этом не сомневался. У спелеологов закон взаимовыручки на первом месте. Но тишина такая, кажется, просто оглох.

Не знаю, сколько времени прошло, а вдруг я слышу голоса и вижу, что проход в какую-то пещеру будто освещенный изнутри. Я подполз ближе, смотрю – древние воины в латах и с мечами складывают какие-то доспехи, одеяния, и старик весь в белом держит в руках золотую чашу и ставит торжественно на пьедестал, а вокруг расставляют огромные тяжелые сундуки.

Несколько воинов привели женщин и задушили веревками. Они, бедняги, совсем не сопротивлялись. Их уложили, завернув в роскошные покрывала. Горят факелы, а старик совершает какой-то обряд, вроде погребения.