ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф

Даже во время этой лихорадочной покупки домов Кожены помнил о том, как важно жить на широкую ногу. Однажды ночью он умудрился заплатить 21 тысячу долларов за ужин на четверых в лондонском ресторане Le Gavroche. Пригубив бургундского вина Romanee-Conti 1985 года стоимостью 8300 долларов за бутылку, он отправил его работникам ресторана, заявив, что оно «слишком молодое». Будучи в Аспене в декабре, когда маракуйи не бывает, он каждое утро заказывал на завтрак стакан свежевыжатого сока маракуйи. Двухсотграммовый стакан обходился в 120 долларов, потому что на него уходил целый ящик фруктов. У него была привычка заказывать экзотические кушанья, например суп из ласточкиного гнезда, причем «он захотел его и на следующий день, – говорит бывший служащий нувориша, – а ведь их доставляют только из одного места в мире, где китайцам приходится карабкаться на скалу, чтобы украсть птичье гнездо. Это правда очень грустно». Что бы Кожены ни захотел, на следующий день это доставляли самолетом в Аспен из любой точки мира.

Так что, когда Кожены решил пригласить своих новых соседей на рождественскую вечеринку в Ред-Маунтин, расходы не имели значения за исключением того, что «слишком» всегда было лучше, чем «достаточно». Кожены пытался нанять Элтона Джона для развлечения гостей, но в итоге договорился с Натали Коул. Слухи множились. Один приятель, у которого были дома как в Ред-Маунтин, так и на Багамах, преследовал Кожены по всему Аспену. Люди настойчиво требовали приглашений и даже справлялись, чей муж или жена уедут из города, чтобы можно было пойти вместо них. С пятницы до понедельника, когда состоялась вечеринка, список гостей удвоился, в нем оказалось 150 имен.

В ту ночь на верхней площадке главной лестницы устроитель вечеринки нашептывал что-то Кожены на ухо о каждом госте, «чтобы он мог вести себя с ними как с лучшими друзьями». Затем официанты разнесли напитки из свежевыжатых тропических фруктов в стаканчиках из маленьких ананасов и гранатов. Икра иранской белуги жирно намазывалась серебряными лопаточками, а очищенные белые трюфели подавались, словно картофельные чипсы. Cristal и Chateau Mouton-Rothschild лились рекой. Большинство приглашенных были богаты или красивы (а часто и то и другое). Они все повидали, но чем-то эта вечеринка поразила даже их. Возможно, дело было в экстравагантности убранства, или в разнообразии меню с шестью разными основными блюдами, или в изысканных сувенирах от Asprey&Gerrard. Гости состязались в поглощении дорогих блюд и вин. Шикарные девушки выискивали в толпе богатых мужчин, склонных к живой интеллектуальной беседе (будучи местом расположения Aspen Institute, Аспен славится глубокомысленными постельными разговорами). Когда мимо проходил специально приглашенный фотограф, они принимали эротические позы. Все это напоминало, как говорил позже один из гостей, фильм Феллини. А в центре внимания был, конечно же, щедрый мистер Кожены.

Веселье на полную катушку

Полезность хорошей вечеринки – это, между прочим, одна из старейших идей в истории человеческой цивилизации. Антропологи считают пиры важным средством, с помощью которого социальная элита традиционно утверждала собственный статус и выполняла общественные обязательства. Согласно этой теории, вечеринки или пиры соревновательного характера даже могли быть ведущей силой в становлении класса богатых вообще.

К сожалению, академические специалисты обращают мало внимания на современные общественные инстинкты, которые побуждают устраивать подобные вечеринки и драться насмерть за важных гостей. Они предпочитают развивать свои идеи, опираясь на племенные пиры, как, например, потлачи у индейцев куаквала на северо-западе Америки. Однако сходство поразительно. Люди почти всегда обращают в первую очередь внимание на то, сколько потратил хозяин (пусть даже ему придется влезть в долги на несколько лет) и сколько он готов пожертвовать. Делается все, чтобы подчеркнуть благополучие, выгодность сотрудничества и вообще укрепить руководящую роль хозяина в сообществе.

Эти ритуализованные пиры, устраиваемые в благоприятные времена, отмечены у племен из разных частей света. Поскольку лучшие вечеринки часто транслируются в более высокий социальный статус, пиры обычно становятся соревновательными. Каждый хозяин хочет, чтобы его вечеринка отличалась от предыдущей, была особенной и запоминающейся. Вождь племени может поразить толпу зрелищем девятифутового батата. Члену современных городских племен придется придумать что-то более оригинальное. Так, накануне нового 1999 года два нью-йоркских заправилы со своими женами потратили 1,1 миллиона долларов на вечеринку для 250 друзей на вершине WTC. Во время коктейлей происходило световое шоу: знаменитые лица уходящего тысячелетия проецировались на фигуры мимов, с ног до головы одетых в белое. Изображение изобретательной головы одного из хозяев соединили с телом Томаса Эдисона, а другой предстал в облике Коперника. Когда зачарованные гости отправились ужинать, на окна опустились темные экраны, закрыв панораму, которой славится ресторан. Все внимание было приковано к столам, каждый из которых был украшен двумястами розами, составленными в разных композициях и обсыпанными золотой пылью. Конферансье объявил, что хозяева хотели бы подарить гостям кое-что особенное, и тут началось новое светопредставление – картины строительства Манхэттена проецировались на изысканные портьеры из парусов. Через две или три минуты под крещендо музыки темные экраны наконец поднялись, словно театральный занавес, обнажив сверкающий горизонт, а Фрэнк Синатра тем временем запел «I’ll Take Manhattan». Скромный подарок – кое-что, чем мы хотим поделиться с вами.

Вечеринка как ритуал войны

Вечеринка – это характерный акт жизни элиты, цель которого не просто удивить, а побудить к оказанию ответных услуг. Будь гости большими боссами из Манхэттена, вождями куаквала или «три-А-личностями» Леванта 10 тысяч лет назад, такая вечеринка все равно негласно обязывает отплатить за гостеприимство. Немного ответного альтруизма месяцев так через шесть – пара дней вашего ценного времени, важное знакомство, небольшое капиталовложение, Щедрые развлечения, как заметил однажды брат Ротшильда, «не хуже взяток». Если индеец куаквала не выполнял подразумеваемого социального обязательства, он лишался не только престижа, но и помощи влиятельных союзников, а также шансов на выгодный брак. Если же нарушение традиции приводило к войне, он мог лишиться и жизни. Современные богачи вместо каменного топора используют более утонченные сродства – например, демонстративное пренебрежение или поглощение компании соперника, – однако по сути их вечеринки остаются стратегическими операциями. Некоторые ученые утверждают, что, будучи инструментом завоевания и сохранения социального статуса, пиры являлись ритуалом, заменяющим войну. Это можно почувствовать даже сейчас в разгар сезона в Палм-Бич.

Идею о том, что воинственная соревновательность пиров могла быть средством, благодаря которому люди достигали настоящего богатства, высказал Брайен Хейден – археолог из Университета Саймона Фрейзера в Британской Колумбии. Не земледелие породило богатство, а, наоборот, богатые изобрели земледелие, потому что ими двигало стремление найти нечто такое, что сделало бы пир запоминающимся.

Хейден впервые высказал это забавное предположение в конце 1980-х годов в иконоборческой работе «Охотники, рыбаки, собиратели и земледельцы: переход к производству пищи». Скептически настроенные читатели могут услышать звон колоколов алчности, которым сопровождалось проникновение рейганомики в мир этноархеологии. Однако доводы Хейдена были занятны.