Полночные узы - Лара Эдриан

Данте выключил фары и припарковал «порше» неподалеку отздания, за которым им предстояло наблюдать. Порыв ветра подхватил собравшуюся уобочины пыльную листву и швырнул ее на капот машины. Когда ветер утих, Дантеоткрыл окно, впуская в салон холодный осенний воздух, и вдохнул полной грудью.

Ноздри дрогнули, уловив сладковато-пряный аромат, телонапряглось. Запах был едва уловимый, естественный, такую композицию не моглисоздать в лаборатории ни люди, ни вампиры. Томительно-теплый аромат напоминалсмесь корицы и ванили, но казался более сложным, мистически притягательным.Запах был уникальный, не похожий ни на какой другой.

Данте узнал его мгновенно. Он принадлежал женщине, чью кровьон пил накануне, Подруге по Крови, которую он так беспечно сделал своей навеки.

Тесс.

Данте открыл дверцу и вышел.

— Что ты делаешь?

— Сиди на месте, — приказал он Чейзу, двигаясь на запах,ноги сами несли его по тротуару.

— Что происходит? — Вытаскивая пистолет из кобуры, агенттоже начал было вылезать из машины, намереваясь последовать за Данте. — Даскажи, черт возьми, в чем дело? Ты заметил что-то подозрительное?

— Сиди в машине, Гарвард, и глаз не спускай с этого здания,прислушивайся к каждому шороху. Мне нужно кое-что проверить.

Данте считал, что за несколько минут здесь ничего неслучится, а если и случится, его это не заботило. Сейчас он мог думать только оманящем аромате, который свидетельствовал о том, что женщина где-то рядом.

Его женщина, напомнил внутренний голос.

Данте, словно хищник, шел по следу. Как все представителиРода, он обладал острым чутьем и животной ловкостью. Вампиры могли перемещатьсястремительно, будто ветер, оставаясь невидимыми для людей. Именно так Дантесейчас двигался в толпе, звериный нюх уверенно вел его к цели.

Свернув за угол, вампир оказался на шумной улице и там напротивоположной стороне увидел ее.

Данте застыл на месте, наблюдая, как Тесс тщательно выбираетовощи и зелень на рыночных лотках. Желтый кабачок нырнул в ее холщовуюхозяйственную сумку, после чего внимание женщины сосредоточилось на корзине сфруктами: Тесс извлекла оттуда мускусную дыню и поднесла к носу, проверяяспелость.

Данте вспомнил тот момент, когда впервые увидел ее вклинике: даже тогда сквозь пелену боли он сумел разглядеть, что она красива. Носегодня в тусклом мерцании ламп, освещавших лотки с овощами и фруктами,казалось, что она сияет: яркий румянец играл на щеках, зеленовато-голубые глазаискрились, когда Тесс, улыбаясь, хвалила товар пожилой торговки.

Не в силах оторвать от нее взгляд, Данте шел по улице,продолжая держаться в тени. Ее близость и аромат пьянили, кружили голову. Дантертом вдохнул сладковато-пряный воздух, языком ощущая приятную волну.

Господи, он вновь хотел припасть к ее шее.

Ощутить вкус ее крови.

Насладиться ею.

Не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, Данте шагнулс тротуара на проезжую часть. Он мог бы через секунду оказаться рядом с Тесс, нокое-что насторожило его. Данте был не единственным, кто наблюдал за Тесс сявным интересом. Неизвестный скрывался в тени одного из зданий, осторожновыглядывая так, чтобы Тесс его не заметила. Он ждал, когда она закончит делатьпокупки. Мужчина не был похож на маньяка — высокий, худощавый, с лицомпай-мальчика. Но и Тед Банди[5]имел весьма смазливый вид.

Тесс рассчиталась за покупки и пожелала торговке спокойнойночи. В ту самую минуту, когда она отошла от лотков, из своего укрытия вынырнули наблюдавший за ней мужчина.

Данте напрягся при мысли, что Тесс может угрожать опасность.В мгновение ока он пересек улицу и последовал за мужчиной, готовый схватитьнезнакомца за руку, если только тот посмеет протянуть ее к Тесс.

— Эй, доктор, — фамильярно окликнул Тесс мужчина. — Чтослучилось?

Тесс обернулась и удивленно улыбнулась ему:

— Привет, Бен! Что ты здесь делаешь?

Она его знала. Данте тут же отступил назад, сливаясь спотоком прохожих.

— А ты разве не получила мое сообщение? У меня тут былокое-какое дельце, и я подумал, может, мы зайдем куда-нибудь поужинать илипросто выпить.

Данте видел, как незнакомец подошел к Тесс вплотную,приобнял ее и поцеловал в щеку. Мужчине она явно нравилась. Больше чемнравилась, Данте отметил собственнические жесты в его поведении.

— Мы идем завтра на выставку? — спросил мужчина.

— Разумеется, — кивнула Тесс, отводя в сторону руку ссумкой, к которой потянулся мужчина. — Как ты думаешь, что мне надеть?

— Что хочешь. Не сомневаюсь, что ты будешь выглядетьпотрясающе.

«Ну конечно, это ее бойфренд», — догадался Данте. Это емуона звонила прошлой ночью. К нему бросилась за помощью в ужасе от того, чтоДанте с ней сделал.

Воина обожгла ревность, на которую он не имел никакогоправа. Кровь закипела в жилах. Звериная часть его натуры побуждала рвануть кТесс сквозь толпу и сказать, что она принадлежит ему, и только ему. И не важно,знает она об этом или нет. Не важно, хочет ли этого.

Но здравый смысл удержал Данте.

Он не желал обзаводиться Подругой по Крови. Никогда не желали никогда не стал бы этого делать.

Данте наблюдал, как Тесс со своим бойфрендом шла по улице,их болтовня растворялась в гомоне прохожих. С минуту Данте следовал за ними,кровь стучала в висках, пульсировала внизу живота.

Затем вампир отступил в тень, развернулся и направился кмашине, в которой его ждал Чейз. Данте очень надеялся, что предположенияГидеона о вечеринке Отверженных подтвердятся на все сто процентов. И чем раньше,тем лучше. Он жаждал боя, свирепого и кровавого.

Вечеринка в старом пустующем здании действительносостоялась, но на ней собрались исключительно представители расы людей. В полезрения не оказалось ни одного Отверженного или вампира из Темной Гавани,включая подсевших на «малину» легкомысленных юнцов. Вероятно, следовало считатьудачей то, что в течение нескольких часов в городе царило спокойствие, но Дантетак не думал. Он испытывал напряжение, требовавшее разрядки.

И получить ее было несложно. Данте знал с десяток мест, гдеможно найти сговорчивую женщину с полнокровными венами и горячим лоном. ВысадивЧейза у Темной Гавани, он поехал к одному из ночных клубов. Данте припарковал«порше» у обочины, набрал номер бункера и в двух словах доложил Гидеону, что заночь ничего интересного не произошло.