Последнее слово за мной - Татьяна Полякова

Заперла дверь в своей комнате и еще раз тщательно ееосмотрела. Ничего такого, что бы могло подтолкнуть меня к разгадке. Запретивсебе ломать голову, я отправилась в ванную и около часа наслаждаласьпредложенным комфортом, здраво рассудив, что для построения версии нужны факты,а у меня пока ни одного. Туфли и эти дурацкие коробки, безусловно, имеют какое-тозначение, но сейчас лучше о них не думать. Есть дела поважнее, например, надорешить, как вести себя с хозяином. Из разговора с Кириллом можно сделать вывод:ему грозит опасность, скорее всего не меньше, чем мне. Как его предупредить? Истанет ли он доверять незнакомой женщине, купленной врагами сыграть роль жены?Я бы на его месте поостереглась. К тому же моя откровенность может нам дорогостоить: Кирилл не скрывал возможных последствий. Велика вероятность, чтотелефоны прослушиваются, да и в комнатах могли насовать всякой дряни (конечно,это здорово похоже на шпионский фильм, но, когда речь идет о больших деньгах,люди на многое способны). Выход один: заставить его усомниться в том, что яПолина. Мысль показалась мне удачной. Еще немного поразмышляв и попытавшисьсоставить подобие плана действий, я торопливо оделась и пошла в библиотеку.

Свет горел, но в комнате никого не было. Я сняла с полки томГранта «Классическая Греция» и устроилась в кресле. Минут через двадцать дверьраспахнулась, и тип в темном костюме, с которым мы сегодня встречались уже вчетвертый раз, вкатил в библиотеку инвалидное кресло с Алексеем Петровичем.

— Спасибо, Андрей, — вежливо сказал он. Пареньудалился, а Алексей Петрович виновато добавил:

— Никак не могу научиться управляться с этой штукой.

— Тут взгляд его замер на книге, которую я держала вруках, брови взметнулись вверх, и он растерянно спросил:

— Тебя интересует история?

— Нет, — усмехнулась я, — обложка красивая. Аздесь можно свихнуться от тоски.

— Ты же знаешь, для тебя безопаснее находитьсяздесь, — точно извиняясь, сказал он.

— Да? — Я презрительно хмыкнула, покачала головойи заявила:

— Вовсе не уверена в этом.

— Уверена, — вздохнул он. — Иначе ты бы комне не вернулась.

— Ты об этом хотел поговорить?

— Нет. Я хотел поговорить о деньгах. Неделю назад ясоставил новое завещание. Когда я умру, все останется тебе. У Кирилла естькопия, хочешь взглянуть?

— Я тебе верю, — насмешливо ответила я. — Апочему копия у Кирилла?

Он посмотрел непонимающе и ответил:

— Я решил, что, раз все документы хранятся у него… Вконце концов, он наш адвокат. Ты что-то имеешь против?

— Нет, разумеется. Мне совершенно безразлично, кто нашадвокат. — Слово «наш» я произнесла с издевкой. — И это все? Большеничего сообщить не желаешь?

Ты мне завещал свои деньги, а что взамен?

— До моей смерти ты живешь в этом доме, — сказалон тихо. — Тебе ведь известно, ждать недолго…

— Зачем тебе это? — поморщилась я. — Междунами давно все кончено…

— Я хочу, чтобы ты была рядом, — упрямо заявилон. — В конце концов, ты моя жена. И те деньги, что ты получишь, стояттого, чтобы два часа в день быть со мной в одной комнате. — В голосе егопослышались горькие нотки.

— Хорошо, — усмехнулась я, поднимаясь скресла. — Сегодня мы виделись больше двух часов. Спокойной ночи. — Янаправилась к двери, Алексей Петрович кивнул, неотрывно глядя на книгу в моихруках, я сунула ее под мышку и удалилась.

Итак, кое-что стало ясно: человек при смерти, а Кириллзатеял бесчестную игру и надеется с моей помощью заполучить деньги хозяина. Посмотрим,что у него из этого выйдет. Этот тип — адвокат, а за хозяином дома и мнойнаблюдают четыре охранника (может, их и больше), но время у меня есть. Пока яведу себя лояльно, вряд ли Кирилл перейдет к военным действиям, хотя ему ничегоне стоит ускорить кончину хозяина. В этом мрачном доме оторванный от всегомира, беспомощный калека всецело в его руках.

Размышляя об этом, я вышла в сад, моя комната успелаосточертеть и возвращаться я не торопилась. Свернула за угол и вновь оказаласьперед котельной. В ту же самую минуту железная дверь распахнулась и появилсяИван.

— Чего тебе здесь надо? — прошипел он, торопливооглянулся и добавил:

— Убирайся…

— Вот ты и убирайся, придурок, — ответила я, неочень беспокоясь о том, что нас могут услышать, дошла до ворот, высматриваякотенка, и даже позвала:

— Кис-кис!

Никто не отозвался, и я, посвистывая, вернулась в сад. Иванпродолжал стоять возле двери в котельную, глядя на меня так, точно всерьезсобирался разорвать меня на части. Его свирепый вид не помешал мне обратитьвнимание на замок на двери за его спиной. Замок был обыкновенный, английский, иэто воодушевило. То, что возле котельной постоянно крутится кто-то из охраны,наводило на интересные мысли. Стоит, пожалуй, посетить это сооружение.

Я вернулась в свою комнату и стала готовиться к ночнойэкспедиции (неизвестно, удастся ли ее осуществить, но попытаться стоило). Янашла маникюрный набор и булавку с длинной иглой и красивой бабочкой на конце.

Повертев ее в руках, я решила, что она сгодится, и вместе спилкой для ногтей сунула в карман. Дело в том, что у меня был кое-какой опытвзломщика. На работе кто-нибудь из сотрудников обязательно забывал ключи откабинета, причем с регулярностью раз в неделю. Бывало, ключи просто теряли, и вконце концов остался всего один ключ, который редко отдавали на вахту. Хлопнешьдверью — и готово дело, не можешь попасть на свое рабочее место. За слесаремприходилось идти в другое крыло, вот мы и приспособились отпирать замокподручными средствами. Больше всех в этом преуспела я. Подходя к кабинету Ивидя возле двери тоскующих коллег, я извлекала из сумки импровизированнуюотмычку, и буквально через несколько секунд граждане занимали рабочие места.Вскоре о моих способностях знал уже весь этаж, и в случае нужды обращались комне, а не к слесарю, потому что тот далеко да и на месте его не всегдазастанешь, а я вот она — рядышком.

Как любила повторять моя бабуля: «Учись, Наташа, все в жизнипригодится».

Я размышляла об этом, тупо уставясь в телевизор и ожидаянаступления полуночи. Примерно к этому времени нормальные люди укладываютсяспать, и я смогу выяснить, как тщательно охраняется моя тюрьма.