Последнее слово за мной - Татьяна Полякова

Как мы умудрились перепутать чемоданы — ума не приложу.Конечно, они были совершенно одинаковые: кожаные, черные, с полосойметаллического цвета. Таких чемоданов в поезде не один десяток. Состав не спешаподбирался к вокзалу, и я выставила чемодан поближе к двери купе, а сама,положив сумку на колени, устроилась возле столика и таращилась в окно. Сердценеожиданно забилось часто-часто, точно мне предстояла встреча с любимымчеловеком после долгой разлуки, а губы сами собой сложились в улыбку. Мне нетерпелось выйти на перрон, вздохнуть полной грудью, а потом идти куда-нибудь,радуясь знакомым местам и подмечая перемены.

— Наташенька, да вы волнуетесь, — улыбаясь,заметил Геннадий Сергеевич, мой сосед по купе, очень милый человек с манерамистарого барина.

— Волнуюсь, — кивнула я. — Даже самойудивительно.

— За двенадцать лет многое изменилось, — вздохнулон. — И все же надеюсь, что город вас не разочарует.

Вагоны замерли, потом дважды дернулись и очень медленноподползли к перрону.

— Ну вот. — Геннадий Сергеевич достал свойчемодан, улыбнулся, точно желая меня подбодрить, распахнул дверь купе иподхватил оба чемодана. — Что ж, Наташенька, с возвращением на родину.

— Спасибо. — Я шагнула вслед за ним, повесив наплечо сумку. — Геннадий Сергеевич, вы не беспокойтесь, чемодан я самапонесу.

— Нет-нет, обижаете, молодая женщина с большимчемоданом в окружении мужчин — мое сердце не выдержит такого зрелища. Так что,сударыня, хотите вы того или нет, а я вас немного провожу, конечно, если выдоверяете свою собственность такому типу, как я.

Он засмеялся, а я, продвигаясь вслед за ним к тамбуру,хмыкнула и сказала в ответ:

— На подозрительного типа вы совершенно не похожи.

— Вот и отлично.

Пассажиры покидали поезд, кто-то улыбался, кто-то хмурился,суетливо оглядывался, высматривая родных на перроне. Мне высматривать былонекого, но все равно я вертела головой и неизвестно чему улыбалась.

Вокзал был новым, по крайней мере раньше он выглядел иначе:приземистое здание с колоннами и широкой лестницей, узкие стрельчатые окна слепниной, по фасаду затейливый орнамент из пятиконечных звезд, лент и сноповпшеницы. В детстве я любила его рассматривать в ожидании электрички, когда мыотправлялись на дачу в пятнадцати километрах от города.

— Гена, — услышала я совсем рядом и вздрогнула отнеожиданности.

Высокая женщина с пышной прической появилась откуда-тосбоку. Геннадий Сергеевич поставил чемоданы и с улыбкой обнял ее.

— Как доехал? — торопливо спрашивалаженщина. — Как твой желудок? Ты лекарство принимал?

— Разумеется. — Геннадий Сергеевич слегкаотстранился и повернулся ко мне:

— Наташенька, это Софья Васильевна, моя супруга.

— Очень приятно, — кивнула я.

Софья Васильевна взглянула на меня мельком и подхватила мужаза локоть:

— У Сашеньки неприятности, представь…

— Подожди, Соня… — Геннадий Сергеевич вновь повернулсяко мне, а я торопливо подхватила свой чемодан:

— Спасибо вам большое, дальше я сама.

— Давайте я донесу ваш чемодан до стоянки такси, —предложил мой любезный попутчик.

— Нет-нет, не беспокойтесь. Мне нужно позвонить. Думаю,на вокзале есть таксофоны.

— Конечно, есть, — поддержала Софья Васильевна. Мыпростились, Геннадий Сергеевич с супругой направились вдоль перрона к стоянкетакси, а я, толкнув тяжелые двери, вошла в здание вокзала, огромного, гулкого,со скользкими мраморными плитами под ногами. Я шла, хлопая по щиколотке тяжелымчемоданом, и высматривала телефон. Сумка то и дело соскальзывала с плеча. Надобыло засунуть ее в чемодан, немного денег на такси оставить в кармане: однарука будет свободна и с чемоданом станет меньше проблем.

Тут я увидела таксофоны и направилась к ним. Для весеннеговремени на вокзале было не так уж многолюдно, может, оттого, что сезон отпусковеще не начался. Я приткнула чемодан у стены, в кассе купила жетоны, стараясь нетерять чемодан из виду, достала из сумки записную книжку и авторучку и набраланомер городской справочной. Меня интересовали гостиницы. Кататься по городу стяжелым чемоданом представлялось глупым, поэтому я решила для начала справитьсяпо телефону, где есть свободные номера. В первой же гостинице мне повезло:номера были, причем по скромной цене, как раз то, что мне нужно.

Гостницу «Заря» я хорошо помнила (разумеется, если ее за этовремя не успели перестроить, как железнодорожный вокзал) — пятиэтажное зданиепочти в центре города, тоже с колоннами и лепниной по фасаду (застройка центрав основном пришлась на пятидесятые годы, и это наложило печать на его облик).

Устроюсь в гостинице, приму ванну, а потом отправлюсь напешую прогулку по городу. Весь день сегодня можно бездельничать. Надо, конечно,заняться поисками квартиры и попробовать узнать, как здесь насчет работы, ноэто все завтра.

Радуясь тому, что пока все складывается удачно, я переложилапаспорт и сотенную купюру в карман джинсов и открыла чемодан с намерениемубрать в него сумку. Вот тут меня и ждал сюрприз. Чемодан вовсе не был моим!

— Ну надо же, — простонала я. — Вот тебе иповезло.

Не зря говорят: хочешь, чтобы везение тебе изменило —вспомни о нем.

Язык-то без костей… Копаться в чужом чемодане неприлично,только что же поделаешь, раз я должна как-то найти его владельца. Хотя всюдорогу мы с Геннадием Сергеевичем мило беседовали и даже успели поведать другдругу истории своих жизней, однако я не знала ни его фамилии, ни где он живет,даже номера телефона он не оставил, и теперь я надеялась только на то, что вчемодане окажется паспорт или иные бумаги, позволяющие найти ГеннадияСергеевича в большом городе. Испросив у Господа благословения и поддержки, я приняласьрыться в чемодане. Господь благоволил ко мне: в кармашке с левой стороны лежалазаписная книжка, а в ней визитки. С облегчением я прочитала: «СоломахинГеннадий Сергеевич» и номера телефонов, служебный и домашний.

Я торопливо набрала номер, но телефон ответил длиннымигудками.

Неудивительно: если Геннадий Сергеевич живет далеко отвокзала, то не успел добраться до дома даже на такси.

— Ничего страшного, — сказала я себе и устроиласьна скамейке. — Главное, что телефон у меня есть.