Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

с криками: «Папа, папа!» Они видели его реже, чем свою маму, из-за чего испытывали определённое смущение.

Первым успел добежать Джон. Сынишка крепко обхватил колени отца, смущённо смотря на него снизу вверх. Секундой позже подоспела Кэтрин, повторив процедуру за братиком. Дети крепко держали отца с доброй насмешкой в лице.

Уильям искренне улыбался детям в ответ, похлопывая обоих по головке.

«Ну всё, детвора, я тоже рад вас видеть. Дайте вашему отцу помыть руки и, наконец, отобедать. Папа очень голодный».

Уильям кое-как вырвался из объятий, направившись в ванную. После, не переодеваясь, прошел на кухню, где Алиса успела накрыть стол.

В большую тарелку был налит борщ, а в тарелке поменьше красиво лежала поджаристая запеканка. В довершение картины (на утрамбовку) стоял чай с двумя кубиками сахара.

«Приятного аппетита, милый» — ласково пропела жена, заканчивая мыть посуду и усаживаясь напротив мужа. — «Как твой день? Пациенты не слишком измотали?»

«Благодарю, любовь моя. Да нет, как обычно: одна ампутация пальца с затяжной гангреной, чахоточный мальчонка…» — жуя, рассказывал муж, смотря в тарелку. — «Ах, и да, виновник моего опоздания: молодая девушка с сильнейшими болями в груди без явных на то причин».

«Совсем молоденькая?»

«Да, не больше двадцати, наверное».

«И ты ей помог?»

«Разумеется — это мой долг. Дал ей хиллинг».

«Ты у меня большая умница. Город любит тебя. Наверное, скоро даже повысят жалование, когда из каждого угла тебе начнут возносить похвалу».

«Ха! Ты так ждёшь моего повышения? Я разве мало приношу?»

«Да нет, что ты! Я это так, чтобы больше тебя ценили. Ты ведь у меня самый лучший!»

«Брось. Как проходит давеча твой день?»

«Всё также. Джон начинает чувствовать своё физическое преимущество над сестрой, всё чаще давая ей отпор. Не знаю, как с ним бороться».

«Нужно дочку научить нескольким приёмам, пусть накажет маленького угнетателя… Фух! Ну, вот и всё! Огромное спасибо за чудеснейший обед, невероятно вкусно» — пропел Уильям, целуя жену.

Он хотел было помыть посуду сам, но супруга выхватила из его рук грязные тарелки, пожелав мужу удачно доработать. Доктор вышел на свежий воздух с неизменным саквояжем в правой руке. С новыми силами, кивая всем, кто окликал его, лекарь двинулся выполнять свой святой долг.

Следующая неделя прошла в своём рядовом порядке. Молодой доктор ходил по домам пациентов, виртуозно справляясь со своей работой. Всё больше людей встречало его на улицах с благодарностью в глазах, заискивающе здороваясь. Доктор физически начинал уставать столько раз кивать в ответ.

В среду поступил обычный (на первый взгляд) вызов. Когда Хобс подходил к дому, чувство дежавю постучалось в сознание. Знаете, такое нехорошее предчувствие, хотя вроде ничего плохого и не должно было произойти.

Когда же лекарь поднялся к пациенту, то до него, наконец, дошло. Это была та самая девушка с болями в груди, только на этот раз причиной вызова стала нога. Доктор осмотрел воспалённое место. Колено действительно оказалось припухшим. Уильям сделал мазь собственного производства, порекомендовав втирать её на протяжении недели.

Всё было бы ничего, если б эта особа не начала всё чаще и чаще вызывать доктора. Проблема заключалась в том, что она вызывала его действительно по делу. И каждый раз она была чертовски соблазнительна. От неё всегда веяло несравнимым флёром желания.

При каждом приёме она гипнотически сверлила доктора так, словно каждый раз снимала с него (в своих мыслях) по одной тряпке, и вот-вот Уильям останется совсем без трусов. А однажды, когда она каким-то образом сломала палец, то и вовсе сосала леденец на палочке, очень пристально изучая ширинку доктора.

Такой накал было тяжело терпеть. Хобс всё пытался игнорировать дьявольские соблазны, но Матильда потихоньку выходила из-под контроля своего возможного приличия.

Казалось, что ещё немного, и она начнёт (упаси господи) бесцеремонно лапать Уильяма. А он всё-таки доктор, а не мужчина по вызову!

На последнем приёме, когда Уильям накладывал швы на её вспоротую руку, он в шутку сказал: «У меня складывается впечатление, будто вы себя специально калечите».

«Так и есть» — обычным голосом отрапортовала сумасшедшая.

Что-что, а такого доктор не ожидал. Лекарь оказался в смятении, но это смятение сразу же сменилось праведным гневом.

«Вы, небось, надо мною шутите?!»

«Нисколечко. Я говорю чистую правду».

«Но… но зачем?!» — Недоумевал врач.

«А ты разве ещё не догадался?»

«Нет, извольте изъясниться! Мне абсолютно непонятна причина, по которой молодая девушка будет себя калечить ради забавы» — выговорил мужчина на одном дыхании.

«Всё очень просто, Уильям» — впервые Матильда назвала доктора по имени. «Я люблю тебя, дорогой. И я очень хочу тебя».

«Но! Это!»

«Подожди, послушай меня. Я знаю, ты женатый мужчина с детьми. Я не хочу, чтобы малютки потеряли отца, а супруга лишилась мужа, но я хочу тебя физически. Я хочу быть твоей любовницей. И! Прежде, чем ты начнёшь кричать от возмущения (я вижу по твоему лицу), знай: я вижу, что ты хочешь меня. Думаешь, я не знаю, что ты делаешь в моей ванной так долго, когда просишь отойти в уборную? Я запах спермы чую за версту. И прежде, чем ты уйдешь, хлопнув дверью, знай, моя постель всегда ждёт тебя».

«Это возмутительно! Прощайте, безумная женщина!» — Только и сказал доктор, схватив свой саквояж. Выбежав из комнаты с пунцовым лицом, напоследок прилично так хлопнув дверью.

Доктор был в таком состоянии, что пришлось взять недельный отгул (прежде он никогда так не делал). И выходил лекарь только на самые серьёзные случаи, которых, к слову, почти и не было.

Жене он ничего не рассказал. Только буркнул о вымышленной простуде. Ночью его бросало в лёгкую форму лихорадки. В голове всё прокручивалась та сцена с Матильдой. Мужчина пытался отвлечься: играл с детьми, много читал, писал медицинские заметки, но каждый раз, как только он останавливался, в его голове всплывал её образ. Её красивая фигура, грудь, бёдра… тонкие ножки с аккуратными коленками. И, конечно, её глаза, полные желания. Каждый раз доктор злился, не в силах найти утешения.

Алисе оставалось только одно: не тревожить своего дорогого мужа и молиться богу о его выздоровлении.

Ситуация обострилась настолько, что Уильям начал смотреть по ночам телемагазины, чуть ли не заказав однажды новые кожаные ботинки, но вовремя одумался, решив, что будет лучше купить похожую модель в ближайшем офлайн-магазине. «Зато примерить можно» — подытожил он.

Было давно за полночь. Измождённый лекарь выключил телевизор и подошел к окну, затем настежь открыв его. В лицо ударил свежий прохладный