Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - Джон Патрик Бальфур

Брошенный среди зимы на милость балканских снегов, не имея перспективы освобождения, без боеприпасов и продовольствия — его солдаты уже съели всех городских кошек, собак и мышей, пока русские офицеры ели икру, — Осман-паша понимал, что его единственная надежда — внезапный прорыв гарнизона из крепости. В начале декабря турки тихо вышли из крепости посреди ночи и двинулись на запад. Они навели мосты через реку Вид, развернулись в боевой порядок и пошли на изумленные русские аванпосты. Преодолев первую линию окопов, они добрались до основной линии обороны русских. Началась рукопашная схватка, в которой ни одна из сторон не имела преимуществ. Случайная пуля ранила Осман-пашу в ногу и убила коня под ним. Слух о его смерти вызвал панику. Решив, что они остались без командира, турки вышли из боя и обратились в бегство, позволив русским занять редуты крепости.

Над Плевной был поднят белый флаг. Царь въехал в город во главе своих войск, и Осман-паша подписал условия капитуляции. Русские отнеслись к нему с уважением, но его войска теряли тысячи умерших, пока их вели в плен в мороз по глубокому снегу. Тяжелораненые были оставлены в лагерных госпиталях, где их безжалостно убили болгары.

Сдача Плевны в конце 1877 года высвободила несколько сотен тысяч русских солдат, которые до этого участвовали в пятимесячной осаде. Одна армия направилась через Балканский хребет, чтобы захватить Софию. Другая заставила капитулировать крупную турецкую армию на Шипкинском перевале, чтобы войти в Адрианополь и оттуда напрямую угрожать Стамбулу. Сербия снова объявила войну, чтобы взять Ниш. Жители Монтенегро (Черногории) добились некоторых территориальных завоеваний в Герцеговине. Славянские армии одерживали победы во всех частях Балкан. Греки угрожали войной и поддерживали восстания в населенных греками провинциях, включая Крит. В Азии русские, в третий раз в истории, отвоевали у турок крепость Карс, а также Ардаган и Эрзурум, таким образом оккупировав большую часть Восточной Армении.

Из Адрианополя русская армия великого князя Николая, не встречая серьезного сопротивления турецких сил, двинулась в направлении Стамбула, вызвав панику в городе и глубокую озабоченность в Лондоне. Турки безуспешно обращались, ссылаясь на договор 1871 года, с просьбой об интервенции великих держав, но вмешательство блокировалось в основном Пруссией. Порта особенно обиделась на Британию за отказ в поддержке, и контролируемая двором пресса стала изображать англичан трусами.

Британский кабинет был расколот, как и раньше, между партией мира и партией войны, а лорд Биконсфилд исполнен решимости любой ценой не допустить взятия русскими Стамбула. В городе скопилось несколько сотен тысяч беженцев с запада. Мужчины, женщины, дети, больные, обмороженные, умирающие от голода, они бежали по снегам от наступающих русских. Пять тысяч человек нашли приют в одной только мечети Айя-София. Софты (студенты-теологи) начали создавать серьезные проблемы, и султан попросил британского посла об убежище, если возникнет необходимость. Абдул Хамид телеграфировал лично королеве Виктории, требуя ее посредничества для достижения перемирия. Его запрос был передан Николаю, который уклонился от ответа, предоставив сделать это своим полевым командирам.

Итак, великий князь Николай отказался обсуждать перемирие без предварительного принятия турками условий, которые, по сути, сводились к навязанному миру. Он продолжил наступление своих армий к деревне Сан-Стефано, что на берегах Мраморного моря, то есть всего лишь в 10 милях от стен города. Лорду Биконсфилду наконец удалось преодолеть сопротивление министров, и он отправил пять военных кораблей британского флота в Мраморное море, где, якобы для защиты жизней и собственности британцев, они должны были бросить якоря в пределах досягаемости русских под прикрытием Принцевых островов.

К этому времени русские и турки кое-как договорились о перемирии, которое лорд Биконсфилд проигнорировал, как очередную «комедию». Несмотря ни на что, великий князь продолжал наступление, и угроза Стамбулу стала настолько близкой и очевидной, что вызвала панику на Лондонской бирже. Это облегчило для лорда Биконсфилда задачу получения от парламента согласия на выделение ассигнования в сумме шесть миллионов фунтов, для перевода вооруженных сил короны в боевую готовность, вместе с военно-морскими силами, и подготовки к высадке в Галлиполи, если того потребует ситуация.

Посреди всеобщего волнения премьер-министра восторженно приветствовали патриотически настроенные граждане, заполнившие площадь перед зданием парламента. Британское общественное мнение, которое всколыхнула новая русская угроза, теперь склонилось в сторону турок, возродив дух Крымской войны. В Лондоне была сформирована имперская концепция, а в театрах-варьете звучала песня:

Ура-патриотизм был удовлетворен, когда, в ответ на британскую угрозу, русские воздержались от входа в Стамбул и царь телеграммой заверил султана, что не намерен немедленно оккупировать город. Так Россия не смогла исполнить давнюю мечту — стать «законной преемницей тех, кто правил на Босфоре», продиктовав туркам условия договора в самом Константинополе. За это ей следовало винить Британию, и в особенности — по крайней мере, так это представляли русские — ее проницательного посла сэра Генри Лэйарда.

3 марта 1878 года в Сан-Стефано был подписан двусторонний договор между Россией и Турцией. По его условиям, которые вначале не раскрывались другим странам, русские планировали фактическое расчленение османских европейских владений. Этот план был задуман исключительно в интересах славян и вопреки интересам других народов, как христиан, так и мусульман. Он предусматривал создание двух крупных балканских государств, преимущественно славянских, которые должны были стать полностью независимыми и свободными от выплаты дани султану. Одно государство — Мон тенегро (Черногория), которому предстояло утроиться по площади и удвоиться по численности населения за счет соседей. Другое — с увеличившейся территорией и новыми границами, располагавшееся в непосредственной близости, — Сербия. Босния и Герцеговина оставались подчиненными султану, но с автономными институтами. Независимость Румынии была подтверждена, но, как латинское государство, она получила подлое вознаграждение за поддержку в войне в виде потери Бессарабии и обмена территориями к выгоде России.

Главные преимущества доставались ее славянской соседке — Болгарии. Она должна была увеличиться так сильно, что, по сути, восстанавливала Болгарскую империю Средневековья. Ей предстояло раскинуться на землях, лежащих к югу от Дуная, от Черного до Эгейского моря, установив контроль над портами обоих морей и включив за счет греческих притязаний большую часть Фракии и Македонии. А на запад она протянулась бы до самой Албании. Как автономное государство, все еще номинально подчиненное власти султана, новая Болгария получала иное управление. В ней должен был править принц, выбранный русскими, с «русифицированной» администрацией. Получался большой русский анклав в сердце Балкан, также служащий плацдармом для нападения на Стамбул. Все, что оставалось от Турции в Европе, делилось на две отдельные части с болгарским барьером между двумя главными городами.