Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган

К концу первой недели войны обе стороны отчаянно нуждались в пополнении своих арсеналов{18}. 10 октября Советский Союз начал массированную переброску оружия по воздуху сначала в Сирию, а затем и в Египет. Американские самолеты с оружием начали прибывать в Израиль 14 октября. Вооруженные новыми американскими танками и артиллерией, израильтяне предприняли успешную контратаку на обоих фронтах. 16 октября они перешли в наступление на сирийском фронте, а на юге прорвали Синайский фронт и окружили крупные египетские силы на западном берегу Суэцкого канала. Ситуация на фронтах все больше заходила в тупик, в то время как израильтяне продолжали закреплять преимущество над арабскими противниками.

Именно в этот момент было решено пустить в ход нефтяное оружие. 16 октября арабские нефтяные министры собрались в столице Кувейта. При всей своей эфемерности победы египетских и сирийских войск в первые дни войны придали арабам чувство уверенности и самоуважения. Кроме того, арабские страны-экспортеры хорошо знали, что индустриальный мир сидит у них на крючке. Чтобы наказать развитые страны за поддержку Израиля, им достаточно было взвинтить цены на нефть или ограничить ее поставки.

В первый же день встречи в Кувейте арабские министры объявили о повышении цены на нефть на 17 процентов. Это решение было принято в одностороннем порядке. Эпоха переговоров с западными нефтяными компаниями ушла в прошлое. «Это момент, которого я долго ждал, — удовлетворенно заявил министр нефтяной промышленности Саудовской Аравии Ахмад Заки Йамани. — Теперь он наступил. Мы стали полными хозяевами нашего товара»{19}. Нефтяной рынок мгновенно отреагировал на это решение массовой паникой. К концу дня нефтяные трейдеры подняли цену барреля нефти до 5,11 доллара — по сравнению с 2,9 доллара, июньской ценой на нефть, скачок составил 70 процентов.

Но повышение цены было лишь первым щелчком кнута. На следующий день арабские нефтяные министры опубликовали коммюнике, в котором сообщили о введении мер по постепенному сокращению добычи нефти и частичному эмбарго с целью заставить промышленные державы изменить свою политику в отношении арабо-израильского конфликта. «Все арабские страны-экспортеры обязуются с настоящего момента сократить производство нефти не менее чем на пять процентов от сентябрьского уровня, — гласило коммюнике, — и поддерживать такие темпы сокращения в каждом следующем месяце до тех пор, пока израильские силы не будут полностью выведены со всех арабских территорий, оккупированных в ходе июньской войны 1967 года, и пока не будут восстановлены законные права палестинского народа»{20}.

Арабские министры заверили дружественные государства в том, что эти меры их не коснутся. «Только те страны, которые морально и материально поддерживают израильского врага, — объяснили нефтяные министры, — подвергнутся постепенному и неуклонному сокращению поставок арабской нефти вплоть до их полного прекращения». Соединенным Штатам и Нидерландам, учитывая их традиционную дружбу с Израилем, министры пригрозили полным эмбарго «до тех пор, пока правительства США и Голландии или любой другой страны, которая выступает за активную поддержку израильских агрессоров, не изменят свою позицию и не присоединятся к консенсусу мирового сообщества, которое требует прекратить оккупацию Израилем арабских земель и обеспечить полное восстановление законных прав палестинского народа».

После убедительной демонстрации своей силы на военном и нефтяном фронтах арабские страны открыли дипломатический фронт. В тот же день, когда арабские нефтяные министры опубликовали свое коммюнике, министры иностранных дел Саудовской Аравии, Кувейта, Марокко и Алжира встретились в Белом доме с президентом США Никсоном и его государственным секретарем Генри Киссинджером. Арабские министры получили заверения в том, что американская администрация стоит за выполнение Резолюции № 242 Совета Безопасности ООН, предусматривающей уход Израиля с арабских территорий, оккупированных в июне 1967 года, в обмен на заключение мирных соглашений между Израилем и арабскими государствами. Министр иностранных дел Алжира поинтересовался, почему же эта резолюция до сих пор не была претворена в жизнь. «Киссинджер откровенно ответил, что причина была в военном превосходстве Израиля. Со слабыми, сказал он, не ведут переговоров. Арабы были слабыми; теперь они стали сильными. Арабы достигли большего, чем осмеливался предполагать кто-либо, включая самих арабов»{21}. Арабские министры сделали вывод, что американцы понимают только язык силы.

Администрация Никсона оказалась в крайне затруднительном положении. Американцам нужно было успокоить арабский мир, но не за счет выживания Израиля. И дело было не в их лояльности еврейскому государству. В условиях холодной войны американцы попросту не могли допустить, чтобы арабы с их советским оружием одержали победу над Израилем, вооруженным новейшими американскими военными технологиями. Поэтому, когда Израиль обратился к Соединенным Штатам с экстренной просьбой о дополнительных военных поставках, 18 октября Никсон одобрил предоставление израильтянам пакета военной помощи в размере 2,2 млрд долларов.

Открытая поддержка американцами Израиля привела арабский мир в ярость. Одна за другой, арабские страны-экспортеры принялись вводить полное эмбарго на поставки нефти в США. Производство арабской нефти упало на 25 процентов, а цены на нефть начали бешеный рост, достигнув пика в 11,65 доллара за баррель в декабре 1973 года. Таким образом, за шесть месяцев они выросли в четыре раза, что больно ударило по экономикам развитых стран и рядовым потребителям. На бензоколонках выстроились длинные очереди, бензин дорожал с каждым днем, власти были вынуждены вводить «лимиты на одну заправку» и другие ограничения.

Население западных стран все настойчивее требовало от своих правительств положить конец нефтяному эмбарго. Но разрешить нефтяной кризис можно было единственным способом — уладив арабо-израильский конфликт. Садат достиг своих стратегических целей и заставил Соединенные Штаты вновь сосредоточить внимание на ближневосточной дипломатии. Египетские войска по-прежнему находились на восточном берегу Суэцкого канала, поэтому Садат мог больше не опасаться того, что международное сообщество признает канал в качестве границы между Египтом и Израилем де-факто. Теперь египетскому лидеру нужно было выбрать подходящий момент, чтобы положить конец войне и закрепить достигнутые успехи.

Между тем военные позиции Садата слабели с каждым днем. В третью неделю октября израильские войска перешли в наступление и продвинулись вглубь арабских территорий, остановившись меньше чем в 100 км от Каира и всего в 30 км от Дамаска. За эти победы пришлось дорого заплатить: в этой войне погибло больше 2800 израильтян и 8800 были ранены, что в процентном отношении к общей численности израильского населения намного превышало потери арабской стороны, составившие 8500 человек убитыми и почти 20 000 ранеными.

Израильское контрнаступление привело к новому обострению напряженности между сверхдержавами. Когда возникла угроза того, что израильтяне могут окружить и уничтожить Третью египетскую армию на западном берегу канала, советский лидер Леонид Брежнев направил президенту США Ричарду Никсону резкое послание, в котором призвал к совместным дипломатическим действиям. Брежнев предупредил, что, если США откажутся от сотрудничества, Советский Союз будет вынужден предпринять необходимые односторонние шаги для защиты своего египетского союзника. Поскольку советские вооруженные силы и военно-морской флот были приведены в повышенную боевую готовность, разведка США опасалась, что СССР может задействовать в зоне конфликта ядерное оружие. В ответ Никсон объявил в США наивысший уровень ядерной боеготовности впервые со времен Карибского кризиса. После нескольких часов балансирования на грани ядерной войны сверхдержавы согласились объединить усилия и завершить Октябрьскую войну (она же Война Судного дня. — Прим. науч. ред.) дипломатическим путем{22}.