Битва за Клин - Василий Карасев

Более подробное донесение было составлено уже по итогам боя.

«21 мспб вступил в бой с противником в районе деревни Селинское, бой продолжался с 15.00 до 20 часов. Противник упорно сопротивлялся, подкрепляя пехоту и автоматчиков танками, но решительным натиском наших бойцов деревня очищена от противника. Захвачены трофеи – более 15 автомашин, 4 дальнобойных пушки, мотоциклы и др. воен. имущество. Противник понес потери убитыми и ранеными до 70 чел. Наши потери – 4 убитых и 16 раненых. В бою активно действовала первая рота, командир роты – Сердюков, политрук Куценко, и вторая рота, командир роты – Киреев. Данные о отличившихся в боях и др. уточняются и будут представлены дополнительно. Личный состав питанием обеспечен, раненые отправлены. Необходимые тылы подтягиваю в дер. Василево.

Жду приказа дальнейших действий.

Характерный факт – немецкие захватчики при бегстве из деревни переодевались в женские платья и зажигали дома, в таком виде два фашиста убиты»[1251].

Отметим, что в донесениях только мельком упомянуты подразделения 8‐й танковой бригады. В донесении подчиненных Егорова номера подразделений 21‐й танкового полка отсутствуют и упомянут только какой‐то «новый батальон танков» Это, видимо, и были танки 21‐й танковой бригады Т-60, которых оставалось в тот момент ровно три штуки[1252].

Что касается мотострелков 8‐й танковой бригады, то они также отчитались в успехе: «Батальон взял Селинское, Лаврово, Бородино, Першутино и в 9.00 16.12 сосредоточился в Борисово»[1253]. В батальоне было убито трое и ранено 20 человек. Захвачено 65 автомашин, три орудия 105 мм, одно орудие 210 мм, два противотанковых орудия. При таких минимальных собственных потерях у противника было уничтожено до батальона пехоты. Такому количеству немцев просто неоткуда было взяться. Обороняться в Селинском мог арьергард мотоциклистов 1‐й танковой дивизии, прикрывавший отход своего батальона. Напомним, что мотострелки 21‐й танковой бригады были заметно скромнее в оценке убитых врагов. Их цифра более реальна, хотя тоже, вероятно, завышена.

Отметим также, что обе части записали на свой счет по четыре немецких орудия крупного калибра. Неизвестно, обратили ли внимание в штабе армии, подводя итоги операции, на тот факт, что трофеи взяты в одном и том же бою. Таких случаев было немало. Поэтому к итоговым цифрам трофеев надо относиться с осторожностью. Эти пушки, конечно, не могли принадлежать немецкому мотоциклетному батальону. Их оставили отступавшие ранее соединения. А 210‐мм орудие относилось, скорее всего, к части корпусного подчинения.

Донесения частей группы Ротмистрова полностью игнорируют еще одного участника событий. Те же населенные пункты, за которые вела борьба группа, мы находим и в уже цитировавшейся оперативной сводке № 8 штаба 365‐й стрелковой дивизии.

«Противник под угрозой окружения и лишения путей отхода в ночь с 14 на 15.12.41 г. оставил населенные пункты ГОЛЯДИ, ПОЛУХАНОВО, МАЙДАНОВО, БОРИСОВО и под прикрытием 16 танков, автоматчиков минометного огня пытался вывести свои силы в западном и юго-западном направлении по Волоколамскому шоссе и по дороге СЕЛИНСКОЕ – ГОНЧАКОВО»[1254].

Согласно дальнейшему тексту к 22.00 1211‐й и 1213‐й полки овладели Селинское, Решеткино, Першутино, Лаврово, Коноплино. 1‐й батальон 1213‐го стрелкового полка после занятия Селинского выставил заслон на стыке дорог в километре северо-восточнее Языково, 3‐й и 3‐й батальоны и штаб полка находились в Першутино. 1211‐й стрелковый полк 2‐м и 3‐м батальоном занимал Решеткино, а 1‐м батальоном – Коноплино. Был выставлен заслон на стыке дорог в километре западнее Введенское.

1215‐й стрелковый полк в 6.00 15 декабря также перешел в наступление и к 9.00, не встречая сопротивления противника, вышел к железнодорожной станции и вошел в локтевое соприкосновение с подразделениями 1229‐го стрелкового полка. Затем его части выступили на запад. К 22.00 1‐й батальон полка находился в Борисово, выставив заслон в районе развилки у высоты 164.6. 2‐й батальон был в Першутино, а 3‐й и штаб полка находились Лаврово[1255].

Те же трофеи, снятые с другого ракурса.

Итак, противник успел отступить до начала очередного рейда танковой группы. Поэтому легко пали и Першутино, и Борисово. Отступление немцев шло в западном направлении и выход наших войск к Решеткино, которое упомянуто в отчете 30‐й армии и донесении 365‐й стрелковой дивизии, ничего не давал. Тем более, что туда уже ворвались подразделения 50‐й стрелковой бригады 1‐й ударной армии. Даже в Селинском никого отрезать не удалось. Потрепали только хвост колонны отступающих немцев, а впечатление о том, что разгромлена крупная группировка противника, могло сложиться из преувеличенных сведений о потерях врага. По понятным причинам предпочли поверить той цифре, которая была больше.

Глава в книге Б. М. Шапошникова, посвященная этим заключительным боям, называется «Разгром клинско-рогачевской группировки противника 12–16 декабря». Почти так же называется отчет штаба 30‐й армии, который описывает события по 15 декабря включительно.

К сожалению, слово «разгром» сильно звучит, но не отражает достаточно точно истинного положения вещей. Через неделю «разгромленные» части противника смогли зацепиться за рубеж реки Лама и остановить наши войска. Это произошло и потому, что какая‐то часть окруженной немецкой группировки ускользнула из Клина.

Естественно, по сведениям наших мемуаристов, эта часть весьма незначительная, а по немецким данным из окружения Клинская группировка вышла чуть ли не в полном составе. Истина лежит, как всегда, где‐то посередине. И эта середина, скорее всего, смещена в сторону немецкой точки зрения, как можно заключить и из слов командующего 1‐й ударной армии В. И. Кузнецова: «Не приняв уличного боя, противник начал спешный отход по дороге Клин – Высоковск, очистив ее от незначительных подразделений 30‐й армии, действовавших западнее Клина»[1256].