Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - Борис Кипнис

Сумма долга составляла, по документам Главной провиантской комиссии, 1 573 695 рублей, 16 И копеек [1608]. Князь Платон не спешил с ответом, и полководцу приходилось его снова и снова просить о выполнении служебного долга.

Третьей проблемой являлся сам фаворит. Зубов, будучи наместником Новороссии, начальствовал и над Суворовым. Способ же ведения дел, принятый Платоном Александровичем, стал раскрывать фельдмаршалу глаза на истинное лицо благоприобретенного родственника. Вот что пишет фельдмаршал Хвостову о нем 16о апреля 1796 г. из Тульчина:

Характеристика четкая, взгляд ясный, а подчиняться надо!

Через три дня после отправления письма Хвостову наш герой узнал о пожаловании фавориту княжеского титула Францем II. Это вызвало тут же ядовитое послание к «племяннику» в Петербург:

Старый воин все понял и сделал правильный вывод, но лишь после того, как осознал, что его обманывают. И самое тяжелое в этой ситуации – очень трудно повернуть назад, ибо в цепких руках Зубовых оставил он слишком ценный залог послушания – свою любимую дочь. Да, на паркете Зимнего дворца великосветские интриганы оказались снова искуснее его.

В тот же день вынужден фельдмаршал писать фавориту поздравительное письмо по случаю пожалования титула князя Священной Римской империи германской нации. В нем он выражает свое неудовольствие весьма косвенно и только по адресу Франца II:

Смирив гордость, 5 мая обращается он к П. А. Зубову с почтительным вопросом: будет ли наконец обещанное назначение о верховном командовании черноморскими флотами?[1616] Однако в благополучный исход ожиданий он уже не верит и в тот же день в очередном письме Хвостову дает волю накипевшему раздражению против Зубовых:

В этих строках Суворов являет нам очень верный взгляд на результаты развернувшихся событий. Но поделать с этим ничего не может, а свое неудовольствие демонстрирует, перестав носить пожалованный австрийским императором портрет и:

Но и мысли о возможной войне с турками все-таки не оставляют его, как и о плачевной судьбе обоих Черноморских флотов под управлением бездарного фаворита:

Обида за обман и опасения за гибель флота мучают его, и он отрекается от «свойства» с Зубовыми.

Новую вспышку раздражения он изливает через два с половиной месяца в письме от 14 июля все тому же Хвостову. Вызвана она несоразмерными успеху наградами Валериану Зубову за взятие Дербента:

И действительно, провинциальный Дербент, как бы ни было выгодно стратегически его положение, вряд ли «стоил» ордена Св. Георгия 2-го класса и бриллиантовых знаков ордена Св. апостола Андрея Первозванного. Награда явно венчала не заслугу, а слепое счастье Фортуны. Несправедливость фаворитизма, низость искательства у сильных мира сего возмущали и вызывали горестные строки: