Великие завоевания варваров - Питер Хизер

Традиционный ответ – миграция. Расположенный близко к римской границе и включавший земли, бывшие частью империи во II и III веках, Прикарпатский регион довольно подробно описан в источниках первой половины 1-го тысячелетия. Однако отсутствие упоминаний о славянах вовсе не говорит о том, что регион пустовал вплоть до 500 года. В римский период его занимали другие, неславянские племена. Что столь же поразительно, нет свидетельств того, что славяне играли сколь-нибудь заметную роль в империи Аттилы, под чьим контролем находились в том числе и эти земли. В разные моменты и разных источниках упоминаются те или иные покоренные народы, но славян нет вовсе. Лучшее доказательство, приводимое в пользу того, что славяне в мире Аттилы все-таки были, заключается в том, что якобы слово strava – которым, по словам Иордана, гунны обозначали надгробную речь над могилой своего предводителя – происходит из славянского языка. Может, это и так, но мы ничего не знаем о языке самих гуннов, так что, возможно, у него, напротив, гуннское происхождение. И это слишком зыбкое основание для утверждения, будто никем не упоминаемые славяне играли важную роль в империи Аттилы.

Среди аргументов в пользу миграции есть и более веские. Примерно в то же время, что и Прокопий, в Константинополе работал историк Иордан, и он дает следующее описание славян в середине VI века: «Между этими реками лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы. У левого их склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вислы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетуна […], до Днестра, и на север – до Вислы. […] Анты же – сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Днестра до Днепра, там, где Понтийское море образует излучину; эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов».

Многое из этого согласуется с данными Прокопия, с небольшим дополнительным указанием на то, что склавины и анты происходят от раннего племени под названием венеды. Возможно, это важный момент, поскольку, в отличие от славян, венеды упоминаются в источниках римского периода. Как мы видели, Тацит размещает их к востоку от Вислы в широкой полосе между финнами на арктическом севере и Карпатскими горами. Плиний чуть раньше тоже слышал о венедах (Venedae, как он называл их), но никакой более информации он не приводил. Географ II века Птолемей знал о них не больше – разве что привел чуть больше имен и названий. Нет сомнения в том, что венеды существовали и жили в Восточной Европе в первой половине тысячелетия, но более ничего римляне о них не знали. Эта часть Европы была для них чуть менее загадочной, чем дальние земли, где «у людей были человеческие лица и черты, но тела животных», но лишь самую малость. И разумеется, главное – если сравнить эти ранние упоминания с тем, что писал Иордан, вполне логичным будет предположить, что появление славян, потомков венедов, в Прикарпатском регионе примерно в начале VI века было результатом их миграции с севера[493].

Сведения Иордана отчасти совпадают с одним из самых известных аргументов в ранних изучениях истории славян, берущим начало в лингвистике и подтверждающимся весьма весомыми археологическими находками. Во всех современных славянских языках название дерева граб происходит от праславянской основы, в то время как обозначения березы, лиственницы и тиса – преимущественно германские заимствования. Как утверждалось в начале XX века, это потому, что грабы были основной растительностью на «прародине славян». В ходе исследований единственной подходящей местностью оказался уголок близ Припяти на территории Полесья, болотистая зона в 350 километрах к северу от Карпат (см. карту 17). Разумеется, это привело к многочисленным раскопкам в районе Припяти, и в результате продолжительных работ там в 1950–1960-х годах Ирина Русанова сообщила о нахождении самых ранних памятников корчакской культуры. Она же обнаружила одно из крупнейших корчакских поселений, в результате чего пражская культура была переименована в корчакскую – из-за характерных вросших в землю хижин и изготовленных вручную горшков, говоривших о ее большей древности[494].

Однако это некогда стандартное представление о раннеславянской истории недавно было поставлено под сомнение Флорином Куртой, который возразил, что, напротив, древние славяне появились именно там, где они впервые упомянуты, – в юго-восточных предгорьях Карпат. Его выводы основаны на истории и археологии. Для начала, он отрицает истинность утверждения Иордана о том, что славяне происходят от венедов. Иордан кое в чем опирается на «Германию» Тацита, и Курта утверждает, что связь между венедами и славянами – изобретение Иордана на основании данных Тацита и является еще одним примером хорошо известной тенденции римских авторов утверждать, будто нет никаких «новых варваров» – лишь прежние под новыми именами. На археологическом фронте Курта также критикует выводы Русановой, считая, что корчакские материалы Прикарпатского региона старше таковых в Полесье, а следовательно, не могут происходить от них. Курта более настойчиво – и это главная тема его основного исследования – привлекает внимание к довольно солидному корпусу исторических и археологических свидетельств, указывающих на то, что славяне, связанные с Византией в VI веке, быстро подверглись динамичному процессу социально-политической и экономической трансформации. Именно этот процесс, по его утверждению, и создал «первых» славян или праславян[495].

Многие из выводов Курты весьма убедительны. Его разрушение хронологии Русановой весьма убедительно. Корчакские материалы из Полесья, разумеется, не старше таковых, найденных к югу от Карпат. Вполне возможно, что именно где-то близ Карпатских гор и находится территория, которую было бы вернее всего назвать прародиной по крайней мере тех славян, которые в VI веке оказались близ границ Византии. Сам Курта считает, что они обитали к юго-востоку от нее. Еще одна более новая теория, предложенная Володимиром Бараном и развитая в дальнейшем польскими археологами так называемой краковской школы, гласит, что, возможно, следует обратить взоры на северо-восток. Здесь, в современном Подолье, были обнаружены многочисленные ранние корчакские материалы (более древние, чем полесьевские еще дальше к северо-востоку). Проблема с датировкой памятников корчакской культуры остается актуальной, однако в Подолье чуть больше датируемых предметов, чем в избранном Куртой регионе на юго-востоке. Прикарпатские корчакские поселения Курты также появились лишь через столетие после заселения этой области. Поэтому вполне вероятно, что первые славяне, появившиеся в исторических документах, действительно были потомками племени, жившего к северо-востоку от Карпат. Если так, то они быстро расселились по Европе. Корчакские материалы Подолья могут опережать валахские и молдавские в лучшем случае на поколение (около двадцати пяти лет) или два[496].