Кровавое заклятие - Дэвид Э. Дархем

Коринн давно поняла, что дворец стал ее тюрьмой. Ни Хэниш, ни кто-либо другой не говорили ей ничего подобного напрямую, но она уже несколько недель не бывала на острове. Принцесса порой заикалась о прогулке, и каждый раз Хэниш ей отказывал. А глаза мейнских охранников следили за ней с особенным вниманием. Коринн наблюдала за их поведением, когда приближалась к выходам из дворца или бродила возле зала совета. Принцесса никогда не заходила достаточно далеко, чтобы охранники остановили ее, однако была уверена: Хэниш велел им не оставлять ее без внимания. Где-то поблизости существовала невидимая граница, которую Коринн было заказано переступать. При мысли об этом холодок пробегал по спине, и кожа покрывалась мурашками.

Часть нижних ярусов дворца, зарезервированных для Лиги, находилась в пределах этих границ. Очевидно, Хэниш не предполагал, что принцесса когда-нибудь пожелает иметь дело с Лигой. Мейнские стражники пропустили ее, не моргнув глазом, а вот с офицерами Иштат возникли проблемы. Коринн с большим трудом убедила их сообщить сэру Дагону о ее приходе и просьбе аудиенции. Да и то сумела добиться этого, только угрожая гневом Хэниша и намекая, что сам вождь послал ее к Дагону. В конце концов глава Лиги согласился уделить принцессе несколько минут.

Войдя в кабинет сэра Дагона, Коринн увидела, что он уже собирает со стола бумаги своими тонкими пальцами. Сэр Дагон рассеянно глянул на девушку, словно его мысли были заняты чем-то совершенно другим.

— Моя дорогая принцесса, — сказал он, — что я могу для вас сделать? Пожалуйста, будьте кратки, поскольку времени у меня, к сожалению, очень мало. Вы хотите передать… сообщение от Хэниша?

Коринн ощущала легкую нервозность, но отнюдь не такую сильную, как она ожидала. Принцесса знала, что мучительная дилемма, для которой не находилось решения, может парализовать ее страхом. Временами Коринн ловила себя на том, что стоит на одном месте, глядя в никуда. Она часто думала о прошлом: об отце, о матери, о своем недолгом пребывании на Киднабане. Однако принцесса больше не была ребенком и сильно изменилась с тех пор. Прежний способ существования более не годился для нее. Она может влиять на мир и собственную жизнь; она сама решит свою судьбу… Вероятно, мысли об Аливере придавали ей отваги. Если так, то в этом была своеобразная ирония. Ибо план, который Коринн намеревалась воплотить в жизнь, лишь отчасти соответствовал устремлениям Аливера, как она их себе представляла.

— Вы можете сказать мне, почему вернулись? — спросила Коринн. — Какие у вас новости?

Сэр Дагон округлил глаза и уставился на нее.

— Я должен поверить, что подобная информация нужна Хэнишу?

— Если угодно. Но вы не пешка Хэниша. Я знаю это, даже если не знает он. Если можно, пусть все сказанное останется между нами. Вы не остановились бы здесь и не попросили почтовую птицу, если бы у вас не было важных известий. А у меня есть причина спрашивать.

— Вот в это я могу поверить. Однако допускаю, что вам не понравится мой ответ. Зачем знать правду, если нельзя ничего изменить?

Коринн пожала плечами.

— Так надо. Я должна быть в курсе событий.

Сэр Дагон насмешливо поджал тонкие губы.

— Ну что ж, если должны… Ладно. Я вернулся, чтобы передать послание Инспекторату. Один из наших патрульных кораблей заметил… ну, флот — думаю, это можно так назвать — из рыбачьих, купеческих и торговых судов, плывущих во Внутреннее Море. Они принадлежат вуманцам. Учитывая их количество, мы предположили, что вуманцы собираются спасти вашу сестру.

— Сестру?

— Воины Вуму намерены присоединиться к битве, и уж наверняка не на стороне Мейна. Я направляю птицу Инспекторату Иштат, который должен разгромить этот флот, прежде чем он достигнет Талая. Дело несложное. По сравнению с нашими боевыми судами корабли вуманцев — игрушечные лодчонки.

Коринн слышала Дагона, однако пропустила мимо ушей все его рассуждения о кораблях. Ее поразило другое.

— Вы хотите сказать, что Мэна жива?

Сэр Дагон ухмыльнулся.

— Ваша сестра ныне стала богиней. — Он произнес последнее слово с притворной почтительностью. — Богиней… Вуманские дикари не перестают меня изумлять. Впрочем, кажется, Мэна убила тамошнюю богиню или что-то в этом роде. Я не знаю точно, в чем там дело. Детали мне неизвестны. Могу сказать со всей определенностью, что Мэна была захвачена Маэндером и Ларкеном, однако недолго оставалась пленницей. Она зарезала Ларкена его собственным мечом, убила двух охранников пунисари, ранила еще нескольких, а потом подняла команду на бунт и уплыла в Талай. К концу путешествия она убедила большинство моряков встать на сторону вашего брата. Трудно представить, верно? Малышка Мэна, размахивающая мечом. Убийца божества и одного из самых искусных марахов, каких я когда-либо встречал.

Во время рассказа сэр Дагон рассеянно перекладывал бумаги на столе. Наконец он замолчал, поднял взгляд и несколько секунд рассматривал Коринн.

— Дорогая моя, боюсь, я испытываю вашу преданность. Возможно, мне не стоило говорить… Ваша тонкая душевная организация представляется очень странной, учитывая, насколько активны остальные юные Акараны. Один ведет за собой огромную армию; другую называют божеством, и многие люди фанатично ей преданны; а еще один — пират, капитан корабля, у которого тоже немало последователей, готовых умереть за него или по крайней мере вместе с ним. Кажется, не совсем то, что планировал ваш батюшка, но по крайней мере они нашли себя в жизни. Жаль, что вам не удалось обрести такую же значимость и пришлось ограничиться ролью любовницы завоевателя.

После странных новостей о сестре Коринн пребывала в растерянности и недоумении. Ее не держали ноги, она едва не попросила у сэра Дагона стул и сжала губы, чтобы не поддаться слабости. Принцесса была готова кинуться к Дагону за помощью и поддержкой… Но все эти намерения исчезли в тот миг, когда он произнес последнюю фразу. Коринн не нуждалась в жалости и не приняла бы ее. Пренебрежительное отношение Дагона привело ее в бешенство. Все не так. Совсем не так!

— Вы ошибаетесь. — Обойдя стол, она приблизилась к Дагону. Принцесса чувствовала невидимый барьер между ними — периметр, обводящий пространство, которое сэр Дагон считал своей личной территорией. Коринн подалась вперед, проламывая барьер, и ощутила странное сопротивление. Дагон не выказывал никаких признаков страха, и все же Коринн чувствовала, что он сражается с желанием сделать шаг назад. Это было приятно и придавало уверенности. — Как член Лиги, вы, разумеется, знаете, что внешность бывает обманчива. Форма и содержание — разные вещи. Верно?

— Вы уже ответили на свой вопрос.

— Вы еще не догадываетесь, что скрывается за фасадом. Вам кажется: ничего особенного. А может, и вообще ничего. Должна вас разубедить. Лига утверждает, будто не имеет скрытых интересов. Чушь! Вам нужно не только богатство, верно?

— Мы всего лишь хотим жить так, как живем сейчас, — произнес сэр Дагон. — Мы служим миру. Посредничаем между государствами, дабы они могли осуществлять плодотворную торговлю и процветать…