Властелин Севера. Песнь меча - Бернард Корнуэлл

– Это было не здесь, господин, – ответил Осферт.

На мгновение у него сделался озадаченный вид, потом он оглянулся на ступеньки, по которым мы сюда поднялись.

– Это было там, господин.

– На ступенях?

– Да.

Я смотрел на него достаточно долго, чтобы ему стало неловко.

– Скажи, – наконец проговорил я, – он тебе угрожал?

– Он был врагом, господин.

– И что же он сделал, – спросил я, – замахнулся на тебя костылем?

– Он… – начал было Осферт, но у него, похоже, иссякли слова.

Он уставился вниз, на убитого мной человека, и нахмурился.

– Господин?

– Да?

– Ты говорил, что это гибель – покидать «стену щитов».

Я нагнулся, чтобы вытереть клинок Вздоха Змея о плащ мертвеца.

– И что же?

– Ты покинул «стену щитов», господин, – проговорил Осферт почти с упреком.

Я выпрямился и, прикоснувшись к своим браслетам, резко бросил:

– Ты жив потому, что повинуешься правилам. Ты составляешь себе репутацию, мальчик, потому что нарушаешь правила. Но ты не обретешь славу, убивая калек.

Последние два слова я словно выплюнул. Потом повернулся и увидел, что люди Зигфрида переправились через реку Флеот, но, поняв, что позади них началась драка, остановились и теперь пристально смотрят на ворота.

Рядом со мной появился Пирлиг.

– Давай избавимся от этой тряпки, – сказал он.

Я увидел, что со стены свисает знамя. Пирлиг вытянул его и показал изображенного на нем ворона – знак Зигфрида.

– Мы дадим им знать, – сказал Пирлиг, – что у города теперь новый хозяин.

Он задрал свою кольчугу и вытащил из-под нее знамя, сложенное и заткнутое за его пояс. Валлиец развернул ткань – на знамени был черный крест на тускло-белом поле.

– Да славится Бог! – проговорил Пирлиг и спустил знамя со стены, закрепив на краю с помощью оружия убитых.

Теперь Зигфрид поймет, что потерял Ворота Лудда. Перед его глазами развевалось христианское знамя.

И все-таки несколько мгновений все было тихо. Думаю, люди Зигфрида не могли прийти в себя от изумления. Они перестали продвигаться вперед, к новому сакскому городу; они просто стояли, смотрели назад, на ворота, с которых свисало знамя с крестом. А в самом городе люди собирались на улицах группами и глазели вверх, на нас.

Я же смотрел туда, где лежал новый город, и не видел людей Этельреда. Деревянный палисад венчал низкий склон там, где стоял город саксов, и, возможно, войско Этельреда находилось за этим палисадом, прогнившим в нескольких местах и полностью обвалившимся в других.

– Если Этельред не придет… – тихо сказал Пирлиг.

– Тогда нам конец, – договорил я за него.

Слева от меня серая, как несчастье, река скользила к сломанному мосту, а потом – в далекое море. Белые чайки выделялись на фоне этой серой воды. Далеко, на южном берегу, виднелось несколько хижин, над ними курились дымки. Там был Уэссекс. Впереди, где все еще стояли люди Зигфрида, была Мерсия, а позади меня, к северу от реки, – Восточная Англия.

– Закроем ворота? – спросил отец Пирлиг.

– Нет. Я велел Стеапе оставить их открытыми.

– Вот как?

– Мы хотим, чтобы Зигфрид на нас напал, – ответил я.

Мне подумалось, что, если Этельред оставил мысль атаковать, я умру на этих воротах, в месте, где встречаются три королевства.

Я все еще не видел во́йска Этельреда, но полагался на то, что кузен даст нам победить. Если бы я мог вынудить воинов Зигфрида вернуться к воротам и удержать врагов тут, Этельред смог бы напасть на них сзади. Вот почему я оставил ворота открытыми – как приглашение для Зигфрида. Если бы я их закрыл, Зигфрид мог бы воспользоваться каким-нибудь другим входом в римский город, и его люди не попали бы под натиск моего кузена.

Самой насущной проблемой было то, что датчане, оставшиеся в городе, наконец оправились от изумления. Некоторые из них остались на улицах, а остальные собирались на стенах справа и слева от Ворот Лудда.

Стены были ниже, чем бастионы ворот, значит, если нас захотят атаковать, врагам придется сделать это, поднимаясь по узким каменным ступеням, ведущим со стен на бастионы. Понадобится пять человек, чтобы удержать каждую из этих лестниц, и столько же – чтобы защитить одинаковые лестничные пролеты, ведущие на бастионы с улицы. Я подумал – не покинуть ли вершину укреплений, но, если бой под аркой обернется скверно, эти укрепления будут нашим единственным убежищем.

– Ты возьмешь двадцать человек, – сказал я Пирлигу, – чтобы удержать бастион. Можешь взять в придачу и его, – кивнул я на Осферта.

Я не хотел, чтобы сын Альфреда, убивающий калек, был внизу, под аркой, где бой будет жарче всего. Там мы построимся двумя «стенами щитов». Одна будет лицом к городу, а другая – к Флеоту. Там «стены щитов» выдержат нападение и там, подумал я, мы умрем, потому что я все еще не видел войска Этельреда.

Я испытывал искушение убежать. Было бы довольно просто отступить тем же путем, каким мы пришли, расшвыряв врагов на улицах. Мы могли бы взять корабль Зигфрида, «Покорителя волн», и переправиться на берег восточных саксов. Но я был Утредом Беббанбургским, по уши полным гордости воина, и я поклялся взять Лунден.

Мы остались.

Пятьдесят моих воинов и я спустились по ступенькам и столпились в воротах. Двадцать человек встали лицом к городу, а остальные – лицом к Зигфриду. Под аркой едва хватало места, чтобы восемь воинов могли встать в ряд, соприкасаясь щитами. И вот мы построились двойной «стеной щитов» в тени каменного свода. Стеапа командовал двадцатью людьми, а я стоял перед той «стеной», что смотрела на запад.

Покинув «стену щитов», я сделал несколько шагов в сторону долины Флеота. Маленькая река, которую загрязняли ямы дубильщиков, находившиеся выше по течению, медленно текла в сторону Темеза. За рекой Зигфрид, Хэстен и Эрик наконец-то повернули свои войска, и бывший арьергард северных воинов теперь брел через мелкий Флеот обратно, чтобы отбросить в сторону мой небольшой отряд.

Они должны были хорошо меня видеть. За мной было затянутое облаками солнце, но его бледный свет отражался от серебра моего шлема и от дымчатого сияния клинка Вздоха Змея. Я снова извлек меч из ножен и теперь держал его в правой руке, а щит – в левой.

Я высился над своими врагами во всем своем великолепии – воин в кольчуге, приглашающий других воинов сразиться, – и не видел никаких дружественных войск на дальнем холме.

«Если Этельред ушел, – подумал я, – мы погибнем».

Я сжал рукоять Вздоха Змея, уставился на людей Зигфрида и ударил клинком по щиту. Я ударил три раза, и звук эхом отразился от окружавших меня стен. А потом я повернулся и вернулся в свою маленькую «стену щитов».