Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

Выловить засранца будет просто, а ещё проще будет заставить его слушаться только меня.

ЗАМЕТКА ОТ 12.07.2136

Всё получилось. Заходя немного издалека, хочу отметить, сам Фредерик не питал (достаточно очевидный факт) абсолютно никаких ч-в к В-ю. Зато деньги он очень любит. Этот «п-н» с главой г-а — был его последним «выходом» перед уездом на родину. Виза с-а кончалась. Несмотря на красоту, карьера тут не клеилась, а такой удачный большой заказ стал подарком судьбы для молодого и бедного карьериста.

Угрожать парню не пришлось. Он всё честно рассказал, посматривая на пистолет в моих руках. Хочется заметить, я не тыкал железякой в лицо, просто аккуратно держал при себе. Да и вообще, приехал он сам, хоть долго поначалу отпирался.

Выловил я его достаточно изящной ложью. Мол, сам захотел п-я. Сначала Фредерик говорил, что всё, баста. Объяснил ситуацию, но жадность сыграла свою злую шутку.

Сидим мы в комнате. Я предложил выпить, попутно объяснив ситуацию. Что хочется мне (сам я ещё толком не зная чего) сделать что-то такое, от чего легче станет, что ли? Французик быстро проникся историей. По крайней мере, водка сделала его глаза влажными, размазав акцент ещё больше, а пистолет напоминал, на чьей лягушатник должен быть стороне.

Тут я пообещал хмырю баснословные деньги, если он только подскажет мне, даст намёк, информацию, да хоть хлебную крошку, на больное место с-а.

При сочетании «большие деньги», Фредерик сразу изменился в лице. Щёлкнул пальцами. Показывает на себя, а потом на своём ломанном объясняет, слабостью этой может оказаться он сам. Ведь Ж-я м-а просто затерроризировал. Достав свой телефон, он показал переписку, в которой г-ь всячески признавался в своей одержимости. Читать всё это было мерзко, но план мести пришел незамедлительно.

Я узнал, у француза уже взят билет на двенадцатое июля. Улетал он в свой лягушатник в два часа пополудни последним рейсом. Это означало, что я мог купить его время вплоть до отлёта.

Начался мозговой штурм, который продлился недолго. Хорошая мысль пришла самому Фредерику (спасибо ему большое, все же французы могут понять р-е с-е). Он предложил назначить встречу В-ю у себя на съёмной хате в рвотном квартале. Сначала я ничего не понял, всё-таки вот так слёту догадаться непросто. Но картавый затейник продолжил, объяснив, что может заказать такой фреш [ЦЕНЗУРА] дерьма, что сами мысли В-я, а затем его последующие действия, и будут его главным наказанием.

Когда же я поинтересовался о составе и о деталях эффекта, Фредерик только пожал плечами, причём два раза, с промежутком на свою нечленораздельную болтовню. Как я понял, фреш сделает [ЦЕНЗУРА]. Для чего и кого — таким типам не важно. А эффект, говорит он, сугубо индивидуальный, но он точно знает, В-ь возненавидит себя потом, почувствовав ничтожность за содеянные кулебяки под «этим делом». И всё это на глазах у народа. А ещё французик попросит захватить те японские образцы, якобы опробовать на новом месте. Вот тогда повеселимся!

Весь этот план больше походил на ребячество, но мне ужасно понравилась абсурдность, вся эта неконтролируемая грязь. Я дал добро и мы пожали руки.

«Трагедия» прошла как по маслу. Фредерик позвонил Е-ю, нашептав своим с-о наигранным голосом, что [ЦЕНЗУРА], и чтобы тот прихватил игрушку. В-ь долго не соглашался пересекаться в таком месте, он всё-таки глава с-ы, но лягушонок стоял на своём и, в конце концов, маразматик сдался. Перед отъездом я дал ему в дорогу любимый кофе, куда удачно подмешал «гормон» — так Фредерик назвал эту смесь непонятных [ЦЕНЗУРА].

Проверять, естественно, никто не стал. А даже если бы и стали, то ответственным за проверку был я. Не зря ведь у меня должность главного секретаря. Всё-таки я главный с-ь ж-ы г-й. Но ничего, каждый получит по заслугам.

Всё было рассчитано, кроме одного. Обычно Женя сразу принимался пить свой «Le Cafe» (ударение тут на последнюю букву), но в этот раз он виновато поблагодарил меня, взяв напиток с собой в машину.

Тут я запаниковал. Было непонятно, когда он начнёт закачиваться любимым кофе. Может и вовсе выкинет по дороге, но всё обошлось, хоть не совсем так, как я это запланировал.

Изначально Женю должно было накрыть на половине пути. Первым признаком при отравлении стало бы ужасное желание помочиться. Он обязательно попросил бы водителя остановиться где-нибудь в ближайшем месте. Не мочиться же ему в штаны или в дорогущей машине?

Фактом является то, что прижало его на «пи-пи» уже когда он приехал на место. Самого Фредерика в квартале и след простыл. Лягушатник был на полпути к аэропорту. Возвращался на родину французик миллионером, если считать гонорар без пересчёта на местную валюту.

Как показали глаза водителя, а потом и Мышкина, Жене снесло крышу, как только он вышел из машины. Сначала старый дурак принялся снимать штаны, пытаясь помочиться. Когда у него не получилось, то он начал нести какой-то несвязанный бред. Его вырвало. А затем, пошло-поехало. На водителя (тире — телохранителя) Женя наорал, сказав, чтоб тот не лез, а то казнит. Его руки начали делать движения как при наборе номера, но экран он даже не разблокировал. Начал орать: «Фредерик! [ЦЕНЗУРА]! [ЦЕНЗУРА]! Я [ЦЕНЗУРА]!» Начал метаться по углам, словно загнанное животное. Взгляд его (даже сделал скриншот с записи памяти) сделался совсем ужасающим. Точнее, сам ужас читался в этих маленьких потерянных глазках.

Женя [ЦЕНЗУРА], достал смазку и, не переставая кричать уже какую-то иную белиберду, начал намазывать себе этим гелем [ЦЕНЗУРА]. Охранник, понимая ужас ситуации, всё же побежал вдогонку, чтобы остановить пиздец, не побоюсь такого слова, но было поздно.

Хоть большая часть горожан ушла на дешевый праздник, но всё же в кадр попали люди, которые с ужасом, но с огромным любопытством наблюдали такую НЕМЫСЛИМУЮ сцену.

Даже смешно просто представить. В-ь — величайший правитель, сторонник консерватизма, встаёт на к-и, [ЦЕНЗУРА] сам себя японским [ЦЕНЗУРА], который переливается отличной 3D-графикой реки Исикари с фоном в виде «сэкитэй». Ладно бы ещё отечественным, но иностранным…

Компрометирующий материал я сразу скопировал на флешку. Критикующим с-м будет любопытно взглянуть на это представление. Такое бывает раз в тысячу лет. Хотя это я глупость сморозил, такого вовсе ещё не было.

Когда В-я привезли в штабы, на него было больно смотреть. Признаюсь, я даже пожалел, что сотворил с… этим человеком такое. Внутри сразу начали скрестись кошки. Хотелось просто р-я, п-ь несчастного и сказать: «Вот видишь, видишь, как бывает больно? А мне в миллион раз больнее!»