Ангелы и Демоны - Дэн Браун

— Вполне вероятно, что, пока ты отсутствовала, твойотец не выдержал и решил посоветоваться с директором о том, как поступитьдальше. Ты же сама говорила, что отца беспокоили моральные последствия открытиясубстанции, обладающей столь разрушительной силой.

— Просить нравственной поддержки у МаксимилианаКолера? — презрительно фыркнула Виттория. — Не думаю, что папа могэто сделать!

Тоннель поворачивал на запад. Чем быстрее они бежали, темболее тусклым становился свет факела в руках Лэнгдона. Он опасался, что, когдатот погаснет окончательно, они окажутся в полной темноте.

— Кроме того, — продолжала приводить своиаргументы Виттория, — с какой стати Колер стал звонить тебе рано утром ипросить о помощи, если сам стоял у истоков заговора?

Лэнгдон уже задумывался об этом и поэтому ответил беззадержки:

— Обращением ко мне он прикрыл свои тылы. После этого никтоне мог обвинить его в бездействии в условиях разразившегося кризиса. Скореевсего Колер не ожидал, что нам удастся продвинуться так далеко.

Мысль о том, что он стал объектом манипуляций со стороныдиректора ЦЕРНа, выводила Лэнгдона из себя. Участие известного ученого врешении кризиса повышало авторитет иллюминатов. Пресса весь вечер цитировалавыдержки из его публикаций, а присутствие в Ватикане профессора Гарвардаубеждало скептиков в том, что сообщество «Иллюминати» — не давно канувший вЛету факт истории, а современная сила, с которой следует считаться.

— Репортер Би-би-си уверен, — продолжаламериканец, — что ЦЕРН стал новым убежищем иллюминатов.

— Что?! — едва не споткнувшись от изумления,воскликнула Виттория. — Он это сказал?

— Да. В прямом эфире. Он сравнил ЦЕРН с масонской ложей— безвредной организацией, послужившей иллюминатам своеобразной крышей.Подавляющему большинству членов организации об этом, естественно, неизвестно.

— Бог мой! Это же приведет к гибели института!

Лэнгдон не был уверен в столь плачевном для центра исходе,однако высказанная тем репортером гипотеза перестала казаться ему притянутой зауши. ЦЕРН служил домом для сотен ученых из десятков стран мира и имел множествоисточников частного финансирования. А Максимилиан Колер был директором этогомогущественного учреждения.

Да, Янус — это Колер.

— Если Колер не имеет к этому никакогоотношения, — сказал Лэнгдон, как ему самому показалось, с вызовом, —то с какой стати он здесь?

— Видимо, для того, чтобы положить конец этому безумию.Чтобы продемонстрировать свою поддержку. В конце концов он может оказатьсянастоящим самаритянином! Не исключено что директору стало известно, кто знал обантивеществе, и он явился, чтобы поделиться этой информацией.

— Убийца сказал, что Янус прибывает, чтобы заклеймитькамерария.

— Ты понимаешь, что говоришь? Это же самоубийство!Максу не выбраться оттуда живым.

«Может быть, как раз в этом еще одна цель егомиссии», — подумал Лэнгдон, но ничего не сказал.

* * *

Сердце Лэнгдона едва не оборвалось, когда немного впереди вполутьме возникли очертания перегораживающей тоннель металлической двери.Однако, приблизившись к преграде, они увидели, что старинный замок висит впетлях открытым. Дверь отворилась безо всякого усилия.

Лэнгдон облегченно вздохнул, убедившись в правильности своейдогадки о том, что древним тоннелем пользовались. Совсем недавно. А если бытьабсолютно точным, то сегодня. Он не сомневался, что четверо дрожащих от ужасакардиналов были тайно доставлены в узилище именно этим путем.

Они возобновили бег. Откуда-то слева до Лэнгдона доносиласькакофония звуков. Это шумела площадь Святого Петра. До цели было рукой подать.

Вскоре они уперлись в еще одну дверь. Она была болеемассивной, чем первая, но тоже оказалась незапертой. Как только они прошличерез нее, звуки на площади замерли где-то у них за спиной, и Лэнгдон понял,что они вступили в пределы Ватикана. Лэнгдона занимал вопрос, в каком местезаканчивается этот древний проход. В садах? В базилике? В папской резиденции?

Затем тоннель вдруг кончился.

Тяжеленная дверь, в которую они уперлись, являла собой стенуиз клепаного железа. Даже в умирающем свете факела Лэнгдон смог увидеть, чтоповерхность двери была совершенно ровной. На ней не было ни ручек, ни петель,ни замочных скважин. Возможность входа с их стороны исключалась.

Лэнгдон вдруг ощутил, что на него накатывает очередная волнапаники. На жаргоне архитекторов эта весьма редкая разновидность дверейименовалась senza chiave, или односторонним порталом. Подобные двери создавалив целях безопасности и открыть их можно было лишь с одной стороны. С той,противоположной им, стороны. Надежды Лэнгдона и факел в его руке угасли почтиодновременно.

Он посмотрел на часы. Микки на циферблате, слава Богу,продолжал светиться.

Одиннадцать двадцать девять.

Издав вопль, в котором звучало отчаяние бессилия, Лэнгдонотбросил факел и принялся колотить в дверь.

Нет, здесь явно что-то не так.

Лейтенант Шартран стоял на часах у дверей папского кабинета,ощущая то же напряжение, которое испытывали находящиеся рядом с ним гвардейцы.Похоже, они полностью разделяли беспокойство офицера. Встреча,конфиденциальность которой они охраняли, была призвана спасти Ватикан отгибели. Во всяком случае, так утверждал Рошер. В свете этих слов капитана Шартрансовершенно не понимал, почему инстинктивно он чувствовал опасность. Почему такстранно ведет себя Рошер?

Нет, определенно здесь что-то не так.

Капитан Рошер стоял справа от Шартрана, глядя прямо передсобой. Взгляд начальника казался лейтенанту каким-то отрешенным, что капитанубыло совершенно несвойственно. Весь последний час Рошер вел себя оченьподозрительно, принимая абсолютно нелепые решения.

«Кто-то из нас обязан присутствовать на встрече, —подумал Шартран, услышав, как Колер запирает за собой дверь. — ПочемуРошер позволяет ему это делать?!»

Но было во всем этом и нечто такое, что тревожило лейтенантаеще сильнее. Кардиналы. Они по-прежнему оставались в Сикстинской капелле. Ноэто же безумие! Камерарий хотел, чтобы их эвакуировали еще пятнадцать минутназад! Рошер отменил это распоряжение, не поставив в известность камерария.Когда Шартран выразил свое беспокойство, капитан едва не оторвал ему голову.Приказы старших по званию в швейцарской гвардии обсуждению не подлежали, аРошер в данный момент был командиром.