Спойте обо мне - Никита Грудинин

– Ах, тише! – Август подошел вплотную к Эрнесту и продолжил. – Сзади тебя подозрительный тип. – К слову, это он про меня. Я правда такой подозрительный? Меня даже на улицах несколько раз останавливала полиция, потому что я как-то не так шел. Не то чтобы я обижался, но нельзя ли помягче со мной.

– Ха-ха, нет, друг, он со мной… Ну, тот самый, понимаешь?

Август сразу расплылся в улыбке и вытащил из кармана пару пластиковых карточек голубого цвета с единственной надписью: “VIP-персона”, – на которую сразу позарились уличные пьянчуги. Если бы мы проторчали еще с минуту перед ними, то все могло закончится куда хуже, чем оказалось на самом деле.

Этажи оказались абсолютно разными: на втором располагалась небольшая площадка для гольфа, где играли крайне старые зануды, все обсуждавшие свои важные дела на работе; третий был вообще стриптиз-клубом с такими элегантными танцовщицами, вскружившими мне голову своей красотой, что даже Эрнест предложил остаться здесь, но я отказался: как может выдаться серьезный разговор, когда вокруг тебя кружатся такие дамы. А вот четвертый мне действительно понравился, это был словно старейший бар города, прямиком из пятидесятых-шестидесятых, где стояла большая площадка для музыкантов, а перед ним тысячи маленьких столиков для двоих. Могу с уверенностью сказать, что пустых мест там не было, все оказались заняты, но мы с Эрнестом и не были этому расстроены. Мы уселись прямо за стойку – Эрнест долго ждать не стал:

– Келлербир мне, а ему… – Он понятия не имел, что может пить такой как я. – Ну то, что попросит.

Я попросил меню из бара. Вот в тот день я действительно потерял дар речи, настолько все было непонятно и дорого. Я просто кряхтел, смотря на меню, пока бармен стоял и ждал. Затем я вспомнил о том, что когда-то наливал Мейс и решил попросить коньяк с апельсиновым соком. Бармен удивился, наверное, он уже не ждал от меня внятного заказа.

– Сэр, а вам есть восемнадцать? – Спросил бармен, очень порадовав меня.

– Нет, лишь семнадцать.

– Но когда это нас останавливало, да? – Ответил бармен. Что было не так с этими немцами? У них там книжка фраз что ли есть, по которой они следуют.

Нам подали заказы, но Эрнест вместо всяких слов просто развернулся на сто восемьдесят и стал наблюдать за музыкантами. В ту ночь играли “In the air tonight” иностранного для нас с Эрнестом Фила Коллинза, изменив его инструментальную часть под что-то более классическое. И играли я хочу вам сказать хорошо. Я впервые услышал эту песню именно там, и даже услышав оригинал, я все равно навсегда запомню исполнение тех ребят.

– Слышали ту строку? – Он говорил о строке: “Если бы ты сказал, что тонешь, я бы не подал тебе руку”. – Как думаете, это правильно?

– Не подать руку? Может да, а может нет.

– Вы добрый, мистер Моро, просто не признаете этого.

Хоть Эрнест и не был одним из наших коренных горожан, я все равно считал его таким же, как и всех: глупым летуном. Все, кто здесь остаются, становятся такими.

– Вы мне скажите, тяжело ли живется с такой рукой?

Я посмотрел на свой протез, стал шевелить пальцами, сгибать руку к локтю, не чувствуя неудобств.

– Тяжело думать, что у меня нет руки. – На протез я всегда смотрел сквозь, даже не называя его рукой.

Заплакал он или посмеялся – сложно сказать, так что дальнейшее опишу как смех:

– Какой же я, наверное, глупец, раз решил поговорить с тобой, ха-ха-ха. – Я сразу заметил, как сменились его манеры. Он перестал звать меня на вы.

Может, так подействовали его слова на меня, а может это был коньяк, но смотря на плод своей безбашенности, я вдруг захотел узнать его поближе.

– Скажи, Эрнест, как твоя жизнь?

– Тебе… Тебе, правда, интересно?

– Раз уж мы здесь – валяй. – Алкоголь уже действовал на мне, иначе я бы не стал говорить так расслабленно.

– Ну значится, с чего же мне начать… До утра же нескоро, так начну с начала. Надеюсь, что ты слышал о причине моего приезда сюда. – Как же не услышать, когда о неудачной любви трещали часами напролет. – Так вот я себе места не находил, когда узнал, что моя дорогая Ким – дорогой. Одурачил меня этот поганец, но дело в том, что Ким – отличный парень, хоть и любит заниматься притворством. С ним и выпить можно и пару советов получить. Ты не поверишь, но у Ким оказалась сестра! (и она, правда, сестра: я проверял) Сначала она ломалась, все говорила, как неправильно встречаться с тем, кто чуть не охмурил ее брата, ха-ха! – Он похлопал меня по спине, но я даже боли не почувствовал, может все так и должно работать, когда ведешь расслабленный, полный интереса диалог, а он таким был. – Но мне и тут Ким помог, назвав ее слабые места. А ради нее я уже был готов на все, так что я бросил строительство и устроился механиком: ей нравилось по вечерам смывать с меня машинное масло, понимаешь? А Ким всегда говорил, что будет рад видеть меня в их семье – говорю же: отличный парень. М! А их отец! Отменный мужик, просто во! – Вместе с этим он выставил большой палец. – Думаю, скоро до детей дойдет, жду не дождусь! Троих – нет – пятерых хочу! Устрою из них футбольную команду. Младшего поставлю вратарем, чтобы сразу умел держать удар!

– И когда это все произошло? – Заинтересованно спросил я.

– Да с неделю так-то, ха-ха-ха!

В нем бурлила жизнь. Его рассказ слушал не только я, но и бармен, и другие пьянчуги – все молча улыбались, слушая его. Он совсем перестал казаться мне “летящим”, он просто был человеком, довольным своей жизнью… и я хочу вам сказать, что такого человека мне не хватало. Я радовался, когда он смеялся и смущался, когда смущался он. Эрнест стал таким, ради которого мне и рукой пожертвовать было не страшно.

– Прости, что такое спрашиваю, но, Адам, ты упускал шанс спасти тонущего?

– Да… Упускал. – И тут меня осенило: да наплевать, во что верить, в бога или его невозможное существование – это абсолютно неважно. Можно верить во что угодно, если это поможет человеку стать тем, ради кого не жалко чем-то пожертвовать.

– А в следующие разы, упустишь?

– Ни за что.

Той ночью мы разгулялись и много выпили, настолько много, что самостоятельно пришли ко мне и оба плюхнулись на мою кровать.

10 ноября 2017 года.

Не сказать, что к утру, обнаружив нас в одной кровати, мы удивились, это ничего не сказать. Я до сих пор не помню, как мы там оказались, но я уверен, что все произошло именно так, как было сказано ранее.

У Эрнеста была сотня пропущенных от его почти жены и свыше двух сотен от Ким. – Кто кого еще любил. – Когда он им перезвонил, то я, чистя свои зубы, услышал крики из трубки. К слову, я думал о том, что Эрнест перезвонил своей девушке, а нет:

– Ким! Ким, послушай! Я выпил немного и… Да погоди!.. Ну тут немного другой случай! Все-все, поговорим дома! – Нет, правда, с кем у него на самом деле были отношения?