Служилые элиты Московского государства. Формирование, статус, интеграция. XV–XVI вв. - Михаил Бенцианов

Не следует абсолютизировать последствия новгородского переселения. На территории бывшего Ростовского княжества некоторые из подобных помещиков сохранили остатки (в большей или меньшей степени) родовых земель, что дало им возможность со временем вернуться на службу по «ростовскому списку»: Бахтеяровы и Гвоздевы-Приимковы, Темкины.

Постепенно утратили комплекс суверенных прав князья Суздальские (ранее 1450-х гг.)[105] и Стародубские (1480-е гг.)[106]. Еще в 1449 г. в договоре с Казимиром IV упоминался тарусский князь Василий Иванович (В. И. Косой Оболенский) «и з братьею, и з братаничы». В 1473 г., однако, Иван III передал Тарусу своему младшему брату Андрею Вологодскому[107].

Из князей Белозерских лишились земель Белосельские, ставшие новгородскими помещиками. Уже во второй половине XV в. Белое Село, их родовая вотчина, перешло под управление центральной администрации[108].

Потеряли свои «отчины» и мелкие служилые князья. Незадолго до 1483 г. лишилось своей номинальной независимости крохотное Елецкое княжество. В договоре Ивана III и Ивана Васильевича Рязанского «Елеч и вся Елецская места» признавались «отчиною» московских князей. Елец упоминается также и в завещании Ивана III. Сами Елецкие после этого оказались на поместьях в Новгороде, Боровске и Переславле-Залесском[109].

То же докончание 1483 г. окончательно предопределило участь князей Мещерских. Эта княжеская фамилия, в отличие от всех предшествующих примеров, не принадлежала к числу Рюриковичей, выводя свое происхождение от татарского рода Ширин. Изначально они, соответственно, не могли претендовать на принадлежность к «братии» московских или рязанских князей. Судя по именам, Мещерские были обращены в православие. По своему положению некоторые из них приближались к владетельным князьям. Не исключено, что на территории Мещеры могло действовать сразу несколько «княжеских» родов, обладавших различной полнотой прав. Распространение на них княжеского статуса обладало, видимо, определенной условностью. По наблюдению А. В. Белякова, в Кадоме (часть Мещеры) у местных князей Девлет-Килдеевых, Аганиных, Енгалычевых и других позднее княжеский титул наследовался старшим представителем рода вместе с «княжением» и обозначал право сбора ясака и судебных пошлин с мордовского населения. Остальные члены рода именовались лишь мирзами[110].

По соглашению 1483 г. мещерские князья переходили в полное ведение Москвы: «А что наши (московских князей. – М. Б.) князи мещерские, которые живут в Мещере и у нас у великих князей, и тобе (Ивану Рязанскому. – М. Б.) их к собе не приимати. А побежат от нас, и тебе их добывати нам без хитрости, а добыв ти их нам выдати». В духовной грамоте Ивана III Мещерские уже не упоминаются. Мещера по этому завещанию передается наследнику, будущему Василию III. Стоит предположить, что все князья Мещерские (принявшие православие представители татарских знатных родов Мещеры), вне зависимости от старшинства и занимаемого ими положения, были переселены на новые места службы, а их владения перешли в ведение центрального правительства. В завещании князя И. Ю. Патрикеева упоминается его село Кузмодемьянское Лавсь в Мещере[111]. Позднее известны в Мещере были и помещики из числа московских (в широком смысле) служилых людей. В правление Василия III жалованную грамоту на поместье в волости Замокошье получили, например, братья Слепцовы. Мещеряне участвовали также во взятии Казани в 1552 г.[112]

Косвенно предположение об изъятии земель (прав на сбор податей с территорий) подкрепляется наблюдениями о землевладении Мещерских в Новгородской земле. По сообщениям родословных книг, новгородскими помещиками были Борис и Василий Прозвитер Мещерские. Всего братьям, судя по данным отрывка платежной книги Бежецкой пятины рубежа веков и землевладению их потомков, должно было принадлежать более 450 обеж[113]. Они были одними из крупнейших местных помещиков, хотя и не отличались какими-либо служебными достижениями. Вполне вероятно, что их новгородские владения, как и в случае с князьями Ростовскими, были компенсацией за взятые мещерские земли.

Остальные Мещерские получили значительно более скромные поместья. Ветвь Мещерских обосновалась в Водской пятине. Имена Григория и Василия Ивановых Мещерских упоминаются в так называемой «Поганой книге», выписках из писцовой книги Д. В. Китаева. В этом источнике они фигурировали без княжеского титула, который появился в более поздних писцовых описаниях у их потомков. Каждый из братьев владел поместьем по 23 обжи. Такие же размеры поместья были свойственны и другим членам этой семьи. Очевидно, всего им изначально было пожаловано компактное поместье размером в 115 обеж[114].