Невеста для Зверя - Марианна Волгина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Может, бабушка не знает, что я не хочу замуж? Наверняка не знает! Она не позволит этому случиться!
Я вспоминаю доброе лицо бабушки Ани, ее морщинистые теплые руки, так ласково обнимавшие меня совсем недавно…
Да, если и искать защиты, то только у нее.
– Мама себя плохо чувствует! – строго говорит тетка, – из-за тебя, между прочим! Как узнала, что ты наделала, во что ты Алию втравила…
– Но это не я! – не выдерживаю, кричу опять, на глазах – слезы! Ну сколько можно! – Я не виновата ни в чем!
Тетка стремительно бьет меня по губам. Не больно, но обидно и оскорбительно.
– Прекрати, мерзавка! Моя дочь – воспитанная, чистая девушка! Она виновата лишь в том, что очень молода и доверчива! Знал бы твой отец, какую змею воспитал! И зачем я согласилась принять тебя в своем доме? Ты одни беды приносишь! Одевайся! И попробуй только не закрыть лицо! Паранджу надену, клянусь!
Она уходит, опять запирая меня в комнате.
И я позволяю себе опять бушевать, кричать, бить дверь кулаками. Знаю, что не поможет, но внутри клокочет ярость вперемешку с ужасом.
Напоминаю себе несчастного зайца в силках. Не выбраться, с каждым движением путы только крепче.
В итоге, наплакавшись и вымотавшись эмоционально и физически, рассматриваю ненавистный наряд.
Это комплект из бежевого шелка. Длинная туника до пят и шаровары. Нижняя рубашка из хлопка. Платок, особым образом повязываемый на голову, со специальным куском ткани, для того, чтоб лицо закрывать.
Не надену! Нет!
Отбрасываю от себя наряд, подхожу к окну, смотрю на безучастно роющихся в траве кур.
Они живут, не подозревая, что большинству из них уготована участь стать ингредиентом для чанахи.
На меня похоже.
Жила себе, училась, планировала что-то… Не подозревая, что за меня уже все давно решили.
И только и ждут, когда вырасту и буду готова… К употреблению.
– Сестра, – дверь щелкает замком за спиной Алии, не решающейся пройти дальше порога.
– Чего тебе?
Я злюсь на нее тоже, потому что сестра могла бы мне и пораньше рассказать причины такого гостеприимства своей матери. Ну и к тому же, ее ложь обернулась для меня позором.
– Не злись, ну пожалуйста… Я принесла чай. Попей, вот, тут сладости… Пахлаву бабушка делала… Ты же не ела ничего сутки уже.
– Не хочу. Уходи.
Алия ставит поднос на стол.
– Прости меня. Пожалуйста.
Она просит прощения за свою ложь. Она надеется, что этого будет достаточно?
Я не поворачиваюсь.
За спиной опять щелкает замок моей тюрьмы.
Еще какое-то время смотрю на кур, но затем начинаю невольно коситься на поднос с расписным чайником и чашками. Их две. Видно, Алия, хотела разделить со мной чаепитие, примириться.
Подхожу, смотрю на нежнейшую пахлаву, и во рту непроизвольно начинает скапливаться слюна. Я и в самом деле ничего не ела уже очень долго. Конечно, по приезду, меня накормили так, что из-за стола шариком выкатывалась, но все это в прошлом.
И, кажется, в другой жизни.
Приходит мысль, что для борьбы мне понадобятся силы.
И я сажусь есть. Кроме сладостей, на подносе несколько кусков пирога с сыром и зеленью, и у меня буквально слюнки текут, настолько они ароматно пахнут.
Я ем, запиваю чаем, продумывая возможные действия. Свои и родственников.
Понятно, что я не буду покорной овечкой на заклание. И сватовство провалится. О чем они думают? Неужели надеются на то, что я смирюсь? Папа с мамой, наверно, именно так и думают…
И очень даже зря.
Пусть я опозорюсь и семью опозорю, но не буду терпеть того, что со мной намереваются сделать. Меня воспитывали правильно, спасибо папе и маме, но в то же время, я выросла с осознанием, что я – свободный человек. И сама могу распоряжаться своей судьбой.
Не зря же я так сильно ждала своих восемнадцати. Возможности учиться, возможности самой зарабатывать себе на жизнь. Судьба мамы, несмотря на все ее благополучие, никогда меня не прельщала.
И уж тем более не думала я о настолько страшном для себя развитии событий!
Не бывать этому! Не бывать!
Неожиданно чувствую слабость в руках, ставлю чашку с чаем на поднос и с удивлением начинаю разглядывать подрагивающие пальцы.
Что такое?
Переволновалась? Нервы?
Провожу ладонью по лицу… Какое-то странное, ватное ощущение. Словно из меня в одночасье все силы высосало.
Дверь в комнату открывается, заходит тетка, кидает короткий взгляд на пустую чашку, удовлетворенно кивает.
– Давай одеваться, милая.
Подхватывает с пола брошенный туда наряд, расправляет, качая головой. И идет ко мне.
Я хмурюсь, собираясь встать и оттолкнуть ее, но… Руки, словно не слушаясь меня, вяло скользят по мягкому шелку платья и опадают вниз.
Я с недоумением смотрю на них. Потом поднимаю взгляд на тетку. Лицо ее немного туманится, словно в глазах песок. Смотреть неприятно.
И мысли в голове плавают снулыми рыбами, сталкиваясь друг с другом… Ох… Что со мной?
– Давай, давай… Аккуратненько…
Тетка спокойно снимает с меня одежду, словно младенца раздевает. Я пытаюсь оттолкнуть, сопротивляться…
Но бесполезно. Руки. Словно ватные, подламываются в локтях, не слушаются!
И тут до меня доходит!
Чай! Меня опоили!
– Чай… – шепчу я потерянно, все еще пытаясь бороться, препятствовать, но тетка совершенно спокойно преодолевает мое сопротивление, натягивает нижнюю рубашку, шаровары, мягкие, похожие на мокасины, туфли…
– Да, немножко успокоительных трав, а то ты слишком нервная, – подтверждает она мои самые ужасные мысли, – давай, поднимай руки… И волосы надо заплести.
Я не могу сопротивляться, руки не слушаются, в голове туман. И слезы бессилия на глазах.
Покорно позволяю проделать с собой все необходимые манипуляции, и даже закрыть лицо.
– Вот, – тетка отходит, удовлетворенно осматривает результат своих усилий, – красавица! Пошли, гости уже приехали. Можешь плакать, это даже правильно.
После этого слезы высыхают сами собой.
Я усилием воли стараюсь перебороть ужасную апатию, возникшую из-за успокоительных трав в чае, но это бесполезно.
В комнату заходит еще кто-то, меня подхватывают под руки, куда-то ведут…
Я уже, практически, ничего не соображаю. Просто перебираю ногами, отдаюсь на волю чужих рук.
В голове усиливается туман, и появляется странное равнодушное спокойствие.