Белый фронт генерала Юденича. Биографии чинов Северо-Западной армии - Николай Рутыч

Разумеется, для осуществления «идеи петроградской операции» необходимо было получить согласие на нее от финского регента и главнокомандующего генерала Маннергейма. И благодаря общению с русскими генералами, лично близкими к генералу Маннергейму по совместной службе в гвардии (Е.К. Арсеньев, князь С.К. Белосельский-Белозерский и другие) и во время встреч с ним Юденич мог убедиться, что в 1919 г. Маннергейм отнюдь не опасался возрождения России, а наоборот считал, что только помогая русским в деле освобождения Петрограда можно рассчитывать на благоприятное отношение к Финляндии будущего русского государства.

Еще осенью 1918 г. во время поездки в Англию, т.е. еще до избрания главой государства в декабре, Маннергейм писал в частном письме княгине Марии Любомирской, что «Россия не может быть разрушена и стерта с карты, а раз это так, то не лучше ли совершить рыцарский поступок — освободить Петроград силами финской армии и создать этим исходную основу для будущих хороших отношений»{~50~}.

Эти же свои мысли и, следовательно, давно сложившееся убеждение{~51~} генерал Маннергейм изложил в телеграмме, отправленной им из Парижа 28 октября 1919 г. президенту Стольбергу, в которой он заявил, что Финляндии необходимо принять участие в воссоздании России.

Приведем ее почти полностью.

...Развитие событий, по всей видимости, последний раз дает нашему народу возможность принять участие в решающем сражении против самой жестокой деспотии, какую только знал мир. Относительно малыми силами мы сможем обезопасить нашей молодой республике спокойное и счастливое будущее и доказать всему миру суверенитет государства Финляндии, что отвечает общим европейским интересам...

Все европейское общество уверено, что судьба Петрограда находится в руках Финляндии. Освобождение Петрограда — это не чисто финско-русский, это всемирный вопрос окончательного мира.

...Если Петроград будет взят без нашего участия, наша страна столкнется с непредсказуемыми трудностями, когда наступит время урегулирования нашего положения с новой Россией... Если же белые войска, которые сражаются сейчас под Петроградом, потерпят поражение, то не только Россия, но также и Европа сочтут нас ответственными за него{~52~}.

Конечно, нельзя забывать, что эта телеграмма Маннергейма президенту Финляндии Стольбергу была послана, когда войска Юденича вошли в октябре 1919 г. в предместье Петрограда и большинство в Европе было уверено, что город будет взят. Но и тогда выступление финской армии на севере гарантировало победу белых, а в какой-то степени эта же ситуация имела место в мае-июне 1919 г., когда Северо-Западная армия стояла у ворот Гатчины, а на форту Красная Горка вспыхнуло восстание.

Как в октябре 1919 г., так еще больше в мае–июне того же года генерал Маннергейм отлично знал соотношение сил на северных подступах к Петрограду и прекрасно понимал стратегический замысел генерала Юденича.

Но в мае–июне и даже еще в июле 1919 г., будучи и регентом Финляндии и главнокомандующим ее армии, генерал Маннергейм располагал всеми данными, чтобы принять решение, которое по замыслу генерала Юденича могло стать судьбоносным, как в стратегическом, так и в политическом плане.

В связи с этим первым стратегическим замыслом освобождения Петрограда сразу после возвращения генерала Юденича из Стокгольма, уже в первые дни января 1919 г. возникла необходимость выбрать ту политическую линию поведения, которая наилучшим образом могла бы послужить для его осуществления.

Как раз в это время, на рубеже 1918 и 1919 гг., в Финляндию прибыли лидеры петроградской организации Национального Центра: 9 декабря 1918 г. П.Б. Струве, а в ночь на Новый, 1919 г. — А.В. Карташев. К нему присоединился его помощник и секретарь В.И. Новицкий, в середине января за ним последовал активный член Национального Центра генерал-майор Генерального штаба М.Н. Суворов. В начале января генерал Юденич встретился с П.Б. Струве и А.В. Карташевым и пришел к тому же решению (независимо от них) как и генерал Деникин и адмирал Колчак, а именно: о пользе тесного сотрудничества с представителями Национального Центра, готовыми всесторонне поддерживать военную диктатуру впредь до созыва свободно избранного Учредительного Собрания и в то же время вести активную политическую деятельность в лагере победивших союзников в пользу добровольческих армий, опираясь на свою последовательную антигерманскую позицию и признание своего либерально-демократического профиля.

Для того чтобы уточнить политическую линию поведения генерала Юденича, необходимо кратко коснуться роли Национального Центра во время Гражданской войны, тем более что, к сожалению, его история до сих пор не написана. Эта организация, выделившаяся из Правого Центра летом 1918 г., состояла в своем большинстве из правого крыла кадетов (Партия Народной Свободы 1917 г.). Она активно поддерживала белое военное командование везде, где возникала вооруженная борьба с большевиками.

Бывшие кадеты, вошедшие в Национальный Центр, отказались после опыта 1917 г. от союза с так называемой «революционной демократией», т.е. с эсерами и меньшевиками. «Мы, — говорил А.В. Карташев, бывший министр вероисповеданий во Временном правительстве, — уже не те кадеты, которые выпустили власть, мы теперь сумеем быть жестокими»{~53~}.

А ставший во главе Московской подпольной организации Национального Центра Н.Н. Щепкин шел еще дальше, заявляя, что если генерал Деникин займет Москву, то лица, «прикосновенные к Временному правительству», должны были бы «пожизненно лишиться права участия в какой бы то ни было власти»{~54~}.

Как в Москве, так и в Петрограде лидеры Национального Центра вели подготовку восстания в расчете на приближение белых армий, привлекая в свои боевые организации офицеров и генералов, состоявших на службе в Красной Армии в качестве «военных специалистов». Так в Москве подпольную «Добровольческую армию Московского района» возглавил генерал-лейтенант Генерального штаба Н.Н. Стогов (бежавший к Деникину во время арестов осенью 1919 г.) и полковник Генерального штаба В.В. Ступин. В Петрограде, помимо генерал-майора Генерального штаба М.Н. Суворова, ушедшего в Финляндию, близко к организации Национального Центра, возглавляемого инженером В.И. Штейнингером (он же ВПК), а затем, после его ареста, профессором В.Н. Таганцевым (возглавившим в 1920 г. «Петроградскую боевую организацию») стояли подполковник Г.И. Лебедев и полковник Генерального штаба В.Я. Люндеквист.

Летом 1918 г. лидеры Национального Центра А.И. Астров, М.М. Федоров, В.А. Степанов выехали тайно из Москвы в Екатеринодар к генералу Деникину, где вошли в созданное генералом М.В. Алексеевым «Особое Совещание». В Сибири, в Омском правительстве адмирала Колчака большую роль играли члены Национального Центра, министр внутренних дел, а затем Председатель Совета Министров В.Н. Пепеляев, пробравшийся позже в Омск из Екатеринодара А.А. Червен-Водали, А.А. Волков и другие.

Прибывшие из Петрограда в Гельсингфорс члены Национального Центра проявили после встречи с генералом Юденичем большую энергию и умело подготовили почву для возглавления им военно-политического центра в Финляндии. 14 января 1919 г. Струве и Карташев созвали в Выборге съезд представителей русских промышленных кругов, находившихся в Финляндии. На этом съезде был образован Национальный (или «Особый») комитет, на котором 16 февраля А.В. Карташев был избран его председателем. Военное управление было передано генералу Юденичу. При нем был сформирован небольшой штаб, в состав которого по морским делам вошел контр-адмирал В.К. Пилкин, а начальником штаба первоначально был престарелый герой Порт-Артура, а затем командир 19-го армейского корпуса и 6-й армии генерал от инфантерии В.Н. Горбатовский. Его вскоре заменил бывший Дежурный генерал Ставки Верховного Главнокомандующего во время Великой войны генерал-лейтенант Генерального штаба П.К. Кондзеровский, вступивший в должность под именем генерала Кондырева.