Невозмутимые родители живут дольше - Владимир Каминер

Радом с баденской бутылкой стояла достопримечательная матовая бутылка датского шнапса. Точно не знаю, из чего датчане его делают, из лакрицы или из селедки, или из того и другого вместе. Мне кажется, нечто подобное закапали в ухо отцу Гамлета, пока он ненадолго соснул в саду. Двух капель было достаточно, чтобы тот отправился в мир иной.

Еще я нашел на шкафу бутылку старого кубинского рома, подаренную одним партийным функционером с острова Свободы. Бутылка якобы из личного подвала Фиделя Кастро, но по поводу нее у меня тоже были сомнения. Кто знает, что за яды могло туда намешать ЦРУ. У Фиделя, должно быть, иммунитет против американской заразы, но кто сказал, что у нас тоже есть этот иммунитет?

Рядом с ромом стоял подарок из Сеула, корейский высокопроцентный эликсир из тигрового хвоста, он же и плавал в бутылке. Этот напиток не только пьянит, но и повышает потенцию, пояснили мне корейские друзья. Вообще корейцы весьма зациклены на своей потенции. Они даже чашки чая не выпьют, если не будут знать, что этот чай способствует потенции. Я же, напротив, побаиваюсь слишком сильной потенции. Читая книги в кровати, я люблю лежать на животе. Поэтому бутылка с тигровым хвостом все эти годы так и оставалась непочатой.

То же и с так называемой Белорусской коньячной компанией, это тоже подарок, контрабандой привезенный в Берлин белорусскими оппозиционерами. В бутылке жидкость густо-черного цвета, на этикетке значится «Монастырская тайна», и на заднем плане изображен монах с озабоченным выражением лица. Если судить по этому выражению лица, в монастыре произошло что-то ужасное. Из уважения к белорусским обстоятельствам, которых я не понимаю, высокопроцентную монастырскую тайну я не открываю.

Еще в моей коллеции есть первая русская водка в стаканчике как из-под йогурта розлива 1991 года. А также восточногерманская водка из Нордхаузена производства времен распада ГДР.

В этих старых, покрытых кухонной пылью бутылках содержится изрядный кусок истории. Полмира в нескольких бутылках; кровь, пот и слезы прошлого столетия, разбавленные спиртом. Но девушкам неведома историческая ценность коллекции, наивная молодежь хочет просто пофоткаться, до и после. Я опасался, что за время нашего отсутствия они отравятся слезами прошлого столетия. С другой стороны, я не люблю воспитательных разговоров, пользы от них мало, а чувствуешь себя самоуверенным идиотом. Но в этом случае речь шла о здоровье детей.

К теме я подошел издалека.

— Дорогая моя дочка, — начал я, — в нашем мире слова значат немного. Люди часто врут, так что не всегда верь тому, что написано на бутылках. Внутри может быть нечто абсолютно другое. Лучше слушай свое сердце. Ты понимаешь, о чем я?

Дочери этот разговор докучал. Она вежливо кивнула, но ее кивок выглядел не особо убедительным. Что я мог еще сказать? Что алкоголь это яд и что напиться можно до коматозного состояния? Это они в школе слышали уже тысячу раз, а все премудрости, исходящие от школы, отдают кошачьим кормом.

Вечером с тяжелым сердцем мы уехали на дискотеку. Девушки уже красились для своей фотосессии и клялись не пробовать ничего крепкого. Я, конечно, постарался спрятать самые дурные бутылки, но в то же время знал, что молодежь ищет лучше, чем старики прячут. В этом корень прогресса.

В четыре утра мы вернулись. В коме никто не лежал, дети и кошки мирно спали. Первым делом я наскоро проинспектировал заначку с бутылками: тигровый хвост, яд отца Гамлета, рябина и белорусская тайна стояли нетронутыми. Только Фидель пострадал на три четверти, однако непохоже, чтобы кому-то он нанес вред. Кажется, Куба и впрямь оказалась не по зубам ЦРУ.

В моем представлении время — это комната со многими дверями. Мы входим в эту темную комнату и не знаем, где выключатель. Мы не осмеливаемся пройти дальше, задерживаемся на пороге, пытаясь в темноте разглядеть людей, быстро записываем на стене, что мы обо всем этом думаем, снова покидаем комнату и захлопываем дверь. Снаружи, там, где ничто, мы ждем целую вечность, пока нам не откроется следующая дверь. И тогда мы видим на стенах времени наши прежние записи, наши стихи, истории и песни. Может быть, поэтому хорошую музыку и хорошую поэзию люди называют неподвластными времени — они вписываются в любое столетие.

Мой сын долго искал первого рэпера в человеческой истории. Сначала он обнаружил немецких рэперов первого поколения, тех, что пели в Берлине «Все есть секта»; затем раскопал их американских предшественников из тех времен, когда этот жанр еще не стал коммерцией, а считался голосом независимой критики системы. Эта музыка родилась из протеста против угнетения людей. То были громкие и мощные рэперы, в них не было сочувствия к обществу, а для капиталистических рабовладельцев у них всегда были наготове выпростанный средний палец и крепкое ругательство — и только. Но капитал оказался коварнее, чем эти юные наивные души. Капитал взял рэперов в осаду и постепенно их коррумпировал. На средние пальцы рэперам надели золотые кольца, а за каждое крепкое словцо им хорошо платили. Так что и эта мечта о свободе закончилась разочарованием.

Американцы не были первыми, пробовал я убедить Себастьяна. Первых рэперов вообще не было, как не было и первого поэта. Человечество всегда рэперствовало, еще задолго до появления рэп-музыки.

— Чушь, — сказал сын. — Рэпер в дорэперские времена это все равно что электрик до изобретения электричества. Всегда есть первый, второй и третий поэт.

«И не всякий поэт Гёте», — ввернул Себастьян свою любимую присказку.

Вскоре после этого я кое-что нашел на русском YouTube и показал ему видео: Никита Хрущев на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1960 году по поводу вновь поднятого венгерского вопроса. Еще задолго до того, как молодежь в Америке начала брить головы, носить широкие штаны, висящие под ягодицами, и открыто выступать против западного мироустройства, все это проделал Хрущев на самой важной мировой сцене, но только без музыки. Он бичевал западных сторонников теории заговора — все вы эксплуататоры! секта! — и, сняв ботинок, стучал им по столу. А затем, в лучших традициях жанра, он оскорбил мать всех объединенных наций и пригрозил собравшимся показать альтернативную мать, которая их крепко возьмет в оборот.

Выступление Хрущева особого впечатления на моего сына не произвело, рэп без музыки все же жидковат. Но Себастьяна живо заинтересовали русские страницы YouTube, этакое гигантское кладбище сценок из жизни, моментов, которые проходят скорее, чем их успеваешь заметить, — музыканты, почившие в безвестности; политики, о которых уже никто не вспоминает; сатирики, чей юмор растворился в темноте времен. Тени былых героев, которые в реальной жизни друг друга ненавидели, здесь, на сайте, мирно сосуществовали. Рядом с клипом с Хрущевым (860 просмотров) стоял клип русской группы а-ля Modern Talking, у которой в России верная армия фанатов (1600 просмотров), а на вершине рейтинга, с одиннадцатью миллионами просмотров, красовался клип года под несколько пространным заголовком «Девушка-диктор пукнула в прямом эфире и упала в обморок от стыда».