Год - Александр Радов

– В смысле??

– Слушай, девочка.

Да она этому старшему в прихожанки гордится!

Тут Проб резко толкнул на нее ближайшего майора и почти одновременно врезал куда-то второму. Тот выстрелил, но ее уже был в коридоре. Они отправились за ним.

– Вот недотыкал! – выругался задержавшийся. – Вы, значит, Лейзи Ваш, а вы – получаем, Лайки Нен?

– Да!

– А я не буду говорить, и мой муж Лойт вас из-под земли достанет.

– Кто вы такие? И кстати, что за «Ваш»?

– Не надо возражать, мне все равно. Так вот, так называемая…

– Хватит издеваться над моим именем!

– У меня вам две новости.

Пристал – и к ней! А Проб – найдет настоящих? Читала, что всегда надо выбирать хорошую вначале, так печальное принимается легче.

– С хорошей.

– Вы – не так называемая Лайки. Вы – Ене Анкерсмит-Дихтер.

– Дихтер? – хором спросили женщины.

– Да, Дихтер. Старинная. Сибирские такие есть. Я работал с вашим отцом…

– Вы нас убьете, да? Зачем заливаете? – вторая плакала, хоть ее отпустят! За младшую обидно.

– Шучу, правда твоя. В проеме показался один из этих.

– Так, дамы, вы – с ним, а ты – пойдемте, – махнул пистолетом.

– А новости? – на ходу спросила тяжко.

– По дороге.

– Тогда не пойду.

Он еще раз махнул оружием, и она со вздохом глубоким вышла из квартиры. Надо было так сглупить! Это было крайне сложно. Как так оказалась не у метро, а прямо напротив материного подъезда! А лейзин деликатно взял под ручку и повел заходить. – Вот и не ждал! Одумались! Молодец вы. Наверно и та дошла. Сейчас щец с морозца! – И уже снова выходит, словно это все сон, из подъезда.

Он вел безвольную женщину прямо к подкатившему грузовику.

В автомобиле было еще двое, и один не из них.

– Начну с хорошего. Кстати, можете меня звать Энджел, – сказал в штатском. – Мы сотрудники одиннадцатого управления. Вы были рождены и провели детские, юношеские годы в специальной тренировочной колонии «Заря-12». Вы дочь очень уважаемого человека и генетически практически безупречной материи. Вас зовут Ене, можно и Ене Дихтер.

Вот так.

Вы и подобные – последний кадровый подарок империи. К счастью, программа была рассчитана на много большее число кадров, но и израсходовано – тоже намного выше запланированного. Вы входили в состав спецгруппы, на случай прямой запутанной агрессии превосходящих сил, иначе сказать, просто оставлены на обновление и ремодуляцию фонда. Почти никого не осталось.

– А как получилось, что забыла? И моя, старшая – тоже фондовая?

– Брось. Есть специальные методики, хорошо восприимчивые экспонаты.

– А мой этот? Настоящий, в смысле. Дихтер. Где? И кто моя эта?

В штатском отрицательно покачал головой с поддельным сочувствием.

– Чего в самом деле? Не сбивай. Страна помнит о вас. Она всегда была рядом. И мы – я простой начальник, – столько лет ждал сказать вам – первому человеку, который войдет в историю… – Энджел вспотел и промакивал лоб углом шинели. – Историю человечества. Поздравляю Вас, Ене Дихтер, также известная как Лайки с зачислением в Первый межгалактический полк Второго специального управления программ «Галактик» и «Галактика-з» при Росгалактперспективе.

– Куда надо полетите, – встрял, сидевший напротив. – Не буянь девушку. Ей не надо всего.

Да они психи! Зачем им понадобилась! Еще заставят делать чего! Откуда авто?

– Теперь хуже новость, – кивнув ему, и хмыкнув, на на лице мысли, без менжевания рек Энджел. – Ваш, Клавенрон – очевидно, скончался, не приходя в сознание.

– Это имени кого, – спросил молчавший сотрудник слева, с эпатажем шеврон.

– Помолчи, – заткнул его тот. – По имени не та.

– На этой, что ли, – у него был забавный высокий голос.

– Имя сам знаешь.

– Ты мне рот не надо.

– Что тыкаете?

– Мужики, спокойно.

– Где родной мой Аконт?

– Не знаем. Там разборка, видимо попали под огонь, пошли в пригород пройтись.

– Мне очень жаль. Но сейчас нужно подумать о хорошем. Насчет грибов, я не серьезно, просто вчера малину заготавливали – все мы люди – с этим вот, – он ткнул в ближнего с важным выражением. – Время. Найдется.

У Энджела начала рация: «Новый! Я – Четырнадцатая. Прием».

– Слушаю, – в самом штатском поднес к уху наушник, долго напряженно что-то там слушал.

– Еще есть хорошая новость! Ене, я знал твоего отца, понимаешь?

– Данного?

– Да, настоящего. Дихтера. Я твой первый тренер.

– Забыла.

– Тебе не тридцать восемь, тридцать два. Года! На шесть меньше, чем в паспорте. Поэтому так молодо выглядишь, превосходные ДНК.

– А с ним что? – известие ошеломило. Она молодо выглядит. Действительно, даже старшая специально говорила. «И что помогает держать кровоток», – та о велосипедной многодневке, когда перекрыли движение, и пришлось ждать пока проедут в разноцветных майках поджарые иностранные гонщицы. В себе не сомневалась, стали понятны подростковые неврозы – после прекращения тренировок!

– Это что за, – вскинулся руководитель.

– На перекрестке, где остановились только, из потрепанной шестерки вышел водитель и начал из автомата стрелять по подъезжающим машинам, из которых в него тоже стали палить.

Парень прыгнул обратно и дал быстро. Все это время из окна шестерки смотрел окрыленный юнец.

– Привет! – кричал он!

– Вот и ты!

То и выбило из привычного восприятия похитителей.

– Задержать всех. Маркс, – диктовал после секундного замешательства Энджел. Оказывается за ними ехали машины сопровождения. Из них стали нажимать на спусковые крючки в подъехавшие нивы.

– Гоним! – приказал Энджел и участливо спросил:

– Твой будет?

– Да, он, могу произнести клятву! Не верите?

– Удачная встреча.

В это время Аконт, стараясь не чувствовать, говорил непослушно:

– Она! В той машине!

– Будет. Обещал позаботиться о тебе, сейчас пойдет охота.

– Что за он?

– Прячемся.

– Простите?

– Предлагаю на «ты». С ним видел, что стало?

Аконт неуверенно разрыдался.

Эх! Не был он в армии. Нашу вот увидел, – думал Проб под фанфары триумфатора. – Неужели прошло? Подъезжали, увидел – щелкнуло. Вышел и на глазах милиционеров стал стрелять, а потом уехал.