Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

Она посмотрела на Маркоса, и его сердце затрепетало.

– Я перешлю тебе несколько изменений, таких как, надпись на вывеске и украшения. Я понимаю, что мне, возможно, придется понести дополнительные расходы. К счастью, я состоявшаяся, независимая женщина, и это не будет проблемой.

С этими словами она развернулась и вышла из кабинета.

Глава 5

Надя

Наде хотелось бежать из этого места, но больше всего на свете она желала сохранить свое достоинство. Она не могла сделать одно, не потеряв другое, поэтому неспешно направилась к выходу.

Снаружи безжалостно палило солнце. Подул легкий ветерок, и она развела руки в стороны, чтобы высушить выступивший от нервов пот.

Просто отлично.

Испорченная свадьба, расторгнутая помолвка и конфронтация с единственным мужчиной, который мог разрушить всю ее жизнь, сделали то, чего она избегала годами. То, что, по ее мнению, она давно преодолела: нервное потоотделение, которое обжигало кожу и оставляло белые пятна на одежде.

Когда они с Брэндоном были очень молоды и поссорились, а потом помирились, он подколол ее по поводу нервного пота, который портил одежду. Она усердно готовилась к экзамену, и он расстраивался, что у нее не оставалось сил заниматься сексом в два часа ночи. Однажды она уступила. Конечно, что угодно, лишь бы избежать новой ссоры, которая поставила бы под угрозу ее отношения. Тогда он пошутил, что ее ядовитый пот служил доказательством того, что у нее вместо крови кислота, и это объясняло ее вспыльчивость и напористость.

Она рассмеялась, но его едкие слова разрушили и без того низкую самооценку, за которую она цеплялась в течение тех трудных месяцев. И когда на следующий день она сдала экзамен, у нее даже не было сил праздновать.

Но теперь она стала умнее. Она гордилась собой за то, что дала отпор этой женщине, Кензи, и ее колкостям по поводу испаноязычной культуры и праздников.

Надя пихнула ключ в замочную скважину и отперла свою машину. Батарейки в пульте управления сели несколько месяцев назад, и она не могла заменить их, потому что шуруп на крышке отсека для батареек был слишком старым и ржавым.

«Может, стоит воспользоваться парой капель пота с подмышек», – самокритично подумала она, но вместо смеха у нее разболелась голова.

Она села в душную машину и повернула ключ зажигания.

Машина заурчала, затарахтела и заглохла.

– Эй, только не сейчас.

Ей ведь нужно было достойно удалиться. Она же сказала на прощание, что была успешной, состоятельной женщиной?

Надя поморщилась.

Именно такими словами бросался Брэндон, когда не мог добиться своего.

– Разве ты не знаешь, кто я? – рычал он или говорил сквозь стиснутые зубы.

Она терпеть не могла, когда он пытался вести себя заносчиво, и все потому, что много лет назад его признали одним из самых многообещающих подростков долины Юты.

На юридическом факультете она была второй по успеваемости из всего потока, но ее родители считали это вторым местом. Она почти никогда больше не вспоминала об этом, кроме тех случаев, когда ее самооценка падала ниже плинтуса. Как сейчас.

Она попыталась завести машину еще раз, но двигатель не подавал признаков жизни.

«Не настаивай», – услышала Надя голос в своем сознании. – «Зажигание может сгореть!»

– Ну почему, почему сейчас? – воскликнула она, борясь с желанием стукнуться головой о руль.

Она же видела, как замигал предупреждающий значок, но не хотела останавливаться для заправки. Надя решила заправить машину после встречи. Она никогда раньше так не рисковала и единственный раз, когда это сделала, то села в лужу.

Где справедливость в жизни?

Ее автомобиль заявил: «Хватит меня игнорировать!» И вот Надя допрыгалась. Застряла в машине без бензина.

Какая метафора для ее жизни!

Не замечать знаков, пока не станет слишком поздно.

То же самое было и с Брэндоном.

В животе заурчало, будто напоминая, что ее уже несколько недель мучают спазмы.

Сколько еще пройдет времени, когда ее тело, наконец, тоже сдастся?

Кого она обманывала, пытаясь изобразить несгибаемую личность, когда внутри чувствовала себя как размякший зефир?

Она была уверена, что эта цыпочка, Кензи, и парень ее мечты, Ракета, смеялись над ней, направляясь обратно в душ или чем там они, черт возьми, занимались в перерывах между клиентами.

Надя отбросила эту мысль прежде, чем она переросла в нечто большее.

Во-первых, ей не стоило даже думать об этом парне как о ее Ракете. Его звали Маркос. Она не собиралась больше никогда произносить его прозвище вслух.

Назвать его Ракетой на публике стало бы унижением, от которого она никогда не оправилась бы.

Ей стоило позвонить кому-нибудь и попросить о помощи.

Первой, о ком она подумала, была Изабелла.

Надя знала, что ее сестра проявит сочувствие в данной ситуации и придет на помощь, поскольку кончающийся бензин был их общим кошмаром.

Она набрала ее номер.

Звонок перешел в голосовую почту, но, когда Надя собиралась оставить сообщение, она увидела, как на экране высветился номер ее сестры. Она испытала такое облегчение, что чуть не расплакалась.

Надя попыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова и судорожно вздохнула.

– Ты в порядке? – с заботой в голосе спросила Изабелла.

Надя жалела, что не может прижаться к сестре и попросить решить все ее проблемы. Касающиеся не только машины. Нет. И всего остального тоже. Вся ее жизнь вышла из-под контроля.

Прежде чем разрыдаться, она вспомнила, что все еще находится на парковке. Насколько она знала, Кензи могла наблюдать за ней из окна. Кроме того, Надя хотела показать сестре, что держит все под контролем. Что не сдается. Потому что, несмотря на всю их сестринскую поддержку, Изабелла с высокой долей вероятности могла бы поделиться сплетнями с мамой, и они позвонили бы матери Брэндона, и тогда он вмешался бы, и…

Нет.

Она должна была сама справиться со сложившимися обстоятельствами.

– Белла, – произнесла Надя, с гордостью заметив, что ее голос даже не дрогнул. Кто-то закричал на заднем плане, и она вспомнила, что ее сестра была на бейсбольном матче Ноя. В любом случае, она дозвонилась до сестры, так что теперь должна была спросить. – Ты решишь, что я хуже всех. Снова. Но впервые в жизни у меня кончился бензин. Ты где? Не могла бы ты мне помочь?

Изабелла вздохнула, и Надя почувствовала, что краснеет.

Но Изабелла ее не осуждала. Это было очевидно из ее слов:

– Я не могу. Я в Солт-Лейк-Сити. А ты где?

– В Маунтинвилле, – ответила Надя.

Они одновременно вздохнули.

– Поверь, – добавила Изабелла. – Больше всего на свете