Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

для них. У них вошло в привычку обмениваться милыми, слащавыми фразочками по вечерам. Единственный признак романтики, который все еще оставался в их отношениях, и она с нетерпением ждала возможности поделиться тем, что у нее получилось. Сейчас она даже не могла вспомнить, что же это было. Испытав сильное потрясение его изменой, Надя стерла это из своей памяти. Она только знала, что ему понравится. Но теперь все это было напрасно.

Она постаралась изобразить на лице улыбку.

«Играй роль, пока роль не станет тобой» – эта фраза была ее мантрой на протяжении всей жизни, то есть до вчерашнего дня. Но если бы она сообщила ему о том, что придет с работы раньше, то сейчас все еще могла бы заниматься планированием свадьбы в мире грез. Нет. Лучше быть одной, чем несчастной и обманутой.

Надя открыла дверь кабинета и столкнулась с очень симпатичной женщиной примерно ее возраста. Типичная девушка из долины Юты. Кремовая кожа, длинные, роскошные светлые волосы, наращенные ресницы, ухоженная, накаченная ботоксом, загорелая красотка, которую все парни ее поколения желали себе в жены. Сколько раз кто-то из друзей Брэндона говорил Наде, что латиноамериканки – это просто для развлечения? Поэтому Брэндон остался с ней? Надеясь, что будет весело?

Надя покачала головой, чтобы прогнать эти мысли. Она растянула губы в ответной улыбке и спросила:

– Извините, вы здесь работаете?

Женщина кивнула.

– Да, я Кензи Ванлек, а вы кто?

Надя не знала, стоит ли протягивать руку для приветствия, но, почувствовав невидимый барьер, который, казалось, окружал Кензи, Надя скрестила руки на груди.

– Я – Надя Паласио. Я здесь по поводу свадьбы Паласио и Льюиса?

Что-то промелькнуло в глазах Кензи.

– О, – произнесла она. Надя не знала, как воспринимать ее тон.

– Владелец заведения… Он здесь? – Надя оглянулась по сторонам, как дурочка. Можно подумать, старик где-то спрятался и при звуке ее голоса собирался выскочить со словами: «Сюрприз!»

Кензи поджала губы и посмотрела наверх.

– Маркос принимал душ. Он почти оделся. – Она едва сдержала улыбку, видимо, подумав о Маркосе в душе.

Маркос? Не то чтобы обычного парня из Юты, который выглядел потомком скандинавского бога, нельзя было звать Маркосом. Она встречала много Марий, в которых не было ни капли латиноамериканской крови, но все же… В глубине души она надеялась, что они имели в виду одного и того же человека.

Мама Нади всегда говорила: «Para gusto los colores», имея в виду, что о вкусах не спорят, но Надю никогда особо не тянуло к мужчинам постарше. То, как Кензи говорила об этом Маркосе, наводило на мысль, что между ними была какая-то связь.

Пожилой мужчина, с которым Надя встречалась в прошлом году, безусловно, мог считаться привлекательным для некоторых женщин, со своими пронзительными голубыми глазами, легкой улыбкой и роскошной копной вьющихся светлых волос. Но ему, вероятно, было чуть за шестьдесят, а то и больше.

Она попыталась подавить дрожь, прокатившуюся по ее телу, и ответила:

– Хорошо… Мне подождать здесь, пока он закончит? – Она старалась не представлять себе старика в душе, привлекательного или нет.

Кензи кивнула и указала на роскошное бирюзовое кресло в вестибюле. Надя села и огляделась по сторонам, рассматривая портреты предыдущих пар, все они улыбались.

«Интересно, сколько из них все еще оставались счастливыми», подумала она. А потом упрекнула себя за то, что была такой циничной.

Она увидела фотографии троих детей на столе Кензи. Они выглядели точной копией своей мамы, и ни одной черты старика. Может, эти дети от ее предыдущего брака? Это могло бы объяснить признаки легкой влюбленности, даже при наличии троих детей.

Обычно люди, которые загорались, как рождественская елка, при мысли о ком-то, все еще находились на ранней стадии знакомства или медового месяца, когда, наконец, можно было заняться сексом и ожидалось, что в их ультраконсервативном сообществе долины Юта появятся дети.

Наконец, звук шагов на лестнице возвестил о прибытии этого Маркоса.

Надя поднялась на ноги и повернулась лицом к лестнице. Не этого владельца заведения она ожидала увидеть. Что-то в том, как он двигался, показалось странно знакомым, и в голове Нади зародилось воспоминание. Но если это владелец заведения, то он был слишком молод и хорош собой для…

– … Папика! – тихо воскликнула она, прежде чем смогла остановить себя.

Мужчина остановился как вкопанный, и белоснежная улыбка появилась на его суперзагорелом лице.

Надя перевела взгляд на Кензи, наблюдавшую за новоприбывшим с тем же выражением, которое Надя видела у католических святых, испытывавших религиозный экстаз. Эта девушка явно хотела кусочек этого…

– А, – произнес мужчина. – Мисс Паласио?

Он подошел к ней и протянул руку для рукопожатия, и когда их взгляды встретились, Надя почувствовала, что перенеслась в прошлое, в те недели в колледже, когда она не встречалась с Брэндоном, поскольку они в очередной раз расстались.

Волшебные недели, когда она была влюблена в парня из легкоатлетической команды, с которым познакомилась в испаноязычном студенческом клубе. Обычно он ждал, пока она выйдет из библиотеки, чтобы просто поболтать, а потом остаток лета… Тем летом она отбросила всякую осторожность и позволила себе расслабиться, впервые за двадцать лет по-настоящему развлечься.

Этот мужчина, казалось, находился в таком же шоке, словно время остановилось. Его светло-карие глаза расширились, и тень сожаления пробежало по его лицу.

Они оба заговорили одновременно.

– Нани? – спросил он, а Надя произнесла:

– Ракета?

Глава 4

Маркос

Маркос Хокинс совершил много глупостей в своей жизни. Он наравне с другими признавал и осуждал свое безрассудное прошлое. Как-никак, он помогал своей сестре с семейным бизнесом, чтобы заслужить прощение за свои проступки. Но одной из самых больших ошибок в его жизни было то, что он так и не узнал полного имени единственной девушки, с которой познакомился в колледже, и которая свела его с ума и заставила представить, по крайней мере, на мгновение, каково это – остепениться, чего очень хотели его родители.

Они познакомились на вечеринке Испаноязычной студенческой Ассоциации в Университете Юты. Когда он спросил своего соседа по комнате Эрнана Риверу, кем была та длинноволосая девушка с характером, Эрнан предупредил его, чтобы он держался от нее подальше.

– Она девушка Брэндона Льюиса, братан. Ты же не хочешь навлечь на себя неприятности.

Слова Эрнана прозвучали, как вызов. Интерес Маркоса к девушке возрос еще больше. Брэндон Льюис был разыгрывающим защитником, звездой баскетбольной команды, которая выиграла в прошлом году одну восьмую этапа соревнований «Мартовского безумия», но Маркоса нисколько не пугала широкая известность его соперника. Настолько широкая, что