О чем молчали звезды - Фаниль Галеев

Сундучок был полон драгоценностей. В одной его половине, сверкая металлическим блеском, лежали жёлтые монеты и слитки, в другой – переливающиеся цветными каменьями бусы, ожерелья и, бог знает, ещё какие украшения.

Буквально опешив от увиденного и даже забыв закрыть крышку сундучка, Марат стремглав помчался к дому. Влетев, как метеор, в прихожую, он, задыхаясь от волнения и совсем забыв о болезни матери, закричал:

– Мама, мама, скорее сюда!

Асия, выйдя к нему навстречу, уставилась испуганными глазами.

– Что случилось, сынок?

– Я нашёл, нашёл его, мама! – уже с радостью выпалил Марат и, взяв мать за руку, скорее потащил её в сад.

Когда они подошли к выкопанной яме, Асия, увидев сундучок с его содержимым, побледнела, зашаталась и, с трудом удерживаясь на ногах, прошептала обескровленными губами:

– Беги, сынок, беги скорее домой и звони Ахату Мунировичу. Пусть приедет сюда со своими людьми!

Ахат Мунирович прибыл через час. Он приходился Марату двоюродным дядей по линии отца и работал заведующим райфинотделом. Вместе с ним приехали немолодая полная женщина, модно одетый солидный мужчина и участковый инспектор милиции.

Марат с матерью, растерянные и обескураженные, всё это время сидели в саду, дожидаясь прибытия гостей.

Ахат Мунирович на сей раз был официален. Поздоровавшись, представил хозяевам приехавших с ним людей как членов комиссии по регистрации и оценке найденного клада, затем, подойдя к яме, где находился сундучок с открытой крышкой, лихо присвистнул и, немного помолчав, поджав выделявшиеся под тонкими усиками губы, многозначительно произнёс:

– М-да… Капитан Флинт, увидев эти вещички, наверное, навсегда забыл бы про свой злополучный, затерянный в океане остров…

Марат, с ранней юности любивший и увлечённо читавший произведения Роберта Льюиса Стивенсона, был мысленно согласен со своим дядюшкой, хотя и не представлял ещё в силу своей молодости и неведения, что сулят им эти десятилетиями лежавшие в земле сокровища.

Комиссия долго и скрупулёзно перебирала и осматривала находившиеся в сундучке драгоценности, аккуратно записывая каждую вещь в свои бумаги, и эта скучная монотонная работа длилась целых два часа. Когда она наконец была завершена, члены комиссии составили акт, который вместе с другими документами также подписали Марат и его мать, всё ещё не оправившаяся от волнения. На руки им выдали копии документов. Лишь после этого Ахат Мунирович, подойдя к Марату, дружески обнял его и, не скрывая своего удовольствия, сказал:

– Ну, поздравляю! По закону весь клад принадлежит вам. Если среди ценностей окажутся предметы, относящиеся к памятникам истории и культуры, то они перейдут к государству, но вам будет возмещена половина их стоимости. Завтра мы вызовем экспертов, и они дадут заключение. Я сообщу вам о результатах. Всё будет хорошо, не беспокойтесь.

После этого он, чуть прищурившись, посмотрел племяннику в глаза.

– Слышал, на отлично закончил учёбу? Молодец! Куда собираешься поступать?

– Не знаю пока… Приглашают в Москву, в авиационный институт… – неопределённо пожал плечами Марат.

– А что тут не знать? Езжай, учись! – развёл руками родственник. – Сейчас тем более. На те деньги, которые вы получите, думаю, можно будет хорошую квартиру в Москве купить и не один год безбедно прожить. Так-то!

По-свойски подмигнув на прощание племяннику и его матери, Ахат Мунирович кивнул своим попутчикам.

– Погодите! Зайдёмте, хоть чайку попьёте! – засуетилась Асия, когда члены комиссии направились через двор к воротам.

– Нет, нет! Не беспокойтесь! – решительно покачал ладонью Ахат Мунирович. – У нас много срочных дел. Как-нибудь в другой раз! До свидания!

Когда гости ушли, Асия, не сдержавшись, расплакалась, обняла сына и, прижав его голову к своей груди, сглатывая слёзы, тихо, полушёпотом сказала:

– Это твой отец, сынок. Это от него приходит помощь, когда нам бывает очень трудно…

Марат, сложив покупки в пакет и выйдя из магазина, направлялся к стоявшему на краю дороги автомобилю, когда кто-то негромко окликнул его. Повернувшись, он увидел шагающего к нему рослого, широкоплечего парня, на лице которого сияла дружеская улыбка. Чёрт побери, да ведь это же Атлас, его школьный товарищ и одноклассник, с которым они не виделись больше полутора лет!

Марат двинулся ему навстречу, и друзья, сойдясь, крепко обнялись, смеясь и тормоша друг друга.

– Наконец-то объявился! – проворчал с напускной обидой Атлас. – А то, как ни приедешь в деревню, всё одно и то же слышишь: «Марат в Москве, Марат на практике, Марат за границей». Деловым больно стал…

– Уж чья бы корова мычала… – не остался в долгу Марат. – Без тебя, говорят, ни одна археологическая экспедиция не обходится, наверное, не оставил ни единого городища, скита и кургана, перелопатил всё до последнего камешка!

– Был, был такой грех. Скитался до упаду, – с добродушной улыбкой промолвил Атлас. – А нынче вот решил отдохнуть от этих экспедиций. Устроился на период летних каникул тренером в один спортлагерь. Здесь, недалеко от райцентра. Ты знаешь, я ведь не только будущий археолог, но и чемпион города по кикбоксингу… Ну а ты что здесь делаешь?

– Приезжал к дяде, вручил ему подарки, а по пути вот заехал в магазин. А ты, наш чемпион, куда ты направляешься, если не секрет?

– На автовокзал, домой еду, в село. Родители просили помочь по хозяйству.

– Так ты сейчас в Старые Кизякляры? – обрадованно спросил Марат. Он кивнул на стоявшую белую «Волгу». – Ну тогда… тогда прошу в автомобиль!

– Твоя тачка? – с многозначительной улыбкой посмотрел на него Атлас. – Шикарно живёшь! Но я рад, честное слово, рад. Ведь вы с матерью так бедствовали, столько пережили за все годы…

Спустя несколько минут приятели, оставив позади районный центр, мчались уже на автомобиле по ровной, накатанной дороге в направлении своего села.

– Кстати, Марат, как чувствует себя Асия-апа? – спросил Атлас, желая, видимо, продолжить начатый возле магазина разговор. – Я слышал, она ездила куда-то на лечение. Ей пошло это на пользу?

– Спасибо, Атлас! – с благодарностью посмотрел на приятеля Марат. – Да, действительно, в прошлом году она ездила лечиться в Крым. Сразу почувствовала улучшение, но зимой на неё снова напала хандра. Возможно, ты слышал, я купил в Москве двухкомнатную квартиру, забрал к себе маму, но, пробыв у меня зиму, она затосковала, и я вынужден был привезти её обратно в село. В последнее время с ней была моя двоюродная сестра, её племянница, ухаживала за ней. Мать как будто поправилась, но ты же знаешь, всякий успех требует закрепления. Поэтому я уговорил их поехать нынче на отдых и лечение в Карловы Вары. Сейчас они находятся там и, кажется, прекрасно себя чувствуют.