О чем молчали звезды - Фаниль Галеев

Он рассказывал. Класс словно погрузился в мёртвую тишину. Ребята слушали его с раскрытыми от удивления ртами, а Аниса Рахимовна стояла рядом, переступая с ноги на ногу, и, казалось, не знала, что ей делать, прервать слишком увлёкшегося ученика или терпеливо выслушать его до конца.

– Властитель Верхнего и Нижнего Египта Рамсес Третий, – продолжал между тем Марат, полностью войдя в роль знатока и заядлого рассказчика, – сидел в своей роскошной палатке. В лагерь прискакал гонец с известием о том, что враг приближается. «Народы моря», видимо, не ожидали в тот день встречи с египетским войском. Вот фараон взмахнул рукой, боевые трубы протрубили сигнал к наступлению, и вся военная мощь Египта пришла в движение. Дисциплинированные войска, выполняя по сигналам труб манёвры, окружили врагов и врезались в их гущу. «Его войска подобны быкам, несущимся по полю битвы, его кони подобны соколам среди мелких птах» – так писалось на одной из эпитафий, обнаруженных…

– Хорошо, хорошо, Марат! – растерянно замахала перед собой ладонями учительница. – Египтяне в том сражении одержали победу. И что же, на этом ратные подвиги фараона заканчиваются?

– Нет, потом была ещё одна победа в одном из рукавов дельты Нила. Там стоял военный флот «народов моря», который намеревался…

– Достаточно, Закиров, вполне достаточно… – тихим и упавшим голосом проговорила учительница, возвратившись на своё место, – материал ты знаешь прекрасно. Я ставлю тебе пять. Ты можешь… можешь сесть.

Когда Марат проходил мимо стола, завуч, остановив его, испытывающе посмотрела ему в глаза.

– Скажи-ка, Закиров… Тему ты, конечно, усвоил.

А вот эти трубы, возницы, боевые манёвры, эпитафии… Откуда у тебя всё это?

– А разве вы не читали Болеслава Пруса, Джеймса Бёртона, Говарда Картера? – невесть каким образом вырвалось из уст Марата.

– Читала, конечно, читала… – неуверенно промолвила Аниса Рахимовна и опять склонилась над классным журналом.

Марату ничего не оставалось, как занять место за своей партой.

Оставшаяся часть урока протекала в привычном русле. Наскоро опросив ещё нескольких учащихся, Аниса Рахимовна сбивчиво и отвлечённо рассказала об искусстве Древнего Египта и, как только прозвенел звонок, не задерживаясь ни на секунду и даже не попрощавшись, удалилась из класса.

После окончания занятий Марат, выйдя из школы, сразу же направился домой. Шёл он на этот раз один, не пожелав взять в спутники даже своего друга Атласа. Он чувствовал себя усталым, ему хотелось покоя и одиночества. Ещё там, в школе, ощущая на себе сверлившие его со всех сторон взгляды одноклассников, то восхищённые, то завистливые, то просто любопытные, он спрашивал себя: кто вмешался в его жизнь, зачем и что с ним, в конце концов, происходит? Здоров ли он и в своём ли уме?

И теперь, когда он остался один, эти вопросы обрушивались на него с новой силой.

Да, он и раньше не числился в ряду худших, часто удивляя одноклассников и учителей своей находчивостью и сообразительностью. Но чтобы такое! Эти внезапно пришедшие к нему удивительные знания. Эти имена. Болеслав Прус, Джеймс Бёртон, Говард Картер… Ведь он никогда раньше не слышал о них. А это неожиданное исцеление матери? Неужели…

Нет, он боялся сейчас даже думать об этом.

Эти раздумья не покидали его и дома, где тепло, уют и тишина, казалось бы, располагали лишь к покою и сладкому отдыху. Но ему, похоже, было теперь не до отдыха. Весь вечер он рылся в домашней библиотеке, перебирая старые книги, газеты, журналы и надеясь найти в них хоть какую-нибудь информацию об этих загадочных шарах, сновидениях и фотографиях. Но тщетно.

Когда стемнело, он вышел в сад и, устроившись в кустах на скамейке, долго, неотрывно смотрел в иссиня-тёмное небо и мерцающие в вышине звёзды.

И в первый раз он вдруг отчётливо осознал, что где-то там, в глубине неба, тоже есть жизнь, и нити от неё тянутся сюда, на эту прекрасную землю.

Марат ждал этого дня. И вот, наконец, он наступил. Только что закончилось торжественное собрание, где выпускников поздравили с окончанием школы, вручив аттестаты о среднем образовании. Марату же, кроме аттестата, вручили ещё и золотую медаль за отличную учёбу. Поздравлений и похвал в его адрес было хоть отбавляй. Лицо юноши и сейчас ещё пылало от гордости и смущения. Жаль только, не было на этом собрании матери. Ей этот день, наверное, запомнился бы надолго.

Бедная мать… Уже пошёл второй год, как она вышла на пенсию по болезни, находилась дома одна, изредка выходя в сад, коротая время за вязанием или чтением книг.

Ждёт его, наверное, сейчас с нетерпением, волнуясь и поглядывая на часы. Здоровье её то улучшалось, то ухудшалось. Приходилось даже несколько раз вызывать врачей. Марат и сам не сидел сложа руки, старался, как мог, облегчить её состояние, используя чудом появившиеся у него целительские способности. И временами казалось, она уже вот-вот готова была выбраться из тисков мучившего её недуга, но невесть откуда на неё вдруг снова наваливалась грусть, тоска, тяжёлые воспоминания, и тиски сжимались вновь, нещадно и с новой силой. И так повторялось всякий раз. Нарушение сердечной деятельности, атеросклероз, гипертония… Врачи говорили, что с этими вещами шутки плохи. Хорошо, хоть на ногах ещё держится, делает всё сама, без посторонней помощи.

Ах, мама, мама! Вот завернёт он сейчас на свою улицу, откроет ворота, вымерив шагами двор, войдёт в дом и увидит… Что он увидит? Увидит, конечно, прежде всего её излучающие свет васильковые глаза, чуть сдержанную добрую улыбку. Ну, а если… Если она вдруг расплачется, расплачется от волнения или радости. А может, она уже знает о письме, которое он вчера получил и никому ещё не показывал, лишь собирается показать ей, самому близкому человеку? Нет, наверное, всё-таки не заплачет. Ведь она сильная, многое пережила в жизни и научилась сдерживать себя даже в самых сложных ситуациях. Но если даже и заплачет, то не беда. Он сумеет успокоить её. Он знал, он был уверен, что мать всё равно поймёт его, поймёт, что сын уже стал взрослым, и ему предстоит самому избрать свой жизненный путь.

Асия задумчиво сидела в кресле, держа в руке закрытую книгу. Подняв голову и увидев сына, она разом выпрямилась, на лице её мгновенно отобразилась та ласковая, обворожительная улыбка, которая влечёт в материнские объятия даже несмышлёного ребёнка.

Подойдя к ней, Марат наклонился и, обняв за плечи, поцеловал в щёку.

– Добрый день, мама!

– Здравствуй, сынок! Чувствую, ты вернулся домой с хорошими новостями…

– Ну, как сказать… – с чуть напущенной скромностью пожал плечами Марат, после чего, не говоря ни слова, открыл свою школьную папку и, вынув из неё книжицу с гербом и золочёными буквами, протянул её матери. – Вот, мама. Это мой аттестат о среднем образовании. А это… – вытащив из кармана пиджака маленькую коробочку, он открыл её и положил на колени матери. – Это золотая медаль за отличную учёбу.