Рассказы мыла и веревки - Максимилиан Борисович Жирнов

появились бесплатные эвтаназионные центры. «Мы избавим вас от житейских трудностей!» – кричала реклама – «Мы достойно проводим вас в мир, где нет голода и страданий!»

И сейчас Сергей в полном отчаянии ехал в такой центр, с грустью глядя на редкие зажженные окна в безжизненных многоэтажках. Когда-то в это время почти все было залито веселым светом, а теперь кто-то экономил деньги, у кого-то обрезали провода, а кое-кто переступил порог заведений, откуда нет возврата.

Троллейбус остановился. Распахнулись двери. Сергей выскочил в дождь и, прикрыв голову рукой, добежал до сверкающего огнями парадного входа в «Ромашку». Последний раз бросил взгляд на город – у супермаркета охранники избивали прикладами какого-то бродягу. Тупые звуки ударов доносились даже сквозь дождь. Потом, сверкая мигалкой, подъехала полицейская машина и бедолагу, точно кулек с мусором, забросили в «бобик».

Что случилось дальше, Сергей не видел. Из круглосуточного кафе потянуло ароматным запахом борща. Пустой желудок тот же свел мучительный спазм. Во рту скопилась голодная слюна – у Сергея со вчерашнего дня во рту не было даже старого сухаря. Нечего торчать на улице, все равно здесь, в этом жестоком мире, никто просто так не накормит.

Сергей, ежась от холода и внезапно нахлынувшего ужаса, взбежал по ступенькам и оказался в просторном, ярко освещенном холле. Лампы причудливо отражались в полированном полу и облицованных гранитом колоннах. За стойкой с модной надписью «ресепшен» дремала миловидная девушка в белом халате. «Администратор Ирина» – было написано на табличке.

Услышав шаги, Ирина выпрямилась и изобразила на лице дежурную улыбку.

– Чем я могу помочь?

«Деньгами!» – едва не ответил Сергей. Он сдержался и спросил:

– У вас нет вакансий?

– К сожалению, нам вообще никто не нужен, – улыбка девушки стала напряженной.

Последняя надежда развалилась как старый дом под напором шквалистого ветра.

– Тогда… я ваш клиент. Хочу уйти… туда, – Сергей ткнул пальцем в потолок и скривил губы в ухмылке.

Ирина, не глядя, достала из ящика стола голубые и зеленые бланки:

– Заполните и подпишите.

– Вы не будете меня отговаривать?

– Какой смысл? Здесь нет психологов. Раз вы пришли к нам, значит, все обдумали и твердо решили. Успокойтесь, это не больно. Мы используем два газа. От первого вы потеряете сознание, второй покажет путь в лучший мир. Вы и не заметите, как взлетите в небеса, – Ирина, видимо, сознательно не говорила «убьет вас» или «вы умрете».

Сергей механически заполнил и подписал бланки.

– Паспорт вам нужен? – спросил он, передавая Ирине бумаги.

– Если есть кому оставить завещание или вас привели родственники. А сейчас он ни к чему – вы же пришли сами, лично. Еще два вопроса. Вы давно ели?

– Что… давно? – не понял Сергей.

– Ели. Ну, кушали. Принимали пищу.

– Вчера днем.

– Замечательно, – Ирина, чуть помедлив, положила на стол новый бланк, розовый. – Не хотите ли пожертвовать нам свои органы? Вам они уже не нужны, зато, может быть, спасут жизнь больному ребенку.

Сергей, не чуя подвоха, подписал и этот документ.

– Очень благородно с вашей стороны, – сказала Ирина, встала и открыла дверь в боковой проход. – Ступайте в приемную и ожидайте.

Сергей вошел в узкую комнату с двумя дверями в противоположных стенах и сел на мягкий диван. Но передохнуть ему не дали. Неожиданно словно из воздуха, возник пожилой человек в бирюзовом халате. Его глаза смотрели добродушно и немного весело, а седая борода и усы делали его похожим на доктора Айболита.

– Здравствуйте. Я ваш врач-эвтаназиолог. Следуйте за мной. Не жалейте и не бойтесь – там, куда вы отправитесь, намного лучше, чем в нашей жестокой реальности. Я вам завидую. Да, завидую! Вы будете оттуда, сверху, наблюдать за страданиями тех, кто остался здесь!

Врач провел Сергея через вторую дверь. За ней оказался большой зал, в котором стояло несколько металлических цилиндров, похожих на причудливую помесь солярия и барокамеры. Доктор нажал на кнопку. В одном из устройств бесшумно открылся прямоугольный люк высотой почти в человеческий рост.

– Прошу вас! – серьезно, без улыбки, сказал он.

– Эвтанайзер-2022, модель три, – прочитал Сергей. – А раздеться, обмыться, сдать вещи… все это не нужно?

– У нас же не концлагерь, молодой человек, – укоризненно покачал головой доктор. – Все потом, после вашего перехода в лучший мир. Проходите же.

Сергей пригнулся, чтобы не удариться о притолоку и шагнул внутрь. Люк закрылся.

– Вдохнуть и не дышать! – раздался голос доктора из забранного стальной решеткой динамика в потолке. Сергей зажал рот и нос рукой.

Отверстия в полу зашипели и засвистели. Из них потянул легкий, едва заметный дымок. Доктор чертыхнулся. Снаружи что-то залязгало. Сергей держался, пока перед глазами не поплыли круги, а грудь не начало разрывать от острого желания вдохнуть. Потом не выдержал и хватанул ртом воздух, насыщенный ароматом трюфелей. Голова закружилась, и Сергей поплыл между рваных, липких клочьев черной ваты. Он еще успел подумать: «Лучезарный… Что это такое – лучезарный?»

***

Чпок… Чпок… Чпок… Что-то негромко шлепало, словно резиной по резине. Сквозь веки пробивались яркие сполохи. Это и есть лучший мир? Кое-как Сергей открыл глаза. Сполохи оказались светом сдвоенных ламп дневного света, прикрученных к ослепительно-белому потолку.

Над Сергеем склонился темный силуэт человека.

– Э! Очнулся! Крепкий малый… на свою беду, – пробасил незнакомец.

Сергей прищурился и смог разглядеть массивную фигуру в белом халате. Санитар или кто? Наверное, санитар. Правда, скорее, мясник.

Руки и ноги не слушались. Сергей чувствовал их, ощущал покалывание в пальцах, но не мог сделать ни одного, даже самого слабого движения. Зато окончательно прояснилось в глазах. Сергей, спеленутый по рукам и ногам, лежал на медицинской каталке. Странный чпокающий звук, очевидно, издавало дефектное колесо с выщербиной.

Горло свел спазм. Все же Сергею удалось кое-как просипеть:

– Кто ты?

– Тебе-то какое дело? – ответил вопросом на вопрос санитар. – Лучше подумай о своей судьбинушке-кручинушке. Хочешь узнать?

Сергей хотел кивнуть, но голова не двигалась. Тогда он просипел:

– Да.

– У нас в стране как? Сначала показуха, а потом все, кранты. И сейчас то же самое. Финансирование центров урезали. Теперь денег хватает только на один газ, который, ко всему прочему, делает из «клиента» овощ. А органы ты сам пожертвовал, они теперь наши.

Сергей лежал ни жив ни мертв в буквальном смысле. Да и в переносном тоже. Он отчаянно засипел, и санитар разобрал из его бормотания одно-единственное слово.

– Наркоооз? – протянул медик. – От наркоза ты можешь дуба врезать. А потрошки твои нужны свежими, тепленькими. Так что терпи… до лучшего мира.

На двери в кабинет сверкнула надпись «Трансплантология». Санитар ввез каталку в помещение, залитое ярким белым светом. В