Каменная гостья - Лада Лузина

Давным-давно Киевицы прознали, что все свои тайны Киев прятал не в сундуках и подвалах, а в самом безопасном месте — у всех на виду. Зная: лучший способ скрыть правду от людей — сделать вид: это вовсе не тайна, подсунув ее киевлянам прямо под нос. Тогда-то уж точно никто ничего не заметит, а если заметит, не сочтет это важным. Ибо лучше всего люди не замечают то, что они видят каждый день…

Катерина Дображанская не стала исключением! И, несмотря на давнишнее знание, поразилась, как никто: даже сама она, читательница архитектурных письмен, обитающая в двух шагах от угла Прорезной, в Башне на валу, проезжающая едва ли не ежедневно мимо бордового дома, — не заметила…

Весь фасад «Маркизы» был изукрашен лепными чертями с рожками и крыльями. Их было так много, что помпезное барочное здание неожиданно напомнило ей некий дьявольский храм. А история про погубленного собственной дьявольской гордыней торговца оружием — приобрела иное звучание.

Только Дьявола не существовало. А вот наличие совы заставило вспомнить другое божество…

Уже смеркалось, и Кате почудилось, что птица вдруг трепыхнула крыльями.

— Что вы мне скажете? — сбил ее с мысли Дмитрий Андреевич, выходя из машины.

— Пока ничего, — ответила Катя. — Давайте для начала поедем посмотрим на третий дом.

— Ехать не нужно, — сказал он. — Достаточно обернуться.

Дображанская повернула голову, чтоб посмотреть, куда указывает ее собеседник.

— Дом на Ярославовом валу, 1, — сказал он. — Уже два года стоит пустой. В последнее время говорят, будто там поселилась нечистая сила…

* * *

— И она там таки поселилась! — констатировала Катерина Михайловна. — Тебе никогда не приходило в голову, что это мы выжили отсюда жильцов? Как только мы въехали сюда, дом опустел.

— Но ведь в Башне и раньше жили Киевицы, — сказала Маша. — Кылына, ее мать Киевица Ирина…

— Быть может, все дело в том, что теперь тут сразу три Киевицы — нашей силы оказалось слишком много? Она заняла весь дом!

— И ты считаешь, — продолжила ее рассуждения Маша, — что у каждого пустого дома есть подобный… хозяин?

— Не я. Так издавна считали в народе. В пустых домах обитает нечисть. Но в данном случае мы знакомы с ней лично, — сказала Дображанская и пошутила. — Позвольте представиться: Катя, местная нечистая сила.

— Нечистая сила, — повторила Маша. — Или попросту Сила. Не нужно ходить далеко. Рядом с нами, на Ярославовом валу, 15б, стоит дом Сикорского. Там все собираются сделать музей. Но покуда он пуст. И остается таким.

— Потому что он все равно занят! Быть может, великие люди, как и мы, излучают некую сильную энергию, которая остается даже после их смерти. И мы тоже чувствуем это. Ведь и спустя столько лет мы все равно говорим «Дом Сикорского», «Дом Булгакова».

— Но никто из великих ни в Ричарде, ни в «Маркизе» не жил. Ты думаешь: Замок занял кто-то из наших?

— Исключено, — сказала Дображанская. — Я сразу навела справки. Их не захватывал никто из живых. Зато в одном из них нашли труп, во втором слышали стоны… А кроме того…

— Что?

— Я не уверена… Но «Маркиз» построен в эпоху Модерн. В век возвращения ведьм. В это время под видом обычных украшений на домах стали помещать лики Великой Матери. Подобно тому, как в католических странах на домах можно часто увидеть фигурку Мадонны.

— И кого ты увидела?

— Сову. Символ мудрости и атрибут колдовства.

— Сова… — проявила интерес Маша. — Спутница ведьм?

— Дом барочный. Барокко копировало иные — античные образцы, греческие, римские. А в древнегреческой мифологии наша Великая Мать распалась на множество богинь. Одна из них — богиня мудрости Дева Афина, которую сопровождали сова и змея. Помимо прядения и ткачества, она изобрела государство, войны, кулинарию, способствовала медицине. Защищала девственность. На праздниках в ее честь девы сражались между собой. В эпоху христианства ее провозгласили демоницей — ведьмой со змеей и совой, окруженной бесами.

— То есть чертями. Как на том доме?

— Сама она изображается в воинских доспехах, подобно амазонке. Иными словами…

— Афина — лишь один из ликов Великой Матери. И дом с головами посвящен ей.

— Но самое интересное, — продолжила Катя, — точно так же — отрубленными головами — был украшен храм Девы Таврической. Ей поклонялись в Крыму наши далекие предки тавро-скифы. Греки отождествляли ее с другой воинственной девственницей — охотницей Артемидой. Ее жрицей у тавров была гречанка Ифигения. Позже она похитила из Крыма нашу священную статую Девы, спустившуюся к таврам прямо с неба.

— А Леся написала «Ифигению в Тавриде»… Она много жила в Крыму, в Ялте, Евпатории, Балаклаве. Очень интересовалась историей Древней Греции. Она и сама была гречанкой по крови — ее прадед был из греков. Хоть Леся, похоже, тут уже ни при чем…

— Я бы не была так уверена. Не помню, сказала ли я тебе…

— А вот и я! — вбежала в круглую комнату Даша. — В общем, как я врала Руслану, чтоб объяснить, почему моя подруга с порога бросается ему на шею, а я стреляю из бутылки по окнам, я лучше рассказывать не буду. Но все хорошо, что хорошо кончается! Тварюка разбилась. Я — рыцарша в сияющих доспехах. Все, как у Леси: «кликнуть до бою мару» и побить!

— И все же странно, что мы разбили ее так легко, — заметила Маша.

— А че тут сложного? — отбила Землепотрясная Даша. — Мы — Киевицы, владеем всем Киевом. А она — только его архитектурный фрагмент, немного оживший на Святки. Теперь Руслан в безопасности. А поскольку у него разбиты уже оба окна, а в доме так холодно, что сдохнешь быстрей, чем согреешься, он поехал ночевать к друзьям. Ну а завтра мы переедем ко мне… то есть к Кате — в XIX век.

— Отчего ж не сегодня? — спросила Дображанская, не без удивления разглядывая Дашино счастливо-блудливое лицо, сияющее победой, как стоватная лампа. Терпения Чуб никогда не хватало и на пять минут, не говоря уж о том, чтоб откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. — Насколько я понимаю, вы полностью уничтожили чудный барельеф на архитектурном памятнике в стиле Модерн. Дело закончено?

— Хоть многое так и осталось неясным, — сказала Маша. — Если каменная Дева — не Мавка, почему она хотела убить Руслана? Что он ей сделал? И что за голоса предупреждали меня об опасности?

— Ты говорила: там были двое мужчин, женщины, птица?

— Возможно, сова…

— Как и на моем доме-храме. И в Замке Ричарда я видела портрет Леси Украинки.

— По-твоему, наши дела как-то сходятся? — удивленно спросила Маша.

— А по-моему, все уже сошлось, — перерезала их хитросплетения Чуб. — Дом на Саксаганского просил о любви для Руслана… И вот она я! — Даша расставила руки, представляя свою не нуждающуюся в представлении персону. — Я потому и пришла. У нас все серьезно! Вы бы знали, какую он песню мне написал! Я, как услышала, сразу поняла — это ОН. По-настоящему ОН… А в Прошлое ведь нельзя уйти навсегда. Все равно придется вернуться. А тут Демон… девочки, что же мне делать? Я хочу быть с Русланом. Неужели нет выхода? Я знаю, — с упреком посмотрела она на Катю, — ты мне не веришь. Не веришь, что я его уже правда люблю…