Мужество мальчишки - Елена Одинцова

слезы, но я был не один, и я сглотнул нарастающий в горле ком, чтобы у меня была возможность хоть что-то еще сказать.

— Лёня, так поздно, а ты в больнице, что ты здесь делаешь? Не ночуй в доме один, обратись пока за помощью к Раисе Николаевне, она поможет, а я скоро буду дома.

— Дедушка, не волнуйся, папа приехал, мы здесь с папой. Прости меня, пожалуйста, я не должен был говорить те ужасные слова, мы могли бы с тобой найти другой выход, прости меня.

— Лёня, не знаю, что делать с хозяйством, пока меня не отпустят. Надо что-то придумать.

Я понимал, что дедушка переживает прежде всего не за себя, не из-за нашей ссоры, а из-за домашнего хозяйства, что осталось без его рук и без его внимания.

— Дедушка, я обещаю, что пока ты не вернешься домой, буду заботиться о всех животных.

— Ох, Лёнька, не говори глупостей, ты даже не представляешь, что это за работа.

Тут я услышал голос Светланы, которая звала меня:

— Леонид, давай скорее! Скорее! А то нам будет крышка!

— Я обещаю, дед, — сказал я, поцеловал его в щеку и вышел из бокса.

Как только дверь реанимационного отделения закрылась, из крайней палаты вышла дежурная медсестра, она была довольно широкого телосложения, халат на ней был застегнут только на одну вторую с верху пуговицу, а остальные, кажется, уже не смогли бы застегнуться никогда. Увидев нас, она сильно нахмурилась и сказала достаточно резко:

— Что вы тут делаете? Что вы тут ходите в такое время? Света, ты опять свои проделки задумала, я сейчас папе на тебя пожалуюсь!

— Да, мы просто по коридору ходили, — ответила девочка.

— Мой папа сейчас у Григория Васильевича, а я его жду, — добавил я.

— Идите и тихо сидите около кабинета, а не шляйтесь здесь по коридору, это вам не парк аттракционов, это больница! — так же резко ответила медсестра.

Светлана снова схватила меня за руку и побежала к ординаторской, уводя за собой.

— Не обращай внимание, она всегда такая злюка, — сказала мне Светлана. — Тебе удалось повидаться с дедушкой?

— Да, спасибо тебе большое! Я очень тебе благодарен.

Она прямо-таки засияла от моих слов и улыбнулась, как могла широко.

— Я рада!

Тут папа вышел из кабинета, мы попрощались с девочкой и пошли в машину.

— Что сказал дядя Гриша? Ээээ, то есть Григорий Васильевич.

— Дааа, дела интересные, конечно, — задумчиво сказал он. — Нужно с мамой разговаривать и что-то решать. Если бы не дедушкино хозяйство, то все было бы гораздо проще. Примерно неделю займет подготовка к операции, потом восстановительный период около месяца, а чтобы вернуться к обычной жизни нужно около полугода. Романа Витальевича можно было бы забрать в город на операцию и последующую реабилитацию, но так быстро от хозяйства мы не избавимся, да и согласится ли он? Надо думать! «Избавиться» — как противно звучали эти слова. Мы сели в машину и поехали.

— Пап, а что если дедушку оставить на операцию здесь, в деревне, я буду его навещать иногда и следить за животными. У меня каникулы до сентября, а сейчас только июль. Через месяц дедушка уже сможет что-то делать по хозяйству сам.

— Сын, ты как себе представляешь справляться с его хозяйством? Там бык, корова, свиньи, птицы, да еще и огород! Ты свои размеры в зеркало видел? Тебя из-за одной ноги быка не разглядишь! Ха-ха-ха, — сам себя рассмешив, залился папа.

— Ну, мы договоримся, чтобы Раиса Николаевна и ее Пётр мне помогали. Я кстати, и корову умею доить, уток сейчас заберут, — с грустью добавил я. — У меня получится, я справлюсь. И у меня будет помощь. Папа посмотрел на меня уже без улыбки, а с гордостью.

— Сын, это поступок настоящего мужчины, я очень горжусь тобой, даже я бы в твоем возрасте не предложил этого. Утро вечера мудренее, давай завтра вернемся к этому вопросу.

Я смотрел в окно, где уже давно день сменился ночью, по дороге горели редкие фонари, трещали цикады, ветер с полей заполнял все нашу машину тонким ароматом ушедшего дня и засыпающей природы, мы ехали молча, каждый погруженный в свои мысли.

11 глава. Решение

— Кость, ты с ума сошёл? — сказала мама папе по громкой связи в трубке телефона. Мы стояли на парковке около большого торгового дома в райцентре, а приехали сюда, чтобы набрать продуктов домой и еще поймать сотовую связь для разговора с мамой. Необходимо было обсудить, что делать дальше. — Слушай, я понимаю Лёньке одиннадцать лет, он не соображает еще, ну а ты? Здоровый мужик, а несешь всякую чушь! Как ты вообще додумался поддержать эту идею — остаться маленькому мальчику одному на хозяйстве на месяц.

— Мама, я справ…

— Лёня, погоди, — перебил меня папа. — Маш, я в своего сына верю, да и потом он будет не один. У Романа Витальевича прекрасные соседи, они согласились и за Лёней приглядывать, и по хозяйству помогать.

— Костя, об этом не может быть и речи!

— Что ты предлагаешь сделать? Послезавтра мне возвращаться в город. Если я забираю Лёню с собой, то хозяйство полностью нужно повесить на соседей. Оно им надо? А если мы сейчас твоего отца заберем с нами в город, то это нужно везти еще и Буча, а с остальным хозяйством что делать? За один день ты от него не избавишься! Подумай сама!

— Нет, это ты подумай! Ребенок в одиннадцать лет, без связи остается в доме один, следит за многотонной скотиной, а мы тут в городе прохлаждаемся!

— Хоспади, почему все женщины совершенно не способны рассуждать здраво в нестандартных ситуациях? — обратился к небесам папа, но так, чтобы слышала мама. — Твой сын, как настоящий мужчина сам предложил самый логичный вариант из всех! Тебе бы поддержать его, а не сопротивляться! И кстати, мы сейчас купим дедушке новый домашний телефон, связь будет гораздо лучше, вот увидишь!

— Нет! Мой ответ нет! Сначала мне нужно поговорить с отцом, а потом я уже сама решу, как мы поступим, я сейчас буду звонить в больницу. Не уезжайте из райцентра, пока я вам не перезвоню.

Мы с папой переглянулись, он всплеснул руками, давая мне понять, что попытался сделать все, что мог, и мы пошли в магазин за продуктами и новым телефонным аппаратом.

Примерно через полчаса у папы зазвонил телефон.

— Да, любимая? — ответил он.

Потом некоторое время помолчал, слушая все, что говорит ему в трубку мама и сказал:

— Хорошо, любимая, целую.

Я вопросительно посмотрел