Чертоги памяти - Седжвик Джулиан

Дэнни выскакивает на площадь – и оказывается в тупике.

Она набита битком: люди стоят, притиснутые друг к другу сплошным месивом тел. Музыка вдруг становится громче, набирает темп и настойчивость. Толпа поет как единое существо. Дэнни понимает: пробиться через живую массу нет никакой возможности. Впервые за все это время паника грозит окончательно поглотить его.

Он оборачивается, надеясь, что преследователи все же отстали, – но нет. В тени виднеются увенчанные шлемами темные фигуры. И они приближаются.

Видя, что добыча загнана в угол, полицейские сбавляют скорость и неторопливо проталкиваются сквозь внешние ряды толпы с дубинками в руках.

Снова развернувшись к площади, Дэнни обводит ее ищущим взором. Все тело его натянуто как струна, с губ срывается хриплое дыхание. Должен, должен найтись хоть какой-то путь к спасению!

В людской гуще – ни просвета, ни щелочки. Все смотрят куда-то в одну сторону, изгибаются, чтобы лучше видеть дальний конец площади, задирают головы, вглядываясь в то, что там происходит. И Дэнни, тоже, как и все, смотрит наверх – и видит, что приковало к себе всеобщее внимание.

Над массой людских тел возносится живая башня в шесть уровней вышиной. В основании ее – кольцо из двух десятков людей, стоящих на плечах толпы. Над ними – следующим этажом образующегося конуса – еще пятеро, у них на плечах – следующая четверка, потом – три миниатюрные фигурки, должно быть подростки. А к ним на плечи карабкается навстречу солнечному сиянию следующий уровень.

Пение звучит уже в полную силу, гипнотически, завораживающе. Толпа напирает на подножие башни, стараясь укрепить его. Трое подростков на вершине переплели руки и чуть покачиваются, выпрямляясь на головокружительной высоте балконов четвертого этажа.

Последний участник живой пирамиды лезет к вершине…

Дэнни оглядывается. Один из преследователей совсем близко: как раз налетел на молодого человека, посмевшего преградить полицейским путь. Мальчик смотрит, как на голову несчастного опускаются дубинки – пугающее видение того, что будет с ним самим, если его поймают.

Во рту у мальчика пересохло – но в голове уже угнездилась идея, и теперь не остается ничего иного, кроме как претворить ее в жизнь. Безумная, восхитительная идея – идеальный побег циркача. В конце-то концов, это же почти то же самое, что и под куполом цирка! А ему доводилось принимать участие в живых пирамидах – со страховкой, конечно, но он и не падал ведь ни разу, даже когда Джои нарочно его раскачивал…

Дэнни хватается за кушак стоящего впереди человека, упирается в него ногами и подтягивается ему на плечи. Под аккомпанемент несущихся из-под кроссовок стонов и недовольных возгласов торопливо пробирается через забитую битком площадь к основанию живой пирамиды. Музыка все набирает скорость, подбадривая толпу и придавая храбрости Дэнни, заставляя его поверить, что невозможное все-таки возможно. В конце концов, на представлении без музыки не обойтись!

Может, этого и достаточно? Просто пересечь море тел и спрыгнуть в переулок с другого конца площади? Дэнни глядит вперед, за пирамиду, но и там, в следующем переулке, маячит полиция. Значит, остается лишь один путь. В глубине души Дэнни даже рад. Он хочет, хочет рискнуть. Смесь страха и радостного возбуждения гонит его вперед по мостовой из плеч, рук и спин. «Попробуйте-ка остановите!» – думает он. И вот он уже у подножия башни.

Кто-то орет на него, но Дэнни карабкается наверх, ровно так же, как только что лезли последние трое акробатов: цепляясь за кушаки и упираясь ногами в бедра других участников. Когда он минует второй уровень, башня начинает покачиваться, но потом вновь замирает, и он лезет дальше по спине рослого крепыша, вполголоса подбадривающего вспотевших, напряженных участников следующего уровня. Один из них замечает Дэнни и, озадаченно уставившись на него, уже собирается что-то сказать, но – скорее всего, под влиянием отчаянного взгляда сверкающих глаз, зеленого и карего – закрывает рот и кивает, заражаясь решимостью Дэнни.

Мальчик бросает взгляд вниз. Уже отсюда кажется, что очень высоко, но крепкая пирамида тел внизу как-то успокаивает. Живая страховочная сеть. Снова все то же самое – уцепиться ногой за толстый красный кушак, рукой за плечо, подтянуться над очередной головой. По другой стороне пирамиды, зажав в зубах флаг, осторожно, но уверенно карабкается маленький мальчик в блестящем красном шлеме – вершина этой человеческой горы. Однако Дэнни проворней его. Опережая потрясенного маленького кастельеро, он испытывает легкие угрызения совести из-за того, что украл чужую победу. Но пути назад уже нет, а его нужда сейчас больше. Вот! Почти…

Однако пирамида вдруг шатается, кренится в сторону зданий. Нога Дэнни соскальзывает – и мальчик повисает над толпой, уцепившись обеими руками за пояс жилистого подростка из предпоследнего уровня живой башни. Над всем сооружением проносится стон – каждый участник изо всех сил старается помочь выправить пирамиду. Толпа дружно ахает. И вот Дэнни снова нащупывает ногой опору и подтягивается на самый верх.

Извернувшись, он нашаривает взглядом балкон четвертого этажа. Тот забит молодежью – все без устали фотографируют, смеются, подбадривают акробатов. Совсем рядом. Позволив себе бросить быстрый взгляд вниз, Дэнни жестом велит народу на балконе расступиться – и изо всех сил прыгает вбок, отчаянно надеясь, что рассчитал правильно. Он много раз слышал выражение «чуть сердце из груди не выпрыгнуло». Теперь ему известно, каково это.

Ударившись лодыжкой о перила балкона, он падает прямо на студентов запутанным клубком ног и рук. Снизу раздается взрыв ликования – но не в честь Дэнни. Поднимаясь на ноги, он видит, что юный акробат торжествующе выпрямляется на самом верху пирамиды, размахивая флагом Каталонии. Потом он соскальзывает вниз – и сооружение торопливо рассыпается, распадаясь на части. Дэнни обшаривает взглядом суматошную толпу внизу. Черных шлемов не видно. Где же они?

Уши ему наполняет гомон голосов с американским акцентом.

– Эй, приятель, здорово получилось! – восхищается какая-то девушка, похлопывая его по спине. – Только почему ты не в костюме?

– Я не то чтоб участник… – запинается Дэнни, не отводя глаз от площади. А вдруг враги предвидели его поступок? Вдруг уже бегут к дому?

– Чувак, да это ж лучший кастель[40] за все лето, – вторит еще кто-то из студентов. – Восемь уровней – и в жизни не видел, чтобы еще и с верхушки прыгали.

Дэнни кивает и начинает проталкиваться мимо восхищенных лиц, выскакивает в гостиную, торопясь добраться до вы-хода.