Восточный ветер - Чингиз Абдуллаев

— Хочу. И даже сам выберу для нас отель, чтобы тыничего не знала. Я думаю, что, если ты быстро закончишь свои дела, мы сможемвылететь на следующей неделе. В среду или в четверг.

— Прекрасно. У меня там столько знакомых, — онарадостно обняла его.

— А у меня к тебе только одна просьба. Никому нерассказывай, где именно я преподаю. Вполне достаточно, если ты будешьпредставлять меня как обычного преподавателя истории.

— Для обычного тебе слишком много лет. И у меня высокаясамооценка, — притворно недовольно сказала Элина, — ты ведь старший преподавательв своей Академии. Вот мы и будем говорить, что ты профессор в университете.Профессор истории. Не возражаешь? Иначе меня поднимут на смех. Бросила такогоспециалиста, как мой бывший муж, и прилетела во Флоренцию с обычнымпреподавателем. Хорошо, что ты не требуешь выдавать тебя за завхоза илимонтера.

— Для тебя это так важно?

— А мне приятно, что ты полковник ФСБ. Было бы ещелучше, если бы ты был генералом. Я бы вообще цвела от счастья. Но на худойконец сойдет и полковник.

Она вдруг, не выдержав, прыснула. Снова обняла его.

— Мне абсолютно все равно, чем ты занимаешься. Скажем,что ты преподаватель истории. В любом случае во Флоренции нам все будут рады.Мне кажется, что я знаю этот город так же хорошо, как и Санкт-Петербург. Илидаже немного лучше, ведь наш Питер невозможно узнать даже за всю жизнь,настолько он огромный.

— Я это знаю, — сказал Караев, и в его голосе небыло никаких эмоций. Но, к счастью, Элина не обратила внимания на его последниеслова.

— Неужели ты все это придумал для меня? — спросилаона, задыхаясь от счастья. — Ты ведь знал, как именно я люблю Флоренцию?

— Вот поэтому мы и едем туда, — сказал он, отводяглаза. Ему было стыдно. Нужно было предложить эту поездку самому, а не ждать,пока их отправят туда по заданию Большакова. Но говорить об этом он не решался.И понимал, что совершает самую большую ошибку в своей жизни.

В этом небольшом кафе у Северного вокзала обычно собиралисьребята из соседних кварталов, в основном арабы и темнокожие представителиАфрики. Сюда редко заглядывали чужие, слишком одиозной была слава у этогонебольшого кафе. Но заглянувшему сюда высокому иностранцу на это былонаплевать. Он попросил чашечку кофе и уселся в углу, не обращая внимания накосые взгляды, которые бросали в его сторону завсегдатаи.

Ему принесли чашечку кофе, к которой он даже не притронулся.Незнакомец, сидя спиной к залу, демонстрировал поразительную выдержку кперешептывающимся посетителям. На часах было около шести. Минут через пятьпоявился другой незнакомец. Он быстро вошел и, не оглядываясь, сразу прошел ктому месту, где сидел первый незнакомец. Когда к нему подошел удивленныйбармен, он отрывисто попросил принести ему пива. И, наклонившись к первомугостю, начал оживленно шептаться с ним. Остальные присутствующие потеряли к нимвсякий интерес. Было очевидно, что эти двое явились сюда на встречу.

— Добрый вечер, Фармацевт, — сказал второй, —почему вы выбрали такое место? Это же квартал темнокожих. Нас здесь могутзапросто ограбить и даже убить. И вы сели спиной к этим бандитам. Это на вастак не похоже.

— Не беспокойся, — спокойно заметилФармацевт, — я нарочно так сел. Единственный способ заслужить уважениеэтих подонков — демонстрировать свое презрительное отношение к ним. Я сел такимобразом, чтобы видеть в стекле отражение всего, что делается за моей спиной.Поэтому можешь не волноваться.

— Не нужно встречаться в подобных местах, —попросил связной, — мы здесь сразу бросаемся в глаза.

— Зато здесь никто не будет за нами следить, —резонно заметил Фармацевт, — эти люди неплохо знают друг друга и, еслиздесь случайно появится чужой, сразу демонстрируют свое враждебное к немуотношение. Агенты полиции не любят сюда соваться. Как и офицеры другихспецслужб. И поэтому здесь можно чувствовать себя в относительной безопасности.Конечно, только от наблюдения французской контрразведки. А эти ребята у меня заспиной могут решить, что я ненормальный белый чудак на букву «м», и попытатьсяпересчитать мои ребра. Ты приехал на машине?

— Да, конечно. Разве сюда можно приходить без машины?

— Машина хотя бы застрахована?

— Разумеется. А почему ты спрашиваешь?

— Это твоя ошибка. Нужно было приехать на такси ипопросить водителя подождать тебя рядом с кафе, заплатив ему пятьдесят евро.Или поделив пополам купюру в сто евро.

— Я не догадался, — зло сказал связной, — выдумаете, что мою машину могут повредить?

— Не знаю. Но могут снять все четыре колеса имагнитофон. Или просто сжечь.

— Как это сжечь? — не понял связной. — Мы воФранции, а не в Ираке.

— Это черный пояс Парижа, — холодно пояснилФармацевт, — я же тебе говорю, что сюда боятся заглядывать дажеполицейские. Здесь легко могут сжечь машину чужого, тем более белого. И так желегко могут тебя убить. Ты взял с собой оружие?

— Господи, конечно, нет. Откуда у меня оружие? Я ведьсвязной, а не убийца…

— Интересный намек, — усмехнулся Фармацевт, —но ты не беспокойся. Я провожу тебя до района, где ты сможешь обнаружитьцивилизацию. Теперь давай сюда свою флэшку. Или, как ты сказал в прошлый раз,твоя Флэш.

— У меня ничего нет. Нужно войти в компьютер, и вампередадут данные на человека, который нас интересует. Сразу на ваш почтовыйадрес в Интернете. Только зарегистрируйте новый ящик и дайте нам знать.Получите сообщение, которое нужно распечатать и сразу уничтожить.

— Почему такая секретность?

— Не знаю. Но там не будет его имени. Меня просилиназвать вам его имя. Эдуард Скобелев. Вот и все, что я должен сообщить вам.Остальные данные будут в переданном вам сообщении, где не будет его имени. Ноони подчеркивают, что это очень важное дело, и просят вас продумать всевозможные варианты.

— Понятно. Наверное, какой-то особенный тип, есливокруг него такая секретность. Какой срок?

— До первого июля.

— Мало времени, — меланхолично заметилФармацевт, — больше ничего не хочешь мне сказать?

— Если понадобится специальное оружие, можетевоспользоваться каналом связи через Лиссабон. Просто позвоните и сообщите все,что вам нужно. Номер телефона вы знаете.

— И все?

— Да. Больше ничего, — бармен наконец принескружку пива и поставил ее на грязноватый столик вместе с блюдечком, на которомлежал счет.

Связной достал деньги и передал их бармену. Фармацевтпокачал головой. Связной допустил очередную ошибку. За кружку пива он далбумажку в двадцать евро. Теперь нужно будет долго ждать, пока бармен найдетсдачу.