Восточный ветер - Чингиз Абдуллаев

— Служу Отечеству, — сказал он.

— Да, — согласился Мистер С, — и не забывайтеоб этом никогда, генерал. Вы служите своему Отечеству в первую очередь. А всеостальное не так важно. Ни наши амбиции, ни наши потери, ни наши тайны. Все вконечном счете не так важно.

Большаков ехал домой в хорошем настроении. Он получилсанкции на проведение обоих спецмероприятий. О присвоении ему очередного званияон вспомнил только тогда, когда вышел из своего автомобиля. Он не быламбициозным карьеристом, но четвертая генеральская звезда приятно щекотала егосамолюбие. И он подумал, что самое сложное будет не проговориться сегоднявечером, не сообщить об этом жене. Впрочем, она может почувствовать егонастроение. Она всегда чувствует малейшие перемены в его настроении. Нужнобудет рассказать ей обо всем. В конце концов, завтра об этом можно будетсказать официально. Хотя он точно знал, что оглашения указа не будет, а оприсвоении ему очередного звания узнают только несколько человек, отвечающих заподготовку этого документа. Но ему все равно было приятно, что там смоглипо-достоинству оценить его многолетний труд.

Вечером прилетела Элина. Она летала в Санкт-Петербург, чтобынавестить сына, уже вышедшего из больницы. Около месяца назад он попал в авариюи сломал себе ногу. После нескольких недель, проведенных в больнице, емуразрешили вернуться домой, но пока он ходил, опираясь на палку. И жил вместе сотцом. Элина ездила к сыну по субботам, оставаясь обычно в его пустующейквартире, чтобы не ночевать с мужем в одном доме. А может, она это делала изуважения и любви к Тимуру. Караев никогда об этом не спрашивал.

Она настояла, чтобы он не приезжал за ней в Шереметьево. Ееобычно встречал водитель, который работал в офисе Элины в Москве. Он и привозилее сразу на квартиру Караева. Она появилась в девятом часу вечера, одетая втемный брючный костюм. В руках она держала небольшой саквояж. Поцеловав Тимура,она прошла в комнату, чтобы переодеться и привести себя в порядок. Черезнекоторое время Элина вышла уже в легком сарафане, который она привезла ссобой. Пройдя в ванную комнату, она крикнула Тимуру:

— Кажется, мне нужно перевести к тебе весь гардероб.Мне надоело каждый раз носить с собой свою одежду. Как ты считаешь? —Элина вышла из ванной. — Или тебе нравится смотреть, как я таскаю этисумки и саквояжи?

— Ужасно нравится, — скрывая улыбку, пробормоталКараев. — Ты будешь ужинать?

— Нет, я успела поесть в аэропорту, пока мы ждалисамолет. Между прочим, я опоздала на целый час, а тебя, похоже, это не волнует.

— Между прочим, я звонил каждые десять минут твоемуводителю, — пробормотал Тимур, — и он мне сообщал последние новости.

— Верно, — она поцеловала его в щеку, — онмне об этом сказал.

Элина прошла в гостиную и села на диван. Тимур вошел следоми прислонился к дверному косяку.

— Как твой сын? — поинтересовался он.

— Гораздо лучше, — кивнула она, — надеюсь,что скоро он поправится окончательно.

— Нужно привезти его в Москву и поселить у меня, —предложил Тимур, — я знаю, как его нужно лечить. У нас в Баку есть дляэтого универсальное средство. Мы его здесь сразу вылечим.

— Интересно, каким образом?

— Наш хаш. Это такое блюдо, которое готовят из коровьихляжек.

— Какая гадость, — поморщилась Элина, — и тыхочешь кормить таким блюдом моего сына.

— Я тебе о нем уже рассказывал. Ты просто забыла. Егоедят мужчины по утрам, чтобы опохмелиться и набраться новых сил. Это блюдоготовится всю ночь, и жидкость становится такой густой, что она должна склеиватьзубы. Плюс консистенция из мяса и разваренных костей. Считается, что такоеблюдо ускоряет заживление собственных костей в несколько раз быстрее, чемобычно. В него добавляют ложку уксуса, ложку размолотого чеснока, перец и соль.

— Дикая смесь, — скрывая улыбку, заявилаЭлина, — и это можно есть?

— Мужчины едят с большим удовольствием. Я еще невстречал в своей жизни человека, которому бы не понравилась подобная еда.

— Ни в коем случае. Я ему не разрешу есть такое блюдо.Представляю, как потом от него будет пахнуть.

— Да, — согласился Тимур, — амбре будетобязательно. Но это плата за удовольствие. И чеснок, между прочим, оченьполезный продукт.

— Только не вздумай пробовать это блюдо, когдавстречаешься со мной, — погрозила пальцем Элина, — иначе я сразусбегу.

— Я могу попросить, чтобы ему привозили это блюдокаждое утро из любого азербайджанского ресторана в Санкт-Петербурге, —предложил Караев, — найду знакомых, и пусть он ест хаш каждое утро. Хотябы одну или две недели. Любой врач скажет тебе, как это полезно.

— Меня мой бывший муж просто убьет, — простоналаЭлина, — он не выносит запаха чеснока.

— Пусть потерпит ради своего сына. Или пусть твоймальчик приедет к нам.

— Я поговорю с ним о твоем «лекарстве», —пообещала Элина, — мы говорим с тобой уже несколько минут, а ты еще стоишьв нескольких метрах от меня, как будто боишься подойти ближе.

Он подошел к ней, уселся рядом, взял ее руку.

— Надеюсь, что он быстро поправится и с моимлекарством, и без него, — мягко заметил Тимур. — Ты устала?

— Нет. Полет был прекрасный. Я гораздо больше люблюсамолеты, чем поезда. Только сорок минут — и ты уже в Москве. Очень удобно. Изаэропорта мы добираемся гораздо дольше.

— Ты у нас лягушка-путешественница.

— Сейчас уже нет. Раньше ездила гораздо чаще.

Он нахмурился. Получается, что он сознательно использовалпсихологический прием, подведя ее к нужному разговору. Он мог бы не применятьподобные методы к любимой женщине.

— У меня есть еще одно предложение, — сказалон, — как ты посмотришь на нашу совместную поездку куда-нибудь в Европу?

— Я не поняла, — она повернула голову, —какая поездка? О чем ты говоришь?

— Мы поедем отдыхать в твою любимую Италию, —несколько мрачноватым тоном сказал Караев, — например во Флоренцию.

Она освободила свою руку. Улыбнулась:

— Ты же знаешь, как я обожаю Италию и тем болееФлоренцию. Неужели такое возможно? А как твоя работа? Ты же только недавноперешел в Академию. И сейчас у вас экзамены?

— Экзамены закончились, и я могу уехать, — сообщилКараев, — я уже узнавал. Мне дадут неделю отпуска, и я могу поехать стобой в Италию. Конечно, если ты согласна.

— И ты еще спрашиваешь?

— В таком случае — решено.

— Я могу узнать, почему ты говоришь мне об этом такиммрачным тоном? Или ты не хочешь туда ехать?