Под флагом цвета крови и свободы - Екатерина Франк

Эдвард не мог с уверенностью сказать, сколько прошло времени – наверняка не больше минуты, но ему показалось, что та длилась несколько часов – когда он, наконец, решился протянуть руку и тронуть девушку за локоть.

– Я не дам вам умереть, – неожиданно тихо, хрипло, но как никогда убежденно пообещал он. – Ни вам, ни команде. Я же офицер – не положено мне оставлять своих солдат на верную смерть…

Он был совершенно искренен, произнося эти слова, и уверен в том, что ближайшее будущее в любом случае заставит его претворить их в жизнь. Однако прошел день, и второй, и третий, а вражеские суда так и не появлялись на горизонте: похоже, опасность миновала. На четвертые сутки, когда практически все – даже капитан Рэдфорд, даже Эрнеста – лишь изредка, без особой опаски изучали спокойную морскую гладь за бортом, на горизонте все–таки замаячил силуэт чужого судна. При виде него бывалые пираты сразу же повеселели.

– Судно торговое, да еще и не слишком крупное. Легкая добыча, за пару часов управимся, – сообщила не сразу понявшему все Эдварду Морено. Тот поспешил отвернуться – хотя почти год в команде «Попутного ветра» отучил его испытывать муки совести от самого акта грабежа, ему все еще тяжело было глядеть на впервые за эти четыре дня озарившую лицо девушки улыбку, полную искреннейшей радости хищника, предвкушающего отличную охоту и богатую добычу. Даже Рэдфорд, в последнее время крайне мрачный, приободрился при виде нее.

– Идем на сближение, – решительно скомандовал он и отправил человека на «Морской лев» – передать, чтобы канониры готовились открыть огонь. Веселое оживление охватило всех – долгое ожидание опасности оказалось пусть на секунду, но отринуто.

Однако когда уже до заветного судна оставалось меньше мили, капитан неожиданно остановился с подзорной трубой в руках, направив ее объектив куда-то совершенно в другую сторону. Эдвард, заметив это, сразу напрягся: внутреннее чутье подсказывало ему, что ничего хорошего ожидать не приходится – но для его невооруженного взгляда горизонт оставался чист.

– Что такое, Джек? – крикнула с квартердека Эрнеста – возглавить абордажную команду, как предписывали обязанности квартирмейстера, ей не позволял штурманский долг, но лично раздать людям оружие и воодушевить их она всегда считала необходимым. Рэдфорд обернулся к ней. Белое, как мел, лицо его с нервно бегающими глазами даже сперва показалось Эдварду незнакомым: их капитан мог не нравиться лично ему, мог недолюбливать его сам, мог порой совершать опрометчивые поступки, вроде назначения старпомом неопытного Фокса – но трусом он никогда не был.

– Уходим отсюда. Разворачивай! – почти крикнул Рэдфорд таким голосом, что рулевой Айк молча схватился за штурвал. Матросы переглядывались в угрожающей тишине – затем тихий, но отчетливый ропот пронесся по палубе. Чувствуя, как холодное ощущение справедливости собственных подозрений, даже близко не схожее с ликованием, скользкой пружиной распрямляется внутри, Дойли бросился на квартердек, к готовым – он отлично знал этот ропот – взбунтоваться абордажникам:

– Все слышали, что сказал капитан? Живо за работу!

– Поставить нижний марсель и все лисели! Кладите оружие обратно, быстро, быстро! – ободренная его поддержкой, накинулась на них и Морено, хотя по лицу ее и казалось, что она вот–вот разрыдается. Кое-как распределив работу между людьми, Эрнеста сразу же бегом, через всю палубу бросилась к правому борту, тому самому, с которого Рэдфорд разглядел вдалеке нечто, поставившее крест на планах команды. Дойли, поколебавшись несколько секунд, последовал за ней. Его зрения не хватало на то, чтобы определенно сказать хоть что-нибудь; однако в какой-то момент он все же смог разобрать на горизонте какую-то чуть заметную черную точку.

Эрнеста явно сумела разглядеть в этом крошечном предмете больше него: то ли в силу многолетнего опыта, то ли просто глаза ее оказались острее, но когда Дойли случайно повернулся к ней, увидел на ее красивом лице выражение самой настоящей ярости. Без единого слова она развернулась, пересекла палубу и оглушительно хлопнула за собой дверью капитанской каюты. Эдвард бросился следом.

В каюте уже творилось нечто по меньшей мере необычайное: первым делом он натолкнулся на Генри Фокса – тот стоял, обхватив себя руками за плечи, с совершенно белым, потерянным лицом и опущенными в пол глазами, избегая чьего-либо взгляда; Рэдфорд, также на ногах, яростно разбирал, то и дело швыряя на пол ненужное, бумаги на столе – видимо, ища судовой журнал; а прямо перед ним, судя по ее виду, готовая вцепиться ему в лицо, была сама Эрнеста, неистово подтверждавшая каждое свое слово соответствующими жестами:

– Не смей отворачиваться, смотри на меня! Я знаю, кто эти люди. У них тот же флаг, что был на тех судах. Нас целенаправленно выслеживают, и хуже того – среди нас кто-то сообщал им наш маршрут, и я не уверена, что это не ты, Джек! Отвечай, что происходит?!.. – срывающимся голосом требовала она, перегибаясь через стол и силясь заглянуть старому другу в глаза. Эдвард решительно ухватил Фокса за шиворот и потребовал:

– Выйди вон!

– Я никуда не пойду! – неожиданно в тон заявил юноша, смело сверкнув на него глазами. Рэдфорд мгновенно откликнулся:

– Пусть остается! В любом случае, ему я доверяю больше, нежели вам.

– А кто доверится вам, когда сеньорита Эрнеста расскажет команде то, что сказала вам? – отрезал Дойли, силясь сохранять спокойствие. Обернувшись к девушке, он как можно тише и тверже переспросил: – Что значит, кто-то сообщал неприятелю наш маршрут?

– Я решила скорректировать курс. Обычная практика в таких случаях… – сбивчиво, однако слегка придя в себя, принялась объяснять девушка, глядя то на него, то на капитана. – Раз они не сбились со следа без возможности отслеживать наш корабль напрямую, значит, кто-то передал им наш маршрут или промежуточные координаты – профессиональному штурману бы и их хватило.

– И я даже знаю, кто сделал это, – мрачно прибавил Дойли, переводя на Генри не сулящий ничего доброго взгляд. Джек, перехватив его, мгновенно вмешался:

– А может, это вы передали им координаты?

– Что ты сказал? – сразу же угрожающе переспросила Морено. Капитан развел руками:

– Вы же так мечтаете вернуться во флот! Едва ли вы отказались бы от этого в обмен на наши жизни. Как у подштурмана, у вас была такая возможность – ведь была, верно? – а дальше уж дело за малым: перенести координаты на бумагу, положить в пустую бутылку и…

– Вы так подробно описываете, как будто сами не раз проделывали это! – огрызнулся Эдвард. Эрнеста встала между ними:

– Да что же они могли ему предложить, какое место и в каком флоте, Джек, если флаги на кораблях – испанские?!.. А вот меня куда больше интересует, что им вообще могло понадобиться от нас настолько, чтобы тащиться за нами от самого Тольяра! Ты нам что-то недоговариваешь, Джек, и недоговариваешь уже очень давно. Да, ты мог врать мне, и меня это даже не слишком заботило, но сейчас ты обманываешь команду и ставишь под удар нас всех! Я не знаю, что нам делать. Не знаю, что говорить людям и чем вообще кончится вся эта история. И либо ты сейчас же говоришь мне, кто те испанцы, зачем они нас преследуют и какого дьявола им надо, либо…