Убить Пифагора - Маркос Чикот

Громкий треск над головой заставил Милона вздрогнуть. Потолок над дверью треснул. Из трещин вынырнули языки огня. Пламя жадно лизало деревянные балки, заливая зал мерцающим оранжевым светом. Густая пелена дыма почти скрывала потолок. Учителя сидели и лежали на полу, стараясь ухватить глоток чистого воздуха.

Милон пригнулся сильнее и снова посмотрел на огонь, вырывавшийся с потолка.

* * *

Пифагор смотрел на пламя, распространяющееся над их головами. Собрание братства, на которое он возлагал столько надежд, грозило стать огромным погребальным костром для всех его участников. Он вспомнил недовольство, которое вызвало у него завещание Даарука, второго из убитых великих учителей, где тот потребовал, чтобы его кремировали, а не хоронили.

Он был уверен, что Даарук станет единственным кремированным пифагорейцем, однако враг собирался сжечь заживо их всех.

Она полз по полу, помогая себе здоровой ногой, пока не добрался до деревянного шкафа, придвинутого к ставне. Прислонился к нему и бросил быстрый взгляд на своих товарищей. Все повернулись к нему спиной и смотрели на пламя, расползавшееся по деревянным балкам. Он воспользовался моментом, уперся ногой в стену и толкнул шкаф обеими руками. Нарастающий рев огня заглушал шум тяжелого предмета, отъехавшего в сторону по земляному полу.

— Достаточно. — Он встал и подошел к окну. Никто его не заметил.

Солдаты снаружи увидели, что окно приоткрылось и сквозь него валит густой столб дыма. Килон и человек в маске в восторге созерцали пожар, сидя верхом позади солдат.

Послышался мощный бас Пифагора, который они мигом узнали:

— Я хочу сдаться! — крикнул он. — Пусть остальным сохранят жизнь!

Несколько гоплитов метнули копья. Одни ударились о стену, другие воткнулись в ставню, которая тут же захлопнулась.

— Я должен был хотя бы попытаться, — вздохнул Пифагор, снова усаживаясь на пол. Было очевидно, что помилования не будет.

Секунду спустя он поднял голову.

— Милон, — сказал он твердым голосом. — Тебе придется начать самый неравный бой в твоей жизни.

Милон размышлял о том же, о чем говорил Пифагор: собрать свои скудные силы и сразиться с врагами, чтобы продать свою жизнь подороже. Скорее всего, все они погибнут в первую же минуту, но лучше умереть, сражаясь, чем ждать, пока горящая крыша обрушится тебе на голову.

Герой Кротона оглянулся. Учителя сидели на полу, ожидая его ответа Пифагору. Их лица были на удивление спокойны, несмотря на то, что они готовились вот-вот умереть.

«Как было бы хорошо, если их плоть была такой же сильной, как дух», — подумал Милон, глядя на учителей.

— Берите стулья, — решительно приказал он. — И ломайте: будем использовать сиденья в качестве щитов, а ножки как дубины.

Он взял ближайший стул и разбил об пол. Сиденье отлетело. Потом отломал от стула три ножки. Оставшуюся использовал, чтобы укрепить импровизированный щит. Взял еще один стул и повторил процесс. Надо было раздать дубины и щиты учителям, у которых недоставало сил ломать собственные стулья.

Пока они поспешно готовили импровизированное оружие, голова Милона работала на полную мощность. Он все еще не знал, что они собираются предпринять. Невыносимая жара подсказывала, что прежде всего нужно покинуть дом. Но как? Выбраться через окно невозможно, придется выходить через дверь, но он не знал, сумеют ли они ее открыть. Дверь была заперта снаружи, а потолок над ней полыхал изнутри, превращая зал в настоящую печь. Не говоря уже о том, что во дворе толпились солдаты, готовые метнуть свои копья.

Милон посмотрел на Пифагора. «Жаль, что учитель не может сражаться, — подумал он. — Он был бы одним из наших лучших бойцов».

Философ сидел над телом Гиппокреонта.

Пот заливал ему глаза, он кашлял, как и все остальные, но лицо не покраснело от жары и цветом напоминало воск. Копье разорвало тазобедренный сустав, и он едва терпел боль. Милон бросил быстрый взгляд на остальных учителей. На них были тонкие льняные туники, а не кожаные и бронзовые панцири гоплитов, с которыми им предстояло столкнуться. Несколько учителей уже взяли в руки свое примитивное деревянное оружие. Некоторым приходилось прилагать немалые усилия, чтобы удерживать его в руках.

«Они не смогут сражаться», — подумал Милон, качая головой.

Дверь вела во внутренний двор. К счастью, он был не очень велик, и в лучшем случае там помещались две дюжины солдат. Если случится чудо и они победят, доберутся до главных ворот, а оттуда — наружу, где их встретит целое войско.

Он снова покачал головой.

* * *

Андрокл стоял во внутреннем дворе с двадцатью гоплитами. Копья они держали наготове, пристально следя за запертой дверью, но время шло, и постепенно они расслабились. Благодаря маслу, вылитому на крышу, за несколько минут занялся настоящий пожар.

«Интересно, они уже умерли?» — спросил себя Андрокл. Время от времени он отправлял солдата на улицу, чтобы спросить отряд, ожидающий с наружной стороны дома, не пытались ли пифагорейцы выбраться из окна. Ему сообщили, что окно открылось только один раз, минут пять назад. Дождь копий заставил тут же его закрыть.

«Если мы простоим тут какое-то время, тоже умрем». — Андрокл смахнул с глаз капли пота. Несмотря на то что солнце падало вертикально, в первую очередь их поджаривал огонь, пылавший в нескольких метрах.

Ему показалось, что дверь задрожала. Он ничего не слышал, рев пламени мог перекрыть любой звук. Он уставился на дверь. Ее подпирали две длинные доски.

Доски сдвинулись на сантиметр.

— Осторожно!

Дверь разлетелась вдребезги, прежде чем он успел закричать. Он замахнулся копьем. На миг показалась голова Милона, появилась и снова исчезла.

«Чтоб тебя!» Андрокл знал, что одного короткого взгляда Милону хватит, чтобы в точности оценить, сколько их и как они расположены. «В любом случае, — подумал он, — это не помешает их убить».

На самом деле он был очень встревожен. Неприятно сознавать, но он боялся Милона.

Вдруг Милон выскочил из-за двери, как стрела, и бросился к нему, издав оглушительный боевой клич.

— Метайте копья! — испуганно взвизгнул Андрокл.

Гоплиты бросили копья одновременно. Они боялись своего законного главнокомандующего и понимали, что он — единственная опасность, которая им грозит. Остальные участники собрания — безоружные философы.

Милон схватил два стула, соединил их и держал за ножки левой рукой. Таким образом, у него был щит, который защищал большую часть туловища и голову. Импровизированная защита спасла ему жизнь, остановив полет нескольких копий. Наконечник одного из них пробил дерево и вонзился ему в предплечье. Еще три копья попали в тело. Одно ранило в бок, другое во внутреннюю часть правого бедра, третье ударило над левым коленом. К счастью, ни одно из них не застряло. Это позволило Милону на полной скорости устремиться к Андроклу.