Она чужая - Евгения Мэйз

Кэш отошла от него, оглядываясь по сторонам, осматривая жилище. Хватит на сегодня комедий! Тут и так творится непонятно что!

— Надо вызвать полицию и скорую. Дай, пожалуйста, телефон…

Попросила она, остановившись возле Алекса с повиснувшей на его шее Минди. Кэш поймала ее взгляд, осекшись. О, нет! Она совсем не плачет! Чтобы не изображала сейчас из себя эта женщина, какой бы жертвой не старалась прикинуться, но не смотрят так зло и так торжествующе в момент наивысшего горя, после пережитых страданий.

Ей хотелось рассмеяться, но не время для веселья. Надо звонить шерифу, пусть берет своих ребят и приезжает сюда, присоединяется к вечеринке!

— Дай, пожалуйста, телефон.

Повторилась она, глядя на эту идеалистическую картинку — воссоединения влюбленных, что развернулась сейчас перед ней. Минди продолжала цепляться за Пэйна, очень реалистично изображая безутешные рыдания, продолжая говорить что-то бессвязное, переходить на трагический шепот, то говорить взахлеб и разумеется плакать. Она, Минди, стоило ей только заметить к себе пристальное внимание Кэш и последующую понимающую усмешку, быстро опустила голову, спрятала лицо на груди Алекса, что продолжал держать ее в объятьях.

— Брэд! Я… я приехала… я все поняла! Грозила ему…он такое делал со мной!

На самом деле все было не так, Алекс пытался отцепить от себя Минди, отнять ее руки, надо сказать пока безуспешно, женщина вцепилась в него мертвой хваткой, держась со всей силы за его куртку, ни в какую не желая выпускать ее.

— Минди, все хорошо. Дай мне подняться. Отпусти меня! Ничего страшного уже не случится.

Алекс полуобернулся к Кэш, взглянув на нее снизу-вверх, девушка стояла рядом, протянув к нему руку, но тут же убрала ее. Он мог подняться, но для этого ему бы пришлось обнять Минди или взять ее на руки, но ни того, ни другого Алекс делать не хотел.

— Телефон в куртке, возьми пожалуйста. Кэш!

— Ммм?

Кэш посмотрела внимательно на то место где находились руки Минди, она обнимала его за пояс, крепко зажав в пальцах, ткань куртки. Ей так или иначе пришлось бы дотрагиваться до нее, чтобы достать телефон, Кэш этого очень не хотелось.

Она перевела взгляд на Алекса, который на ее взгляд уже с некоторым трудом удерживал равновесие сидя на корточках с полулежащей на нем девицей.

— Все в порядке?

— Да, в полном. Спасай свою принцессу.

Она не смогла удержаться от того, чтобы не съязвить по поводу сложившейся ситуации.

— Ты же видишь!

Да она все видела, прикрыв глаза и досчитав до трех, заставив себя успокоиться, вновь открыла их. Не стоит злиться. Мало ли что он сказал ей этим утром, мало ли что ему сказали сегодня по телефону. Глупо было рассчитывать на то, что его отношения с Минди закончатся вот так просто, так быстро.

— Кэш! Ты же видишь…

«Ты же видишь, что я не могу отклеить ее от себя!» — вот что хотел он сказать, глядя на то, как с лица девушки исчезли все краски эмоций, превратив его в холодную маску.

— Да-да, я вижу, как трудно плакать сухими, лишенными слез глазами, — обронила она напоследок, оставив их вдвоем.

— Не надо полиции… — прохрипел мужчина, еще не пришедший в себя, так и полулежащий на полу, — там в вентиляции…

Кэш не обратила на его слова внимания, заглянула на кухню, поискав глазами что-то похожее на мобильный или стационарный телефон, последний, его платформу, держатель для трубки обычно крепили на стену, возле двери. Ничего похожего здесь не наблюдалось. Сердце дома выглядело так, словно сошло со страниц ретро журнала конца восьмидесятых годов, являя своим примером классический образец холостяцкого жилища, лишенного женской руки. Вроде все чисто, но неопрятно, не хватает ухоженности и вещей, что располагались бы на своих местах, а также тех мелочей, казалось бы, незаметных штрихов, что привносит с собой любая хозяйка, облагораживая жилье — красивых штор, полотенец с красивым рисунком или затейливой вышивкой, ярких прихваток, салфеток, ярких кружек, любых других интересных деталей. Здесь все было скучно и уныло, благодаря преобладающему серо-бежевому цвету, но зато холодильник был украшен разнообразными неровно расположенными наклейками.

Кэш быстро перешла узенький коридор, заглядывая в темную комнату с работающим прямоугольником телевизора. Она хочет, как можно скорее разобраться с этим и убраться домой, пусть разбираются со всем этим сами, без нее. Полиция пусть выясняет, что тут произошло на самом деле, а Алекс дальше утешает свою хитро сделанную подружку, но без нее.

«Ты же знаешь, что стоит им приехать и начнется новая головная боль. Час, как минимум проведешь в участке, отвечая на новый список вопросов.»

Кэш пробежалась взглядом по каждой горизонтальной поверхности в поисках телефона.

«Темно, как…»

Она повертелась в поисках выключателя, да и не удержалась, вновь выглядывая в коридор, благо, что он всего лишь в двух шагах от нее.

Телефон нашелся, но трубка молчала видимо отключенная компанией то ли за ненадобностью, то ли за неуплату.

— Брэд!..

Она чуть было не назвала его Алексом, вовремя исправилась, назвав знакомым для всех остальных именем.

Кэш застыла в арке коридора, глядя на происходящее перед ней. Алексу наконец-таки удалось сдернуть, оторвать от себя женщину, держа ее за запястья, со сжатыми в кулаки руками. Он отстранил ее от себя, глядя ей в лицо, изучая.

— Стой там!

От взора Кэш не укрылось то, в какой позе она застыла, продолжая тянуться в перед, пытаясь вновь прижаться к нему, спрятать свое лицо на его груди.

Кэш смотрела на Алекса, ее впечатлили произошедшие в нем изменения, не осталось ничего от прежнего сочувствия, взгляд стал таким жестким, лишенным всяческих эмоций, на скулах выделились желваки, щека конвульсивно дернулась, он поднялся вместе с ней, оттолкнув ее от себя в сторону.

— Брэд! Что… что ты делаешь?! — она натянуто всхлипнула, продолжая ломать комедию, — Как ты можешь!

Девушка отлетела назад всего-то на пару шагов, с трудом удержавшись на ногах и еле восстановив равновесие. Она взглянула на него обиженно, все еще пытаясь выдавить из себя слезы. Получилось плохо, очень плохо, к тщательно демонстрируемой растерянности и обиде все же примешалось недовольство, а такого быть не должно, только не в ее состоянии.

Что испытывает жертва насилия в первые часы после случившегося?

Страх.

Пострадавшая сторона обычно ждет, что вот-вот все повторится вновь, не доверяя при этом никому и ожидая подобного от любого другого, что по определению сильнее ее и тем более, если этот кто-то хоть как-то похож на обидчика.

Похож ли Алекс на этого Бобби? Кэш посмотрела на валяющегося на полу мужчину: что-то общее в них есть, типаж, наверное.