Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Ястреб халифа - Ксения Медведевич

Ястреб халифа - Ксения Медведевич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 131 132 133 134 135 136 137 138 139 ... 160
Перейти на страницу:

Мне говорят: «Она далеко» – но всей моей душою пленной

Твержу: «В одно и то же время мы с ней живем в одной Вселенной.

Одно и то же солнце всходит над нами утренней порою

И нам дорогу освещает, сияя славой неизменной.

Лишь день единственный в дороге – и я бы с нею повстречался,

Так что считаю нашу близость я совершенно несомненной.

У нас одна и та же вера, один и тот же Бог над нами,

И сочетает нас Всевышний своею властью сокровенной».[79]

И видно, Всевышний распорядился так, чтобы сказанное юношей снова разбередило сердце самийа.

Когда отзвучали бейты, сидевшая за занавесом Айша прижала веер к губам – стихи отозвались мучительной болью и в ней самой. «У нас одна и та же вера, один и тот же Бог над нами, и сочетает нас Всевышний…» – что может быть страшнее, когда любящие разлучены и в этом? Она смертная, он сумеречник, она ашшаритка, он язычник – их пути пересеклись в этой жизни, но навеки разойдутся в посмертии…

Неудивительно, что Тарег, видно, испытал то же самое. Коснувшись его разума, Айша дотронулась до боли, и горечи, и яркой белой ярости: нерегиль проклинал судьбу и – о ужас! – Всевышнего, разлучившего их если не в жизни, то в смерти.

Испугавшись такого гнева, Айша едва ли ужаснулась больше, когда объявили – «О единении» и слово – среди перешептываний и переглядываний – взял Тарег. И прочел:

Говорил мне собеседник, вопрошавший беспристрастно:

«Сколько прожил ты на свете? Годы мчатся не напрасно!»

Я сказал: «Одно мгновенье, лишь мгновение – не больше,

Остывающее сердце в этом с разумом согласно».

Он воскликнул: «Что я слышу? Объяснись без промедленья!

Я своим ушам не верю! То, что ты сказал, ужасно!»

Я в ответ: «Поцеловал я госпожу мою однажды,

Нарушая все запреты: это было так опасно!

Я прошу тебя: поверь мне! Хоть с тех пор я прожил годы,

Жил я только в то мгновенье, и оно одно прекрасно!»[80]

Стихи вызвали бурю восторгов и заслуживали всяческого восхищения, вот только…

– …ты не должен так открываться перед людьми, о хабиби…

Садясь с ней рядом, нерегиль снял через голову перевязь и горько ответил:

– Ты не единственная, кто призвал меня сегодня вечером к осторожности.

Айша в ужасе вскинулась. Тарег молча передал ей записку. Хорошим почерком в ней было выведено:

«И сделалось для меня достоверно, что Ахмад ибн Фатх обнажил голову, и показал лицо, и сбросил повод, и открыл свои черты, и засучил рукава, и направился в сторону страсти. И стал он предметом рассказа сказочников, и сообщали о нем вестовщики, и передавали молву о нем по странам, и потекла повесть его по земле, неся с собой удивление, и не достиг Ахмад этим ничего, кроме снятия покрова, и разглашения тайны, и распространения дурной молвы».

– Что это? – тихо спросила Айша, пытаясь унять дрожь в руках.

– Предостережение Исхака ибн Худайра, – тихо ответил Тарег, забрал записку и поднес ее к огоньку свечи.

Тонкая полоска бумаги мгновенно вспыхнула и прогорела в серую невесомую ленточку, на которой еще можно было различить узорные строчки ашшаритской вязи. Нерегиль разжал пальцы, и она рассыпалась легчайшими хлопьями пепла.

– Цитата из главы «О разглашении», рассказ о нескромности любящего, – пробормотала Айша.

– Я ответил строчками из главы «О доносчике», – усмехнулся Тарег. – «Берегитесь убивающего троих: доносящего, того, кому доносят, и того, о ком доносят».

– Это слова Благословенного, о хабиби, – отозвалась Айша. – Очень известный хадис.

Тарег лишь дернул плечом.

– Может, тебе взять наложницу? А лучше двух… Это бы вызвало пересуды и надолго отвлекло всех, – задумчиво проговорила она. – Говорят, в дом Бараката аль-Фариса привезли несколько юных сумеречниц из Айютайа…

Нерегиль оказался у дверей в одно мгновение. Айша успела метнуться и повиснуть на его запястье:

– Прости, прости меня глупую… Нет! Не уходи, прости меня, ну, пожалуйста, прости…

Скрипнув зубами, Тарег вернулся на ковер, расстеленный перед глядящим в головокружительную глубину нижних садов мирадором. Айша принялась целовать ему пальцы и запястье, другой рукой пытаясь распутать тугой узел на поясе. Но он все злился, забирал руки, отталкивал ее ладони и шипел:

– А ты заведи себе евнуха поогромнее, это тоже вызовет пересуды, вся столица об этом будет говорить, и ибн Худайра это вполне устроит, правда?..

– Ну прости же, хабиби, ну у нас все не так, как у вас, ну я же знаю, что ты любишь только меня, и буду знать это, а наложница – она ведь… Ай, нет! Нет!

Айша проволоклась за ним несколько шагов, всем телом оттягивая кисть руки. Но Тарегу кинтар с небольшим ее веса были как перышко – нерегиль поднимал Айшу одной рукой и сажал на плечо безо всяких усилий.

– Не пущу, не пущу, не пущу! Ну не злись же, пожалуйста! Я не виновата, что у нас все не так, как у вас!

– А у меня все так, как есть, и никак иначе! – рычал он в ответ, стряхивая ее цепляющиеся руки.

Айша хватала его за пальцы, за запястья, а он снова выдергивал их и отбивался, шипя и ругаясь:

– Если ты еще раз, еще хотя бы раз предложишь мне эту мерзость, я никогда, слышишь, никогда больше ни ногой, никогда к тебе не приду больше! Понятно – нет?!..

– Тихо-тихо-тихо, не кричи, понятно, мне все понятно, ну все, ну не злись, прости меня, я сглупила, сглупила, все, больше не буду, о хабиби, какой же ты у меня свирепый…

Айше снова удалось затащить его обратно на ковер, и снова она принялась покусывать ему кончики пальцев, и нащупывать пуговицы высокого ворота, и наконец он позволил поцеловать себя в угол рта, а потом в нижнюю губу, и ей удалось заполучить его правую ладонь под ворот платья, и та стала мягко сползать вниз, к груди, к ждущему напряженному соску…

– …сколько же у вас пуговиц на этой фараджийе, – мурлыкала она, трудолюбиво расстегивая их уже над самым поясом.

А пальцы оскальзывались и не справлялись с мелкими петлями, потому что он запустил левую руку в ее волосы на затылке и перебирал там, надавливая то за ухом, то у основания шеи, заставляя откидывать голову и постанывать…

– Поцелуй меня, пожалуйста…

– Тогда я не уйду раньше полудня, – наклонившись к ее лицу и ласково лизнув в мочку уха, отозвался Тарег. – А должен уйти утром…

– Ну совсем чуть-чуть, несильно поцелуй…

– Когда вернусь из Хорасана, вот тогда… тогда…

1 ... 131 132 133 134 135 136 137 138 139 ... 160
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?