Голубой Марс - Ким Стэнли Робинсон

Зо коснулась его предплечья и доброжелательно произнесла:

– Мы глубоко обеспокоены тем, что если Меркурий и Марс не заключат надежного партнерства, то Терра встанет между нами и настроит друг против друга. Мы обладаем крупнейшими в Солнечной системе запасами тяжелых металлов, и чем больше расширяется цивилизация, тем более ценными они становятся. А цивилизация так и будет расширяться. Это аччелерандо, как-никак. Металлы – это богатство.

А их запасы на Меркурии были труднодоступными, но все же впечатляли: сама планета была чуть крупнее Луны, но имела гравитацию, примерно равную марсианской, что служило явным признаком наличия тяжелого железного ядра и большого количества более ценных металлов, усеявших истерзанную метеоритами поверхность.

– Да? – сказал молодой человек.

– Мы полагаем, что нам нужно установить более креп…

– Картель?

– Партнерство.

Молодой меркурианин улыбнулся.

– Мы не боимся, что кто-либо станет натравливать нас с Марсом друг на друга.

– Несомненно. Зато мы боимся.

Некоторое время, в начале своей колонизации, Меркурий считался очень богатым. Колонисты не только имели запасы металлов, но и, находясь в такой близости от Солнца, имели возможность собирать огромные количества его энергии. Одно только сопротивление, возникающее между фрикционными муфтами и расширяющимися путями, по которым город скользил, создавало ее в избытке, а в потенциале можно было собирать еще больше. Коллекторы на орбите Меркурия уже начали направлять некоторое количество солнечного света новым колониям во внешней области Солнечной системы. Начиная с первых полетов рельсоукладочных машин в 2142 году, во время мобильного строительства Терминатора в 2150-х и на протяжении 2160-х и 2170-х меркурианцы считали себя очень богатыми.

Но сейчас шел уже 2181-й, и при широком внедрении термоядерной энергии она стоила немного, и света стало в изобилии. В верхних слоях атмосферы газовых гигантов горели так называемые ламповые спутники и газовые фонари, которые теперь строились и зажигались по всей внешней системе. В результате обширные солнечные ресурсы Меркурия оказались несущественными. Планета снова стала не более чем богатой металлом, но страдающей от ужасной жары и холода, что затрудняло ее развитие и вдобавок делало невозможным терраформирование.

Это было крушение надежд, как напомнила Зо молодому человеку, не особо заботясь о деликатности. Это означало, что им необходимо было сотрудничать с союзниками, имевшими более удобное расположение в системе.

– В противном случае повышается риск, что доминирование Терры возобновится.

– Терра слишком погрузилась в собственные проблемы, чтобы представлять опасность для кого-либо, – проговорил молодой человек.

Зо слегка покачала головой.

– Чем бо́льшие у них трудности, тем в большей опасности оказываемся мы. Поэтому мы и беспокоимся. Поэтому и считаем, что если вы не захотите заключить с нами соглашение, то нам, может быть, придется построить на Меркурии новый город и рельсовую систему, в южном полушарии, и ездить по терминатору там. Где сосредоточены лучшие залежи металла.

Молодой человек пришел в изумление.

– Вы не сможете этого сделать без нашего разрешения.

– Разве?

– Ни один город не может быть построен на Меркурии, если мы этого не захотим.

– И что вы нам сделаете?

Он молчал.

– Любой может делать все, что хочет, так? – продолжила Зо. – Это справедливо для всех.

Молодой человек задумался.

– Вам не хватит воды.

– Нет. – Запасы воды на Меркурии полностью состояли из небольших ледяных полей, находящихся внутри кратеров на обоих полюсах, остававшихся в постоянной тени. Эти ледники содержали достаточное количество воды для нужд Терминатора, но не более того. – Можно обрушить на полюса пару комет, тогда хватит.

– Если вода не испарится от удара! Нет, это не сработает! Лед в полярных кратерах – это лишь малая часть воды, собиравшейся за миллиарды лет, что кометы попадали по Меркурию. Бо́льшая же часть улетела в космос в момент удара либо выгорела потом. То же самое случится, если кометы упадут снова. В итоге вы только потеряете воду.

– Наши моделисты прорабатывают разные возможности. Мы всегда можем попробовать и посмотреть, что будет.

Молодой человек отступил, словно оскорбившись. И вполне справедливо: более недвусмысленной угрозы и быть не могло. Но в рабском поведении хорошее и глупое было почти одним и тем же, поэтому изъясняться приходилось открыто. Зо говорила со спокойным выражением лица – и это несмотря на то, что молодой человек показывал свое возмущение, словно в комедии дель арте, что смотрелось довольно смешно. Она сделала к нему шаг, подчеркнув тем самым их разницу в росте: она была выше его на полметра.

– Я передам ваше сообщение Льву, – процедил помощник лидера сквозь зубы.

– Спасибо, – ответила Зо и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.

Эти рабы избрали своей правящей кастой физиков-жрецов, которые оставались для посторонних темными лошадками, но, подобно всем нормальным олигархам, были предсказуемы и имели довольно ограниченную власть. Физики поймут намек и начнут действовать. И придут к соглашению. Поэтому Зо вышла из управления и с довольным видом стала спускаться по ступенчатым улицам Рассветной стены. Ее работа была выполнена, поэтому миссию ждало скорое возвращение на Марс.

Она зашла в Марсианское консульство, что располагалось в середине спуска по стене, и отправила Джеки звонок, рассказав, что следующий шаг сделан. После этого она вышла на балкон и закурила.

Под действием хромотропов, добавленных в сигарету, цвета плыли у нее перед глазами, и город, простирающийся внизу, производил изумляющее впечатление, как фовистическая фантазия. Напротив Рассветной стены террасированный склон тянулся ввысь, делясь на еще более узкие полосы, и самые высокие здания – разумеется, офисы городских руководителей, – представляли собой просто ряд окон под Большими воротами и прозрачным куполом над ними. Черепичные крыши и балконы гнездились под зелеными верхушками деревьев, все стены и перекрытия балконов были выложены мозаикой. Внизу на овальной равнине, в которой помещалась бо́льшая часть города, крыши были крупнее и плотнее ютились друг к другу, и пучками росла зелень, сверкающая на свету, что отражался от фильтрующих зеркал купола. Все это вместе напоминало большое яйцо Фаберже, с множеством деталей и насыщенное цветами. Город был таким же красивым, как и все прочие. Но находиться в нем все равно что в ловушке… Делать здесь было нечего, разве что можно было пытаться хоть чем-нибудь себя развлечь, прежде чем получить разрешение вернуться домой. Для человека благородного преданность долгу – превыше всего.

И она широким шагом спустилась по лестничным улицам вдоль стены к Ле Дому, где шла вечеринка и были Мигель, Арлин, Ксеркс и группа композиторов, музыкантов, писателей и других деятелей и ценителей искусства, которые праздно проводили время в кафе. Это была шумная компания. Вообще кратеры Меркурия столетия назад были названы в честь наиболее известных творцов в земной истории, поэтому, скользя по его поверхности, Терминатор проезжал кратеры: Дюрера и Моцарта, Филия и Пёрселла, Тургенева и Ван Дейка. В других регионах располагались кратеры Бетховена, Имхотепа, Малера, Матисса, Мурасаки, Мильтона, Марка Твена; кратеры Гомера и Гольбейна соприкасались краями, Овидия – украшал собой обод кратера Пушкина, гораздо более крупного вопреки реальному историческому значению; Гойи – накладывался на Софокла; Ван Гога – располагался внутри Сервантеса; Чжао Мэнфу – был заполнен льдом и так далее, в самой непредсказуемой манере, точно комитет Международного астрономического союза по выбору названий однажды ночью напился в стельку и стал метать дротики с именами в карту; здесь осталось даже явное свидетельство этой вечеринки – огромный уступ под названием Пуркуа-Па[37].