Разреженный воздух - Ричард К. Морган

class="p1">Есть особый вид силовиков, к услугам которых Флот любит обращаться, когда начинает пахнуть жареным: я уже сталкивался с ними, в последний раз, когда они пришли за Хольмстремом и ядром искусственного интеллекта «Невесомого Экстатика II». Мертвые глаза, полное отсутствие любопытства, функционирование на кажущихся нечеловеческими уровнях и глубинах – они меньше похожи на людей и куда больше на какую-то разновидность пистако или, может, огбанье Мадекве. Смотришь в лицо такому и ловишь себя на мысли: а вдруг, ну просто вдруг, какая-нибудь военная лаборатория где-нибудь действительно сорвала джекпот в деле подготовки воинов будущего и придумала нечто действительно постчеловеческое?

По крайней мере, в лице Идальго не чувствовалось этой угрозы с машинными глазами и мертвой душой. Нет, выведенная на большой бранегель фигура, разумеется, носила шрамы, свидетельствующие о том, как далеко он продвинулся – изможденная пустота и мрачная сила воли проявлялись в его чертах и манере речи, а темную щетину с левой стороны обритого черепа рассекал настоящий шрам. Но его гештальт светился изнутри проницательным умом и немного странным, порывистым чувством юмора.

При других обстоятельствах он мог бы мне понравиться.

– Хакан Вейл, – произнес он. – Вот так сюрприз. Ты же знаешь, что мертвецам положено лежать смирно, да?

– Да, я слышал что-то подобное.

– В таком случае, полагаю, что херня про «Блонд Вайсьютис», которую ты заставил Учариму скормить мне, – просто лажа. И ты связываешься со мной по этому каналу – а это значит, тебе его дала Мадекве. Значит, ты и до нее добрался, да?

Я пожал плечами.

– Или она добралась до меня. Есть ли разница, кто именно?

– Я так понимаю, мои люди мертвы.

– Да. Температура поднималась слишком быстро, не было времени ее регулировать. Извини.

– Не стоит. Они не соответствовали идеалам добропорядочных граждан даже для этого конца Разлома. – Он протянул руки ладонями вверх. – Местные долбоебы, вот как с ними быть?

Я подумал о Торресе и Учариме, о тех силах, которые их сформировали, и неожиданно почувствовал, как во мне просыпается непрошеная злость.

– Слишком долго ты тут торчишь, да? – холодно спросил я.

– Не спрашивай. Чего ты хочешь, Вейл?

– А чего хочет любой оверрайдер? Спасти корабль. Я был в Рое, когда убирали Нгату-Маклина, я из первых рядов видел, как выглядит полноценное развертывание Флота. Я не хочу, чтобы это повторилось здесь.

– Тогда тебе охуенно не повезло, оверрайдер. Торрес мертв и сгинул, «Седж» очистили склад сразу же после первого взлома. Какие бы там ни остались образцы, они, скорее всего, все отправились в промышленный испаритель. У меня больше нет доказательств, позволяющих действовать через голову КОЛИН. Придется форсировать этот вопрос. Взять Малхолланда под военную охрану, заставить его применить Двадцать Седьмую статью с немедленным вступлением в силу. А после этого… что ж, ставок больше нет.

– Примените Двадцать Седьмую, и через два дня получите полноценное вооруженное восстание, и вы это знаете. Нет более верного способа объединить фрокеров и умеренных, к ним, возможно, даже сакраниты подключатся. Они возьмут штурмом особняк губернатора, чтобы вернуть Малхолланда.

Он фыркнул.

– Пусть попробуют.

– Скольких людей ты планируешь убить ради этого переворота, Идальго?

– Вейл, да мне по херу. Если эти идиоты хотят сражаться зубами и когтями за свою драгоценную Долину и мудака-главнокомандующего, милости просим. У нас больше нет выбора.

– Не расскажешь мне, почему ты не сохранил тело Торреса после того, как столкнул его с крыши за то, что он тебе перечил?

Он прищурился.

– Все было совсем не так. Он поскользнулся. Он по уши накачался наркотой, размахивал руками и орал словно маньяк. И если бы ты его знал, то совсем не удивился бы такому поведению.

– Я не знал.

– Да? Ну что ж, тогда поверь мне. Злейшим врагом Павла Торреса всегда был сам Павел Торрес. Придурок с Нагорья, ходячая катастрофа, которая только и ждала своего часа.

– Я все еще не понимаю, почему вы не спрятали где-нибудь его труп, почему не положили в морозилку. Понятное дело, никто бы не стал отправлять на Землю мертвое тело в качестве победителя лотереи. Но если бы Торрес умер из-за несовместимости укуса кодовой мухи и какого-нибудь кожтеха, предположительно созданного на Марсе, это все равно отразилось бы в его клетках, жив он или мертв.

– И кому на Марсе я мог бы такое поручить? Ты знаешь, что Торрес с этим кодовым несоответствием обратился к местной мафии? Пытался заключить сделку с Ракель Аллаукой, шантажировать Малхолланда доказательствами того, что натворила «Седж»?

Легкая дрожь накрыла меня, когда я вспомнил свои последние минуты с Ракель в подземелье секретного объекта – я с трудом сдержался, чтобы не скорчить гримасу.

– Да, я слышал. Но нельзя же винить человека за то, что он пытался повторить твою собственную аферу с Флотом и КОЛИН?

– Я виню его за то, что он был дураком, когда думал, что такое может сойти ему с рук.

– Эй, ну что тут делать? Человечество на Высоких Рубежах – мы просто ничего не можем с собой поделать, вечно ищем выгоду.

Он моргнул:

– Мы?

– Фигура речи, – кротко пояснил я.

Казалось, он на мгновение задумался.

– Да, что ж… если бы Торрес не сверзился с крыши на Гингрич-Филд, то вскоре, скорее всего, погиб бы от руки одного из бойцов Аллауки. Я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь с такой основательностью загонял себя на тот свет. Может, на каком-то генном уровне он был рожден, чтобы проиграть, и ничего не мог с этим поделать. Даже хотел этого. Не мог смириться со своим отлетом и поэтому саботировал любую возможность его осуществления. А тут еще местные ОПГ встревожились и принялись вынюхивать. Пришлось убрать за собой и не оставлять следов.

– Итак, вы соскребли то, что осталось от Торреса, с нанобетона и засунули его бренные останки в дренажную трубу?

Идальго небрежно пожал плечами:

– Мне хочется думать, что мы действовали основательнее. Но да, это достаточно близко к тому, что мы сделали.

– И вы даже не сохранили образцы клеток?

– Образцы клеток? – Он издал насмешливый звук – слишком резкий и горький, чтобы сойти за смех. – Ты что, не понимаешь, что здесь происходит, человек из-за Черного люка? Насколько это значимо? Образцы клеток не помогут. Их можно дискредитировать на дюжине различных уровней. То же самое и с записанными свидетельскими показаниями – их легко подправить, легко подделать с нуля, никто на это не купится. С образцами клеток поднимется максимум незначительный шум о заговоре в низшей лиге, люди зададут несколько символических вопросов, а затем мы все вернемся к обычным делам. Люди не