Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

соединения были усилены истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками. Оборона насыщалась минными заграждениями, в землю вкапывались танки. А в глубине на этом же направлении располагался общевойсковой резерв: 29-я стрелковая дивизия полковника А. И. Колобутина и 138-я полковника И. И. Людникова, а также 13-й танковый корпус полковника Т. И. Танасчишина (подвижный противотанковый резерв) и гвардейский минометный полк. В процессе создания этого глубоко эшелонированного рубежа мне неоднократно доводилось встречаться как с командармом 64, так и с ее новым начальником штаба полковником И. А. Ласкиным. Отрадно было услышать от этого участника обороны Севастополя, что ему никогда еще не приходилось видеть столь прочного заслона на пути врага. Особенно Ивана Андреевича радовал крупный противотанковый резерв, о чем ранее, как говорил он, и не мечталось.

О прочности созданной на этом направлении нашей обороны свидетельствовал и противник, например командир 29-й моторизованной дивизии генерал-лейтенант Иоахим Лемельзен. Он писал в послевоенных мемуарах: «Советскому командованию была ясна опасность удара 48-го танкового корпуса и оно подтянуло сюда все имевшиеся в его распоряжении резервы… Сюда прибыли переброшенная с Дальнего Востока 126-я стрелковая дивизия, так же как и 208-я дивизия, противотанковые артиллерийские части и танковые бригады. Здесь был сооружен внешний оборонительный пояс Сталинграда, представлявший собой систему бункеров, траншей и противотанковых сооружений. Русские искусно замаскировали его, невзирая на открытую степную местность, и весьма умело использовали»[195].

В 6 часов утра 17 августа, когда на севере столь тревожным стало положение 4-й танковой армии В. Д. Крюченкина и 62-й А. И. Лопатина, Гот начал наступление всеми своими силами в 40-километровой полосе. Главный удар, как мы и ожидали, пришелся на те полтора десятка километров, что лежали по обе стороны железной дороги Котельниково — Сталинград. Там действовало более 200 вражеских танков, рвавшихся на станцию Абганерово.

Соединения Гота понесли значительные потери, тем не менее им удалось прорвать первую линию нашей обороны на стыке 126-й и 204-й стрелковых дивизий на глубину 4–5 километров, а на участке 38-й стрелковой, которую атаковало до 70 фашистских танков, вызвать кризисную ситуацию. Генерал Шумилов перебросил сюда из второго эшелона два истребительно-противотанковых артиллерийских полка и 13-ю танковую бригаду из 13-го танкового корпуса. Этой хорошо знакомой мне бригадой по-прежнему командовал полковник И. Т. Клименчук, комиссаром был старший батальонный комиссар П. И. Горев. С горьким сожалением должен сказать, что эти храбрейшие танкисты погибли в последовавших затем до предела напряженных боях. Но в тот момент противнику был нанесен здесь большой урон, и он вынужден был приостановить наступление.

18 августа Гот усилил свои войска на этом направлении еще одной дивизией — 297-й пехотной. В ответ мы приказали генералу Шумилову вывести из резерва на стык между дивизиями В. Е. Сорокина и А. В. Скворцова 29-ю стрелковую дивизию полковника А. И. Колобутина и остальные силы 13-го танкового корпуса.

За весь день враг лишь незначительно потеснил на отдельных участках наши 204-ю и 38-ю дивизии, но оборону армии прорвать не смог, ибо к разъезду 74-й километр и поселку Зеты были выдвинуты из резерва 138-я стрелковая дивизия и 154-я морская стрелковая бригада полковников И. И. Людникова и А. И. Мальчевского. Тогда Гот решил внести изменение в направление главного удара. Если ранее он намеревался прорвать нашу оборону на сравнительно удаленном от Сталинграда участке, а затем свернуть ее, продвигаясь на север, то теперь вознамерился, что называется, взять быка за рога и прорваться непосредственно к Красноармейску и Бекетовке. Иными словами, Гот сместил направление главного удара на восток.

20 августа мы получили тревожное сообщение от Ф. И. Толбухина — командарма 57 — о мощном давлении врага на оборону 15-й гвардейской (командир гвардии подполковник А. Е. Овсиенко) и 422-й (командир полковник И. К. Морозов) стрелковых дивизий, а также Винницкого военного училища. Назавтра, нанеся артиллерийский и авиационный удары на узком участке, где оборонялись часть сил 15-й гвардейской стрелковой дивизии и винницкие курсанты, противник обрушил на них мощный таран танков и пехоты. Оказав гитлеровцам героическое сопротивление, гвардейцы и курсанты вынуждены были к вечеру отойти на рубеж Балки Морозова и южной окраины Дубового Оврага. Об этом мне поздно ночью сообщил начальник штаба 57-й армии полковник Н. Г. Сидоров.

В те дни по войскам фронта разнеслась весть о героическом подвиге артиллеристов 15-й гвардейской стрелковой дивизии.

Позиции огневого взвода 43-го гвардейского артиллерийского полка этого соединения после мощной авиационной бомбардировки атаковали 20 немецких танков с десантом автоматчиков. Исполнявший обязанности командира взвода гвардии старший сержант М. П. Хвастанцев, подпустив танки на 200–300 метров, приказал открыть огонь. С первых же выстрелов он сам подбил две машины. Другие остановились, а потом, отстреливаясь, повернули обратно. Но вскоре артиллеристы подверглись новому удару бомбардировщиков и интенсивному обстрелу из танков, опять ринувшихся в атаку. Тринадцать из четырнадцати бойцов взвода были ранены или убиты. Гвардии старший сержант Хвастанцев приказал раненым покинуть огневые позиции, а сам остался прикрывать их отход. Несколькими выстрелами командиру удалось подбить еще одну машину. Лавина вражеских танков полукольцом охватывала рубеж взвода, а снаряды кончились. Тогда гвардии старший сержант лег за противотанковое ружье и стал в упор бить по противнику. Подбил еще одну машину, но остальные приближались. Хвастанцев выбрался из окопа, пополз к головному танку и бросил под его гусеницу связку гранат, однако машина продолжала идти. Отважный воин едва успел вскочить в окоп, как танк стал утюжить его. Когда же вражеская машина отошла, артиллерист поднялся и метнул ей вслед противотанковую гранату. В тот же миг он был сражен автоматной очередью…

За этот подвиг коммунисту гвардии старшему сержанту М. П. Хвастанцеву было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). После войны в селе Дубовый Овраг Волгоградской области в честь его был установлен памятник.

…Итогом дня 21 августа стало вклинение почти сотни танков противника на глубину 10–12 километров. Генерал Ф. И. Толбухин выдвинул к участку прорыва 56-ю танковую бригаду, часть сил 36-й гвардейской стрелковой дивизии и имевшиеся в его распоряжении артиллерийские резервы.

Я позвонил полковнику И. А. Ласкину и передал приказание А, И. Еременко командарму 64 повернуть фронт двух левофланговых дивизий (204-й и 38-й) с юга на восток, чтобы воспрепятствовать удару гитлеровцев по левому флангу армии.

Мы понимали, что всего этого мало ибо прорыв врага, назревавший в полосе обороны соседней 57-й армии, создал бы угрозу выхода его подвижных войск к Волге около Красноармейска.