Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Павлович Иванов

сражались за каждую пядь земли, — писал он. — Почти неправдоподобным показалось нам донесение генерала танковых войск фон Виттерсгейма, командира 14-го танкового корпуса… Генерал сообщил, что соединения Красной Армии контратакуют, опираясь на поддержку всего населения Сталинграда, проявляющего исключительное мужество. Это выражается не только в строительстве оборонительных укреплений и не только в том, что заводы и большие здания превращены в крепости. Население взялось за оружие»[192].

Генерал Виттерсгейм предложил Паулюсу отойти от Сталинграда, за что был смещен, и его место занял нацистский фанатик Хубе. Последнее нам стало известно из показаний пленных, но причины снятия Виттерсгейма они, конечно, не знали. Безуспешно ломали голову над этим и мы. Лишь после войны из книги В. Адама я узнал, как было дело в действительности.

Несмотря на крайнюю напряженность ситуации, было решено еще до подхода резервов создать в районе Самофаловки оперативную группу войск для нанесения короткого контрудара. Нам удалось сосредоточить здесь 35-ю и 27-ю гвардейские и 198-ю стрелковые дивизии, 28-й танковый корпус и 169-ю танковую бригаду. Сначала намеревались во главе ее поставить генерала Г. Ф. Захарова как очень энергичного и решительного военачальника, но в это время прйбыл второй заместитель командующего Сталинградским фронтом генерал-майор К. А. Коваленко. Ему и поручили возглавить оперативную группу. Она должна была, развернувшись на линии Паншино, Котлубань, немедленно нанести контрудар в юго-западном направлении по 14-му танковому корпусу врага и во взаимодействии с войсками 62-й армии, которая перешла в состав Юго-Восточного фронта, закрыть прорыв на участке станция Котлубань, Большая Россошка. Одновременно командующему 62-й армией предписывалось нанести контрудар от Малой Россошки на север частями 87-й стрелковой дивизии и тем способствовать группе генерала Коваленко в выполнении ее задачи.

Подготовка войск к этим импровизированным контрударам, естественно, велась в высоком темпе. Взаимодействие нашему штабу пришлось первоначально организовывать по карте. Обеспечивать войска материально удавалось с большими трудностями. Тем не менее Группа генерала Коваленко перешла в наступление уже в 18 часов 23 августа, то есть через 2–3 часа после получения приказа.

35-я гвардейская стрелковая дивизия и 169-я танковая бригада, наступая от Самофаловки, разгромили противостоявшие им части, вышли к 2 часам 24 августа в район Большой Россошки и соединились здесь с частями 62-й армии. Конечно, одна дивизия 62-й не могла надежно закрыть образованный гитлеровцами коридор, тем более что отставали тылы, а 27-я гвардейская и 298-я стрелковые дивизии, встретившие сильное огневое сопротивление немецкой 384-й пехотной дивизии, продвигались медленно. Враг не жалел резервов, стремясь во что бы то ни стало восстановить сообщение по коридору, однако ничего у него не получалось.

Итак, в результате мер, предпринятых командирами, политорганами и штабами, героизма воинов и ополченцев все попытки войск Паулюса прорвать нашу оборону на северной окраине Сталинграда в течение 23–24 августа закончились провалом. С подходом новых регулярных частей вооруженные отряды рабочих сдали свои участки обороны и к 28 августа были отведены в тыл. Положение на северо-западной окраине города стабилизировалось.

Так что немецкий генерал Виттерсгейм, несомненно, проявил дальновидность и правильно понял, что взять Сталинград не удастся, но это предвидение закончилось для него крушением карьеры.

Определенному успеху группы генерала Коваленко и правофланговых войск 62-й армии способствовало то, что А. И. Еременко и Н. С. Хрущев с небольшой, но очень сильной по составу группой оперативных работников выехали на место боев и с их помощью сумели улучшить взаимодействие войск.

Андрей Иванович звонил А. М. Василевскому и Г. Ф. Захарову, беспокоясь по поводу задержки с подходом резервов. Весь штаб сбился с ног, чтобы поправить дело. Но резервы Ставки запоздали, к тому же, прибывая, они разгружались на станциях Фролово и Лог на удалении более 100 километров от мест предстоящих им действий. Выводить их приходилось при непрерывных массированных налетах авиации, в открытой степи, где лишь балки да овраги могли служить укрытиями. Это до крайности замедляло марш, войска несли потери, гибли и наши штабные работники.

Запаздывание наших подкреплений сыграло на руку генералу Хубе. Ему удалось своей 60-й моторизованной дивизией восстановить связь с отрезанной 16-й танковой дивизией и перебросить ей по 8-километровому коридору боеприпасы и горючее. К исходу 24 августа 60-я моторизованная дивизия организовала оборону фронтом на север и юг и создала плотную систему огня. В качестве заслонов на флангах прорыва были выдвинуты 384-я и 295-я пехотные дивизии. На наши удары враг отвечал теперь не только огнем, но и яростными контратаками пехоты и танков. Его авиация проявляла особую активность, методически бомбила и обстреливала боевые порядки наших войск, лишая их свободы маневра в светлое время суток. Над всеми дорогами к фронту на глубину до 100 километров буквально висели фашистские бомбардировщики. Из-за этого 25 августа группа генерала Коваленко совсем не смогла продвинуться и возобновила наступление на Орловку лишь на следующий день. Однако огневое сопротивление 60-й, 3-й моторизованных и 16-й танковой дивизий, как и воздействие авиации противника, все более возрастало и продвижение было небольшим. Но навстречу группе пробивались 2-й танковый корпус, смежные соединения 4-й танковой и 62-й армий, ломавшие упорное сопротивление 384-й и 295-й пехотных дивизий врага. К концу дня 26 августа ширина немецкого коридора на участке Котлубань, высота 137, 2 сократилась на 4 километра. Паулюс вынужден был вплоть до 30 августа снабжать свои войска в районе Рынка по воздуху.

В наиболее сложном переплете оказалась 62-я армия. На своем правом фланге она вела бои с теми частями противника, которые стремились расширить прорыв в сторону города, на левом продолжала удерживать рубеж на Дону, а 35-й гвардейской стрелковой дивизией и 169-й танковой бригадой после прорыва в район Большой Россошки во взаимодействии с 87-й стрелковой дивизией в итоге кровопролитного боя овладела Малой Россошкой и высотой 137,2.

Одновременно развивались действия группы командующего бронетанковыми войсками фронта генерала А. Д. Штевнева. Она была создана для уничтожения частей противника, прорвавшихся к Волге южнее Ерзовки. В группу вошли 2-й и 23-й танковые корпуса. Они получили задачу с утра 24 августа нанести удар из района Орловки в общем направлении на Ерзовку. В итоге ожесточенных боев танкисты продвинулись на 6 километров.

Думаю, теперь будет интересно посмотреть на те же самые события с противоположной стороны, глазами бывших военнослужащих вермахта, рвавшихся в 1942 году к Сталинграду. Обратимся, например, к выпущенной в ФРГ «Истории 16-й танковой дивизии». Автор этой книги Вольфганг Вертен с преждевременным пафосом вещает: «Вскоре после