Цель номер один. План оккупации России - Михаил Антонов

Извлекая уроки из прошлого, важно не повторять новых ошибок. Так, нужно еще раз просчитать последствия возобновляемого строительства Эвенкийской (Туруханской) ГЭС. Чубайсу и губернатору Красноярского края Хлопонину важно получить дополнительную электроэнергию и новые прибыли. А затопление практически всей территории обитания коренного населения, ликвидация оленеводства, погружение под воду многих месторождений ценнейших полезных ископаемых, опасность разморозки радиоактивных отходов от проводившихся там ранее подземных ядерных взрывов (эти отходы законсервированы в вечной мерзлоте), – все это нужно принимать в расчет?

Тем более осторожно надо подойти к решению вновь поднимаемого (особенно Юрием Лужковым) вопроса о повороте сибирских рек в Среднюю Азию.

Далее, нужно исправлять допущенные ранее ошибки. Как быть с каскадами ГЭС на наших великих реках?

Одни специалисты считают необходимым спустить все водохранилища и восстановить свободное течение рек (необходимое количество электроэнергии можно получать за счет устройства каскадов уже показавших свою эффективность бесплотинных ГЭС на притоках). Но Алексей Яблоков указывает, что в придонных слоях накоплено несметное количество ядовитых отходов, и если они выступят из-под воды, то отравят все вокруг. Если уж спускать водохранилища, то надо предварительно покрыть дно специальной пленкой. Рыбу это окончательно погубит, но даст возможность постепенно оздоровить воду.

Другие специалисты, в частности, профессор А. Авакян из Института водохозяйственных проблем РАН считают, что разрушение сформировавшейся геоэкосистемы – такое же варварство, как и строительство когда-то водохранилищ без учета экологических последствий. Необходимы запрещение слива в реки недостаточно очищенных стоков, осуществление акваториального районирования, планировка и обустройство водохранилищ и т. п.

По словам министра природных ресурсов РФ Юрия Трутнева, заключено соглашение с Байкальским целлюлозно-бумажным комбинатом, который обещал перейти на замкнутый водооборот, чтобы не сбрасывать сточные воды в Байкал. В случае невыполнения этого требования в установленный срок комбинат будет закрыт. И так нужно поступать с каждым предприятием: если реконструкция очистных сооружений не сделана в согласованный срок – предприятие закроют. Грязные производства в России не имеют будущего. Тот, кто хочет производить товары и зарабатывать деньги, прежде обязаны подумать, как сделать предприятие чистым[82].

Уж раз речь зашла о Байкале, за «спасение» которого общественность борется более полувека, нельзя не вспомнить одну историю, участником которой я стал.

Где-то в середине 1960-х годов в Московском Доме ученых проходил вечер общественности в защиту Байкала, вел его мой однофамилец, известный авиаконструктор Антонов. Я тогда еще почитывал Маркса, особенно мне нравились его филиппики против «частичного человека», раба разделения труда, и мне хотелось выступить на этом вечере, но я сознавал, что слова мне там не дадут: и звания солидного нет, и репутация возмутителя спокойствия за мной уже прочно закрепилась. Когда почтенные академики и писатели-лауреаты выступили (естественно, все «в защиту Байкала»), председательствующий, желая соблюсти все демократические формальности, произнес:

«Ну, что же, все сторонники спасения Байкала выступили. А есть ли желающие его погубить?»

«Есть!» – выкрикнул я. И пока ошеломленный председатель не опомнился, я уже был на трибуне. Речь моя по необходимости была краткой, здесь передам ее еще короче:

«Вы хотите спасти Байкал, но у вас ничего не получится. Посмотрите, что вы сделали с Волгой, Днепром, Доном, Ангарой! Частичный человек, профессиональный идиот не может созидать иначе, как разрушая и отравляя все вокруг. И пока вы, защитники Байкала, как и проектировщики и строители – его погубители, остаетесь профессиональными идиотами, все в стране будет идти тем же самым чередом. Вам, ученым, надо создавать новую науку, адекватную окружающему миру и способную решать сложные экономические проблемы с народнохозяйственных и нравственных, а не с корыстно-ведомственных позиций. Вы должны были воспитать разносторонне образованных созидателей, а не узких специалистов, подобных вам. Вы не справились с этими задачами, даже не осознали их, и подменяете свои дела разговорами вроде сегодняшнего…»

Последние мои слова потонули в буре возмущения, какой, вероятно, стены Дома ученых не видели со дня своего возведения. Я быстро сошел с трибуны и вышел в первую же дверь, но за мной устремилась толпа разъяренных «защитников Байкала». Даже не пытаюсь вообразить, что было бы со мной, если бы они меня догнали. Но вдруг в толпе раздался женский голос: «А может быть, он прав?!» Наблюдать наступившую немую сцену я не стал – и удалился.

Но я рассказал об этом не из-за одного только желания вспомнить дела минувшие. Если иметь в виду не форму выступления, а суть дела, то оно и сегодня, наверное, не утратило своей актуальности. Современной общественной, в том числе и экономической, науки у нас до сих пор нет (об этом пойдет речь в следующей главе), и в деле созидания страны мы пока еще очень часто проявляем себя «профессиональными идиотами», хотя от теории Маркса вроде бы давно отказались.

СТРАНА-СВАЛКА, СТРАНА-ПОМОЙКА

Безнадежно отстали от требований времени не какие-то отдельные технологии, а вся современная организация производства. Разве может человечество и дальше мириться с такими технологиями, при которых из 100 тонн изымаемой из недр Земли массы в дело идут только 4, в лучшем случае 6 тонн, а все остальное представляет собой отходы? Подсчитано, что в нашей стране в отвалах накоплено более 80 миллиардов тонн твердых отходов – почти по тысяче тонн на каждого взрослого россиянина. И к этим Монбланам отходов ежедневно цивилизованные россияне добавляют еще горочку не прошедших сортировку отходов – пищевых, разной тары и пр. Особенно возрос этот поток с переходом к рыночной экономике и поступлением на наш рынок импортной продукции, которая восполняет ущербность качества яркой и объемистой упаковкой, к чему, например, московские службы уборки мусора оказались совершенно не готовы. Такого наращивания «культурного слоя» не допускают даже дикари.

А что такое свалка? Это выключенная из оборота, часто очень дефицитная земля, очаг зловония и всякой заразы, к тому же отравляющий подземные воды. А ведь отходы на 80–90 процентов состоят из ценных продуктов, которые могут быть извлечены и вновь пущены в хозяйственный оборот.

На Западе, конечно, с отходами обращаются бережнее, бытовой мусор жители сортируют и кладут в разные контейнеры (пищевые отходы – в один, стекло – в другой и пр.). Повторное использование отходов (recycling) постепенно возводится в ранг промышленной политики. Но все же и там большая часть мусора сжигается, хотя это чревато своими тяжкими экологическими последствиями (после сжигания 1 тонны мусора остаются 300 килограммов высокотоксичной золы, содержащей тяжелые металлы). Из-за этого в последнее время мусоросжигательные заводы закрываются, а их технологии продаются в отсталые страны. Особенно охотно закупают ее российские чиновники (видимо, немалую роль тут играют пресловутые «откаты»). Три таких новых завода намечено построить и в Москве. А между тем именно в России разработан не просто наиболее совершенный способ переработки твердых бытовых отходов, а молекулярный реактор, знаменующий собой, как говорят эксперты, прорыв, окно в новую цивилизацию.