Живой Журнал. Публикации 2007 - Владимир Сергеевич Березин

Это школа лаконичного письма двадцатых годов, когда, кажется, ещё не всё решено и не всё предначертано.

4. Вагинов К. Полное собрание сочинений в прозе. — СПб.: Академический проект, 1999. - 590 с.

Три романа Вагинова-Вагенгейма — вот настоящий, и оттого призрачный Петербург, который скукоживается как тень поутру. Я просто бредил Вагиновым.

5. Бабель И. Избранное. — Кемерово. Кемеровское книжное издательство, 1966. — 350 с.

«Одесские рассказы» я не любил, а вот «Конармия» предсказала всю честную военную прозу Именно «Конармия». Из неё я взял мой любимый эпиграф «Летопись будничных злодеяний теснит меня неумолимо».

6. Петроний А. Сатирикон./Перевод *** — М.: Совместное советско-западногерманское издательское предприятие «Вся Москва», 1990. — 240 с. (Это репринтное воспроизведение издания 1990 г). Рваное повествование и лакуны создают текст. Недосказанность созидательна, а все империи повторяются в звуках жующих и отхлёбывающих.

7. Мелвилл Г. Моби Дик, или Белый Кит./Автор перевода не указан. — М.: Художественная литература, 1967. — 609 с.

Это великий роман, и зачем он нужен, объяснять, в общем, не надо. Там ворох смыслов, движение всё убыстряется и убыстряется, и вот уже как привязанный к мачте матрос ты орёшь «пиздец-пиздец-пиздец» и вот оно, бездны мрачной на краю. Кстати, читая «Шпиль» Голдинга, я ощущал эту параллель — ветхозаветное стремление любой ценой свою задачу. Если кто не знает о чём там — так у Голдинга строят собор, и настоятелю говорят, что фундамент не выдержит, здание трясётся, но он строит и строит, проламываясь через жизни каменщиков и судьбы строителей — чтобы ощутить толчки и дрожание под ногами, когда остались последние метры шпиля.

8. Хемингуэй Э. Райский сад./Пер. с англ. Виктора Погостина — М.: Издательская фирма «Современная опера», 1991.- 200 с. Сам не знаю, отчего так вышло — отчего называю в этом списке именно это, а не привычный «Праздник, который всегда с собой», и прочее — Хемингуэй вообще часто даёт советы писателей. Но это уже было личное — пришлось ко двору. «Райский сад» я использовал, чтобы писать об обречённости любви — я намеренно говорю об этом, потому что вчитываю дополнительные смыслы в эту незаконченную книгу, уже после смерти писателя собранную воедино.

9. Фаулз Дж. Волхв./Пер. с англ. Б. Н. Кузьминского. — М.: Независимая газета, 1993. — 736 с.

Этот перевод много ругали за то, что «Волхв» переведён на язык московской литературной тусовки. Мне, впрочем, это совершенно не помешало. Но у Фаулза здесь можно научиться не только игре с классическими сюжетами и возможности свою образованность показать (которая всякому писателю приятна). Манипуляция читателем, вот что там интересно — манипуляция путём игры с героем, с которым читатель себя невольно отождествляет.

10. Антология фантастических рассказов. — М.: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1967. — 558 с. (Библиотека современной фантастики, том 10)

Тут, пользуясь тем, что речь идёт не о текстах, а о книгах я упомяну три рассказа — один Шекли, «Страж-птица» — он настолько хрестоматийный, что и пояснять не надо образцом чего он является, и два совсем других.

Это «Тихий вкрадчивый голос» Роберта Сильверберга, про человека, который покупает загадочную шкатулку, которая предостерегает его от несчастий. Он счастливо избегает отравления в ресторане, удачно играет на бирже, и отложив поездку, минует гибели в упавшем самолёте. Но потом приходят сведущие люди и всё возвращается на свои места. Он снова оказывается на лондонской улице и проходит мимо ларька со шкатулкой. Сам рассказ не особенно выдающийся, но в нём хороша именно последняя фраза — «Он расплатился за номер, взял такси до лондонского аэропорта и сел в самолёт, отправляющийся девятичасовым рейсом».

И, наконец, Джордж Элби — «Вершина». Это история про менеджера, что совершает стремительную карьеру в загадочной Корпорации, которая занимается буквально всем — и с каждым шагом по служебной лестнице он поднимается на новый этаж здания-пирамиды. Наконец, умирает глава Корпорации, и герой поднимается на прежде недосягаемый пятнадцатый этаж — а там пустота, на полу лежат обрывки газет и дохлые мухи, в мутном окошке видно часть города и пустынные равнины Миннесоты, над которыми кружится снег: «До самого горизонта насколько хватал глаз, лежала посиневшая от холода земля. И надвигались еще большие снегопады, еще более суровые холода. Потому что лето — это всего лишь каникулы, антракт; реальностью, постоянным спутником была зима; зима всегда царила в нескольких милях к северу, ожидая своего часа, чтобы вернуть себе то, что принадлежит ей по праву. Словно глубокое море синела оплетенная белыми жилами земля, и жилами ее был лед». Вот и всё. На этом рассказ и заканчивается.

Извините, если кого обидел.

13 августа 2007

История про пустоту

Что-то пусто тут. Ну тогда пойду читать воспоминания маршала Голованова. Делать мне нечего.

Извините, если кого обидел.

14 августа 2007

История про сталинского сокола (I)

Принялся читать воспоминания Главного маршала Голованова. Книга эта снабжена традиционными ремарками «На линии фронта», «Правда о войне» и «Впервые без купюр».

Честно говоря, в последней части я издательству «Центрполиграф» не очень доверяю: воспоминания Голованова издавались не один раз, и если не считать апериодических публикаций фрагментов в журнале «Октябрь» 1969–1972 годов, то можно говорить книге, сделанной Воениздатом в 1997, и совсем свежем тексте Голованов А.Е. Дальняя бомбардировочная… — М.: ООО «Дельта НБ», 2004.

В общем, нет у меня веры на слово, что «впервые без купюр» — вот если бы мне показали — тут, мол и тут. Восстановили страшную правду, ранее никому не доступную. А так — сомнения.

Но это очень хороший повод поговорить о купюрах в военных мемуарах и, конечно, о настоящем сталинском соколе Александре Голованове (1904–1975). Участник Гражданской войны, затем сотрудник ОГПУ (невнятную история про пистолет Савинкова мы опускаем), затем, в 1932-ом, почти в тридцать лет, он учится летать — и вот вырастает до шеф-пилота Аэрофлота. А за годы войны превращается в Главного маршала авиации (1944). Три ордена Суворова I степени и должность командующего Авиацией дальнего действия. Но в 1948 пришла опала — сначала его послали учиться, затем бросили на воздушно-десантный корпус, а в 1953 и вовсе был уволен из армии по состоянию здоровья. (Со здоровьем действительно были проблемы). Потом много лет Голованов заместителем по лётной части НИИ Гражданской авиации.

Это, мне кажется, характерный случай именно резкого карьерного роста при Сталине: из молодых, да ранних, яркая биография в непростое время — человека мобилизуют для выполнения великих задач — но вот задачи выполнены, а «без лести преданный»