Алмазные псы - Аластер Рейнольдс

Наки Окпик дождалась, когда сестра крепко заснет, и лишь тогда выскользнула на огороженный перилами балкон, который опоясывал гондолу.

Ночь выдалась замечательная, самая теплая за последние месяцы лета. Даже ветерок, поднимаемый воздушным кораблем при движении, был теплее обычного и ласкал щеки нежными прикосновениями возлюбленного. Высоко в небе, скрытые от взгляда изгибом черного вакуумного бака, висели парные луны, почти вошедшие в полнолуние. Микроскопические с высоты существа сверкали в сотне метров ниже корабля, их огромные косяки словно чертили галактики в бездонном мраке морской пучины. Спирали, завитки и рукава света вращались, растягивались и распахивались, будто двигаясь в такт слышимой только им музыке.

Наки бросила взгляд на корму, где топорщился в полумраке облитый керамикой корпус корабельного зонда. За кормой мерцали огни – розовые, алые, ярко-зеленые. Порой они принимались метаться из стороны в сторону, точно птицы. Как обычно, она поискала в движениях посыльных нечто нестандартное, что-то такое, что было бы достойно заметки, а то и полноценной статьи в одном из ведущих журналов по исследованиям жонглеров. Но сегодня все шло как заведено: никаких новых, подлежащих занесению в каталог узоров, никаких признаков нетипичной активности жонглеров образами.

Наки прошла по балкону до самой кормы, где был закреплен на длинном оптоволоконном тросе погружаемый зонд. Достала из кармана прямоугольный предмет, раскрыла его на манер веера куртизанки и помахала над лебедкой. Изображения водяных лилий и морских змей, висевшие в воздухе, немедленно растаяли, сменились таблицами чисел, волнообразными графиками и причудливыми гистограммами. Хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что и в математическом выражении ничего необычного не происходит. Впрочем, цифры служили способом откалибровать, скажем так, прочие эксперименты.

Закрыв веер – очень аккуратно, ведь прибор стоил немногим меньше самого воздушного корабля, – Наки напомнила себе, что последний раз проверяла входящие сообщения около суток назад. В предыдущей экспедиции Рот отключил антенну от гондолы, и с тех пор проверка сообщений сделалась обременительной обязанностью, которую несли по очереди и даже норовили обменять свою очередь на менее утомительное занятие.

Схватившись за поручень, Наки перебросила тело за борт. На корме вакуумный бак выдавался над палубой гондолы всего на метр, трап-решетка позволил ей обогнуть этот выступ и очутиться на плоской крышке бака. Она двигалась осторожно, ступая босыми ногами по ржавчине как можно тише, чтобы не разбудить Мину. Корабль чуть заскрипел и едва заметно покачнулся, когда Наки взобралась наверх, но потом все успокоилось. Моторы гудели так тихо, что Наки давно привыкла не обращать внимания на этот звук.

Вокруг царили безмятежность и красота.

В лунном свете антенна выглядела одиноким черным цветком, выросшим из махины бака. Наки пошла по трапу, который вел к антенне, хватаясь за перила, но мимоходом отмечая, что голова кружится не так сильно, как кружилась бы днем.

И замерла, ощутив вдруг, что за ней наблюдают.

Краем глаза она заметила посыльного-спрайта. Тот взлетел на высоту движения корабля и теперь висел, отбрасывая тень, в каких-то десяти метрах от гондолы. Наки судорожно вздохнула, одновременно напуганная и зачарованная. Не считая мертвых образцов, она впервые наблюдала спрайта так близко. Размерами и строением существо отдаленно напоминало земных колибри, но светилось, точно фонарик. Наки мгновенно опознала доставщика дальнего действия. Внутри него, плотно упакованные в цепочки РНК, находились закодированные данные, запертые в крошечных капсомерных оболочках. Каплевидная головка существа пестрела светящимися значками, примерно посередине располагались два черных глаза. В этой головке помещался нейронный кластер, хранивший информацию о местоположении ярчайших циркумполярных звезд. Помимо таких кластеров, спрайты обладали, по сути, лишь зачатками сознания. Их использовали для передачи информации между узловыми точками в океане, где обычные химические каналы связи оказывались слишком медленными и ненадежными. Спрайт умирал, когда достигал места назначения, – его пожирали микроорганизмы, декодировавшие и обрабатывавшие данные из капсомеров.

Наки не могла отделаться от ощущения, что спрайт к ней присматривается – не к кораблю, а именно к ней, – присматривается с тем нескрываемым любопытством, от которого по спине бегут мурашки, а волосы встают дыбом. В миг, когда ощущение чужого внимания сделалось почти нестерпимым, спрайт резко вильнул в сторону, прочь от корабля. Наки следила, как он спускается к океану, как летит над поверхностью, подпрыгивая, точно брошенный плашмя камень. Какое-то время она стояла неподвижно, уверенная, что сделалась свидетелем чего-то крайне важного; правда, сознавала, что впечатление это чисто субъективное, что утром, когда она попытается поделиться с Миной, все покажется банальным. Но вообще-то, у Мины есть особый контакт с океаном, так? Это Мина царапает руки по ночам; это у Мины обнаружилась степень подобия, слишком высокая, чтобы записаться в корпус пловцов. Мина, Мина…

Вечно Мина, а не Наки.

Метровое блюдце антенны крепилось к квадратному цоколю, который усеивали разнообразные шкалы и верньеры. Древняя штуковина, как сам воздушный корабль и как веер. Многие датчики успели выйти из строя, однако антенна все еще могла ловить сигналы продолжавших функционировать спутников. Наки снова раскрыла веер и скопировала в его память свежие показания. Потом присела, положив веер на колени, и быстро проверила поступившие сообщения и новостные заголовки. Несколько писем от друзей из городов-«снежинок» Прахуап-Пангниртунг и Умингмакток, письмецо от приятеля с плавучей станции на атолле Наративат – перечисление шуток и анекдотов, успевших стать общеизвестными. Наки пролистала список, досадливо морщась, и даже посмеялась одной шутке, которую, оказывается, почему-то пропустила. Десяток дайджестов от разных групп, посвященных изучению жонглеров, просьба от редактора научного журнала написать рецензию… Наки проглядела аннотацию статьи и решила, что, скорее всего, откликнется на эту просьбу.

Она просмотрела прочие сообщения. Доктор Сиваракса официально уведомлял, что ее прошение о зачислении в состав проекта «Ров» получено и находится на рассмотрении. О собеседовании речи пока не шло, но Наки встретила Сивараксу пару недель назад, когда они оба по стечению обстоятельств очутились в Умингмактоке. Доктор демонстрировал приподнятое настроение – то ли потому, что Наки произвела на него хорошее впечатление, то ли потому, что только что поменял своего солитера на нового. Из письма Сивараксы следовало, что ответа от проекта можно ожидать в ближайшие дни. А вот интересно, как отреагирует Мина, если Наки предложат эту работу? Сестра неодобрительно относилась к проекту «Ров» и потому, вероятно, осудит Наки за желание в нем поучаствовать…

Еще нашлось письмо от коллеги из Каанаака, просившего предоставить временный доступ к калибровочным данным, которые Наки собрала этим летом. Четыре или пять погодных рассылок, черновики двух коллективных статей, приглашение присутствовать на дружественном разводе Куглуктука и Гьои, назначенном через три недели. И в завершение – дайджест мировых новостей, необычно пухлый файл. На этом все, больше никаких новых сообщений за последние восемь часов.